Петрович и Серый в Иномирном легионе (СИ) - Алферова Наталья

Не успел комрит среагировать, как Петрович в два шага оказался около крылатого и пробасил:

— Это что за муха тут прожужжала? Крылья, случаем не жмут?

— Отставить, — раздался сзади женский голос. — Первый раз вижу такого воинственного эльфа. Тарон, рада видеть.

Все дружно обернулись на голос и увидели молодую женщину, тоже крылатую, только в форме и с нашивкой герба на рукаве.

— Приветствую, комрит Намирей, — склонил голову командир попаданцев с Земли.

Женщина комрит, протянула крылатому свёрток с формой и спросила Петровича:

— Вы что-то имеете против фейри и крыльев, воин, что называете нас мухами?

— Против вас, комрит, ничего. Вы — прелестная бабочка. Муха — он, — ответил Петрович, указывая пальцем на обидчика друга.

— Да я тебя в карцере сгною! — взвился тот.

— Не получится, — спокойно парировал Петрович. — До присяги не положено, а после у нас свой командир и всякие штатские нам не указ. А муха и есть муха, позволяешь даме тяжести таскать.

Фейри дёрнулся, было, в сторону Петровича, но и его остановил приказ:

— Отставить, — затем крылатая женщина воин произнесла: — Формально эльф прав, Кирас. Ты не в форме, откуда он может знать, что ты мой заместитель. Мы командуем первым отрядом всадников. И я извиняюсь за нелицеприятные слова замкомрита в адрес троллей.

— Ладно, забыли, — буркнул Серый, у которого даже румянец выступил от подобного внимания. Вернее, щёки из светло-серых стали тёмно-серыми.

К тому же комрит Намирей даже по меркам людей была очень привлекательной. Ей шла короткая стрижка каштановых волос, большие синие глаза казались глубокими как море, а полные губы заставили бы взвыть от зависти силиконовых красоток Земли. Не портили впечатления высокие скулы и волевой подбородок.

Её тоже слегка смутили и комплимент эльфа, и любование ею троллем. Козырнув, она направилась в сторону соседней казармы. Её заместитель последовал за ней, одарив напоследок Петровича уничтожающим взглядом.

— Так, одним врагом, воин Петрович ты уже обзавёлся, — протянул комрит Тарон. Однако в его голосе послышалось не осуждение, скорее, одобрение. Похоже, заносчивый фейри уже многих в лагере успел достать.

Глава девятая. Петрович и дедовщина

Казарма оказалась просторной и светлой. Легат был прав, ожидалось больше воинов, чем отловили. Вдоль стен стояло много двухъярусных кроватей, большинство не застеленных. Около каждой стояли по две тумбочки.

— Значит, уборные и умывальники с душем — там, — сказал комрит Тарон, указывая рукой в противоположную входу сторону. — Здесь наши с заместителем комнаты. Иногда мы будем оставаться с ночёвкой. Занимайте любые места. Свободные, разумеется. Не наглейте.

Петрович посмотрел на двери, ведущие в комнату начальства, и ответил:

— Есть, не наглеть. Ваши покои занимать не будем.

Комрит поперхнулся воздухом, а прокашлявшись, сказал:

— Шутить изволишь? Чувствую я, воин Петрович, одним врагом ты не обойдёшься. Размещайтесь.

Развернувшись, комрит вышел из казармы. Петрович ещё раз оглядел помещение и уверенно направился к свободной кровати в центре.

— Самое то, — обернулся он, к последовавшему за ним Серому. — От начальства подальше, до умывалки не далеко. Посмотри на застеленные кровати. — Серый посмотрел. — Так никогда не делай. Сейчас на примере твоей покажу, как нужно.

Петрович взял простыню и наволочку, лежащие снизу.

— Слушай, может я, того, наверх? Ты всё же старше, — предложил Серый.

— Чтобы ты ночью на меня рухнул? Нет спасибо, — отказался Петрович, не отрываясь от заправки. — Вот так простыню разгладь, чтобы не складочки не было.

— Не такой уж я и толстый, — обиженно протянул Серый.

— Совсем не толстый, одни мышцы. Просто тяжёлый, — согласился Петрович. — Подушку, когда заправил, вот так встряхиваешь и ставишь уголком. Понял?

— Понял, — буркнул ещё обиженный Серый, наблюдая, как старший друг застилает уже свою постель. — Даже жалко садиться, круто получилось.

— А тебе в течение дня и не придётся, будь спок. Здесь не детский сад, тихого часа нет. Пока нам поблажки делают, можешь прилечь. Заодно поучишься.

Серый, которому похмелья досталось меньше, чем ловчему в силу размера, скинул берцы и с наслаждением растянулся на кровати, которая жалобно скрипнула.

— Вот! — Поднял палец вверх Петрович. — А ты на второй этаж забраться хотел.

Пока Серый дремал, Петрович осмотрел всю казарму. Уборные, умывальники и душевые его вполне устроили. Во-первых, их было достаточно, чтобы не создавать очереди, во-вторых, вид всё имело вполне узнаваемый. Заглянул Петрович и в комнаты комрита и его заместителя и хмыкнул. Лаконичная простота: кровать, только одноярусная, тумбочка, стол со стулом и небольшой шкаф. Начальство здесь, похоже, не шиковало, во всяком случае, в полевых условиях.

Оценил Петрович и вид из окон, потому и заметил бредущую к их казарме толпу качков, с кожей светло-зелёного оттенка. Гнал их совсем молодой командир. На вид, только выпустившийся из военного училища, или, что там в этом мире.

— Серый, подъём! — скомандовал Петрович.

Серый вскочил и быстро расправил простынь, одеяло и подушку.

— Ну, как? — спросил он.

Петрович кивнул.

В казарму вошли качки гоблины и злой замкомрит.

— Воины Петрович и Серый, из мира Земля, прибыли для несения службы в Иномирном легионе, — доложил Петрович, отдавая честь.

Взгляд замкомрита потеплел, он обернулся к остальным и заявил:

— Вот, учитесь у попаданцев с Земли. А сейчас: стройсь!

Качки лениво выстроились в кривую линию и замерли в расслабленных позах. В целом, эти ребята напоминали африканцев, только зелёных. Серый и Петрович заняли место во главе. Если тролль встал по росту правильно, то Петрович, который ростом доходил ему до плеча, а гоблинов был ниже на полголовы, явно себе польстил.

Замкомрит посмотрел на Петровича и оставил всё как есть. Его подкупила безукоризненная выправка землянина. Серый у него тоже нареканий не вызвал, а вот остальных замкомрит явно собирался отчитывать. Если судить по строго сведённым бровям.

Помешало командиру отвести душу пиликанье амулета связи. Прочитав сообщение и скомандовав: «Разойдись», замкомрит вышел из казармы.

Разойтись никто не успел. Как только командир скрылся за дверью, Петрович гаркнул:

— Равняйсь! Смирно!

Вкупе с басом вышло столь грозно, что гоблины встали ровно, вытянувшись в струнку. Серый тоже. Петрович прошёлся вдоль строя, делая замечания чуть не каждому: «Грудь вперёд, живот подобрал, плечи назад, зубы спрятал». Дойдя до конца строя, он приказал:

— А теперь коротко, по сути, объясните, с какой целью вы здесь дурака валяете?

Один из гоблинов, чьи волосы отливали рыжиной, ответил:

— А чего они нас из нашего мира похитили?

Тон, с которым это было сказано, и упрямо-вызывающее выражение лица рыжего натолкнули Петровича на определённые подозрения.

— Конкретнее, кто вы, и как вас похитили?

На этот раз ответил другой гоблин, с мелкими тёмными кудряшками:

— Мы студенты, поступили на первый курс академии и шли заселяться в общежитие. А тут этот, с сетью. Никто и пикнуть не успел.

— Вольно, — сказал Петрович, — садитесь. — И первым сел на пол, скрестив по-турецки ноги. Остальные последовали его примеру. Пока все рассаживались, Петрович бормотал: — Свои слова насчёт детского сада беру обратно. Хотел в деда поиграть, а я здесь реально один дед. Тут даже не салаги, салажата.

— Получается, не только наш ловчий лоханулся, — произнёс Серый.

— А вы тоже студенты, не военные? — спросил третий гоблин, точная копия второго, наверняка брат близнец.

— Я да, а Петрович… — Серый запнулся, он ведь так и не узнал, кем был Петрович в их мире.

— Электрик на заводе. Мастер. В армии служил в юности два года. Но это дело десятое. Желторотики, вы контракт-то читали, когда подписывали?