Евгений Прошкин - Наши фиолетовые братья
— Он был... он же был!.. — сдавленно выговорил дежурный, косясь на Борисова. — Болота, лес... Дружище! Ты когда на болоте оказался, ничего странного не заметил?
— Я?.. — откликнулся Борисов. — Нет, абсолютно... Ну разве что почувствовал связь со Вселенной, глубинное родство с частицами энергии Большого Взрыва. Что вы так смотрите? Будучи Всем и Везде, я видел Ту Сторону Реального Мира! Того самого, который...
Один из бойцов, целиком находившийся по Эту Сторону Реальности, ударил мастера под дых, и фраза оборвалась, не успев толком начаться.
— Вот и с напарником моим такая же беда была, — сказала Дарья.
— Он тоже был частицей? — хрипло спросил Борисов.
— Он тоже бредил.
— А песок? — молвил Матвей. — Ты видел песок?
— Ты спрашиваешь, ощутил ли я волшебное дыхание пустыни? — многозначительно произнес мастер. — О-о!.. Это была песня...
— Вот-вот, песня была, и не одна, — мрачно подтвердила Дарья.
— А деревья? — поинтересовался Борисов. — Смолянистые такие деревца с янтарными слезками? Ты их пробовал?
— Нет, — признался Матвей.
— Много потерял.
— Так!.. — неожиданно рявкнул полковник. — Будь я трижды осел, если это не обмен информацией!
— Прямо при нас легенду обкатывают, не стесняются! — вставил капитан.
— Конечно, ведь другой возможности им уже не представится, — зловеще произнес полковник.
— Да подождите вы! — взмолилась Дарья. — Они оба говорят о каких-то пришельцах! И я тоже видела! Он был в защитном поле...
— Никакого поля уже не было, — отрезал Борисов. — Была только пушка. Здоровая такая... Да вон господин капитан ее видел. Ее какой-то сержант в ящик для трофеев упаковал...
— И не пушка, а встроенный разрядник, — сказала она капризно. — Вот так из рукава торчал...
— Ничего у него не торчало, — заявил Борисов. — Он был с ружьишком, но почти дохлый. Я его чуть было с собой не привел... — Мастер гордо выпрямился. — В плен...
— А по-моему, у него и то и другое было, — неуверенно пробормотал Матвей. — Я, правда, смутно...
— Вы понимаете, в чем дело? — обратилась Дарья к полковнику.
— Вполне, — сурово отозвался тот.
— Не можем же мы втроем...
— Что можно вдвоем, то можно и втроем, — двусмысленно изрек он и, подав какой-то странный знак, удалился.
В зале повисла гнетущая тишина, и капитан, снова уронив Матвея на пол, гаркнул:
— Что не ясно? Стройсь!!
Десантники пришли в движение, впрочем, ненадолго: спустя мгновение они образовали стену и замерли.
— Кажется, нас расстреливать собираются, — проговорил Борисов, опасливо оглядываясь.
— Этого не может быть, — сказала Дарья. — Здесь же аппаратура дорогостоящая, провода...
— Угум... — мрачно произнес напарник. И протянул Борисову руку:
— Матвей...
— Нашел время! — буркнул тот. — Шуберт...
— Чего?
— Шуберт.
— Чего?..
— Да пошел ты!..
Стало совсем тихо, и Дарья невольно услышала чью-то беседу в коридоре:
— ...гигантского червя гъяди всегда начинаю есть с хвоста. Если есть с головы, он сразу подыхает и портится.
— И что, жрать нельзя уже?
— Почему? Можно. Только он пахнет, как протухшее дерьмо.
— Ой, мне плохо, — простонала Дарья. — Скажите им, чтоб заткнулись.
— Эй! — крикнул капитан. — Потише там!
— Нет, ну если с кетчупом, тогда ничего... — добавили в коридоре шепотом.
— Товьсь! — скомандовал капитан.
Грубые ремни одновременно вжикнули, и в лица троим сидящим на полу уставились пустые зрачки стволов.
— По приговору полевого трибунала... — торжественно объявил офицер.
— Лично я никакого приговора не слышал! — возмутился Борисов. — И вообще я гражданское лицо! Я требую адвоката и последнюю сигарету!
— По приговору полевого трибунала... — раздраженно повторил капитан, но снова был вынужден замолчать.
— Господин капитан! — тревожно позвал какой-то боец, вертевшийся возле гипертерминала.
— Ну? — недовольно обернулся он. — Мы сегодня расстреляем кого-нибудь или нет?!
— Там... там... — боец проглотил воздух, но красноречие от этого к нему не пришло. — Разрешите переключить на громкую связь?
— Разрешаю.
В то же мгновение, без всякой паузы, в зале раздался клекот Анализатора:
— ...не установлено. Общая масса — две тысячи шестьсот один килограмм. Обратите внимание на показатели психомоторики, обратите внимание на аномальный пси-фон, обратите особое внимание на суммарный индекс массы, срочно введите задание на идентификацию...
— Две с половиной тонны существ... — рассеянно молвил Матвей.
— Да у каждого пушка не в пример вашей, — нервно добавил Борисов.
— И защитное поле неизвестной природы, — присовокупила Дарья.
— Вот теперь и поглядим, кто из нас юнга, а кто кок. И кто в какой камбуз попал, — сказал Матвей, ухмыляясь. — Две с половиной тонны!..
— Две шестьсот, — уточнила Дарья.
— Это сколько же «маленьких» получится? — спросил он, игриво толкая ее в бок.
— Даже если «больших», все равно много... — Борисов, почувствовав, что расстрел отменяется, снова осмелел. — Чего стоишь, капитан? Беги, народ собирай! — прикрикнул он. — Вояки! Не верите честным людям?! Вот теперь и носитесь, как ошпаренные кролики, отражайте внезапное нападение!
Офицер озадаченно поморгал и, снова высморкавшись, надел шлем. Что он говорил в микрофон, услышать было невозможно, но бойцы выстроились в колонну и унеслись куда-то по коридору.
В зале осталась лишь пара техников, один из которых успел наполовину разобрать Анализатор. Взявшись за какой-то блок, он мощно вздрогнул и отскочил назад. От блока во все стороны разлетелись белые искры.
— Это был наш авторедактор, — меланхолично заметил Матвей.
— Как будто не могли по своей сети общаться... — покивала Дарья. — Как теперь с Калашниковым разговаривать будем?
— Да-а, господа военные, — протянул Борисов. — Мне бы ваши проблемы. Пришельцы с пушками, разговоры с Калашниковыми, защитные поля, коки на камбузах... Смех, да и только! Вот я попал, так попал... Одиннадцати планет лишился, под расстрел угодил, да еще и казенный корабль утерял. А мне еще назад как-то добираться...
— Ничего, с Базы бесплатно вывозят, за счет ОВКС, — угрюмо ответил Матвей.
— Либо в урне, либо в морозилке, — вздохнула Дарья.
Глава 9
Техники оставили открытыми все каналы связи, и по оперативному залу заметались многочисленные реплики рвущихся в бой воинов. В основном это были идиомы и вариации на тему уже устоявшихся бранных слов. Будь исправен авторедактор, в бункере стояла бы гробовая тишина. В целом было понятно, что отряд преследует подразделение неприятеля, который, уклонившись от боестолкновения, организованно отходит на юг.
— К тоннелю рвутся, гады! — Борисов с досадой хлопнул ладонью по колену. — Плакали мои денежки!
— Ты о чем, Бетховен? — Матвей заинтересованно обернулся к мастеру.
— Шуберт я, Шуберт Иванович! — Борисов сложил руки на груди и нахмурился.
— А чё не Бахович? — Один из оставшихся в зале техников мотнул головой и заржал.
Его товарищ осмысливал глубину шутки примерно минуту, но в конце концов бросил это занятие и вернулся к изучению аппаратуры. После замыкания в блоке авторедактора Анализатор перезагрузился и теперь прогонял по всем системам тесты. Это мешало следить за действиями штурмового отряда, и воин нервничал. Полевой Анализатор был не столь совершенен, он ловил лишь сигналы маячков защитных костюмов и радиопереговоры. Еще он, теоретически, должен был отслеживать количество биорадарных отметок и дислокацию противника, но с этой функцией произошел какой-то сбой.
— Хлам! — Второй техник раздраженно пнул по тумбе под гиперсервером. Лицо воина просветлело — видимо, вибрация сказалась на работе прибора благотворно.
— Чё там с противником? — поинтересовался техник номер один.
— Остановился... — Второй озадаченно почесал макушку. — Посиней мой зад! Они что, куда-то проваливаются?!
Он снова пнул по тумбе, но на этот раз показания прибора не изменились. Опасения воина подтвердил эфирный рев капитана.
— Следопыт-один, лазером твою мазеру! Что на картинке?!
— Вы их разве не уничтожаете? — торопливо спросил первый техник.
— Кого — их?! — Рев достиг максимальной громкости и перекрыл все радиореплики. — Куда подевались враги, я вас спрашиваю!
— Биорадар никого не видит, — ответил второй техник.
— Я же говорил! — наклоняясь к Матвею, прошептал Борисов. — Там гипертоннель! На другую планету!
— Где болота? — Матвея передернуло.
— Нет, болота на пятой, если отсюда считать, после пустыни и леса. И еще леса.
— Это четыре, — подсказала Даша.
— А, ну еще степь с рукотворными площадками, — кивнул Борисов. — Посадочными, наверное. Из пластобетона.
— А наливают на какой? — После испытания расстрелом Даша все еще нервничала, и сарказм ей не удавался.
