Татьяна Андрианова - Выйти замуж за эльфа
— Что здесь происходит?! — возопила я.
Звуковая волна мини-тайфуном пронеслась по гостиной, сшибла неуемную парочку строителей со стремянок и впечатала в противоположную стену, размазав таким тонким слоем, что проще закрасить, чем отодрать. Парочка домовых удивленно таращилась из-под пилоток, сооруженных из старых газет, тихо сползая по стеночке. Я заслуженно возгордилась произведенным эффектом. Да-а-а. Не каждому удается противостоять голосу хорошо натренированной боевой ведьмы. К слову, это мне удалось случайно. Зато какой эффект!
— Да не беспокойся, хозяюшка, — залебезил Дворя, с трудом поднимаясь с пола и потирая ушибленные места. — Мы тут с Веней решили ремонтик сделать.
— Ремонтик? — злобно поинтересовалась я, пристально вглядываясь в глаза домового.
Глазки последнего в момент приобрели такое честное выражение, что приделай крылышки — и воспарит к небесам ангел. Врет ведь и не краснеет. Только зачем?
— Да, — встрял Веня, — ремонт делать надо регулярно.
— Серьезно? — поразилась я такой заботливости со стороны домовых, причем один из них находился на испытательном сроке, а другой вообще не мой. — Но мы только недавно переехали. Что же потребовалось ремонтировать в новом доме?
— Всё! — категорично отрубил Веня. — Ты посмотри, как строят, халтурщики… Это раньше строили — на века. Бревнышко к бревнышку, дощечка к дощечке. А тут?.. Ну кто так строит, я вас спрашиваю?
Не на шутку разошелся Веня. От переизбытка эмоций он саданул валиком по дверному косяку и, к нашему обоюдному удивлению, дверь с грохотом рухнула на пол.
— Обалдеть, — удивленно протянула я. — Ну вот что, ремонтники-любители: я еду на задание, чтобы к моему возвращению с ремонтом было покончено. Если не понравится… Ну вы меня поняли…
Красноречивый взгляд на домовых дал ясно понять, что смерть будет медленной и мучительной. Домовые дружно икнули и мужественно рухнули в обморок. В дверях появился запыхавшийся кот.
— Вика! Что с домовыми и нашей гостиной? — захлопал глазками он.
— Знаешь, Вася, по-моему, они сошли с ума и сдали наш дом в аренду для проведения испытаний оружия массового поражения, — тяжело вздохнула я.
— Что это вы, любезные, делаете? — подбоченился кот. — Мы домового заводили для того, чтобы в доме порядок был, а беспорядок мы и сами устраивать умеем.
На Дворю стало больно смотреть. Несчастный домовой хлопал огромными от ужаса глазами, и на длинных ресницах уже висела скупая мужская слеза.
— Что вы на него насели? — Грудью встал на защиту собрата Веня. — Подумаешь, перестановочку задумали. Немножко неудобств — зато какой результат будет… потом.
Судя по продолжительной заминке в конце предложения, это самое «потом» грозило наступить очень не скоро. Перспектива удручающая.
— Неужели? — скептически прищурился кот. — А я, например, уже сейчас вижу результаты вашего новаторства. Хозяйка уже целых двадцать минут дома, а стол не накрыт, вода для ванны не готова. Ну и какой из тебя домовой, Дворя? Сказать? Хреновый домовой из тебя, вот.
Дворя проникся всем трагизмом сложившейся ситуации, осознал свою полную ничтожность и некомпетентность и со сдавленным вскриком рухнул в обморок, не выдержав груза своего позора. Веня кинулся к распластавшемуся на полу собрату, стянул с головы пилотку и принялся обмахивать сомлевшего домового.
— До чего беднягу довели, садисты. Так что теперь неизвестно, живой он или нет.
Ну это он хватил через край. Дворя дышал и даже порывался открыть глаза, только Веня не допускал самодеятельности со стороны собрата и ловко прикрывал тому глаза ладошкой.
— И чего только народ не придумает, лишь бы не готовить! — презрительно фыркнул Васька и гордо удалился в сторону кухни, нарочито чеканя шаг пушистыми лапками по грязному полу.
Из кухни донеслось громкое звяканье кастрюлек. Надежда на завтрак стремительно перетекла из категории призрачной (читай далекой и несбыточной) в вещь реальную, причем в ближайшем будущем (примерно через пятнадцать — двадцать минут). Еда. Мням-мням. Блаженно улыбаясь, я отправилась воплощать в жизнь другую мечту — мечту о ванне. Жизнь начинала налаживаться.
К моему удивлению, скоропалительный ремонт мою спальню не затронул. Что само по себе могло показаться чудом. Фильку пришлось выдворять из ванны силой. Он клевался, верещал о дискриминации по видовому признаку, цеплялся лапами за все, до чего смог дотянуться, а лапки у птички оказались шустрые. Словом, прежде, чем я окончательно обозлилась, Филька потерял несколько перьев, получил штук двадцать оплеух (чтобы не совал шаловливые лапки куда не следует) и одно слабенькое огненное заклинание и теперь, надувшись до размера воздушного шара средней паршивости, сидел на спинке кровати, с омерзением рассматривая новоприобретенные проплешины в оперенье. Ай да я! Так что ванная комната поступила в мое единоличное пользование, и я наглейшим образом воспользовалась этим.
Отмокала долго, с особым смаком, не обращая ни малейшего внимания на скулеж филина под дверью.
— Занято!
— Я просто беспокоюсь, вдруг ты там утонула, — канючили из-за двери.
— Не дождетесь, — фыркнула я, проводя по ноге мыльной губкой.
За дверью загрустили. Я усмехнулась про себя. Неужели оборотней не учат простому правилу: женщину следует пропускать вперед, а то она расстроится и царапаться станет. Себе же дороже выйдет. Словом, ванну я покинула только тогда, когда вода в ней безнадежно остыла, моя кожа приобрела розовый цвет, и я почувствовала себя чистой, как в первый день творения.
Не успела я открыть дверь, как меня чуть не сшиб с ног оборотень. Дверь бесцеремонно захлопнули перед самым моим носом.
— Вообще наглеж! — возмутилась я, опешив от такого откровенного хамства со стороны пернатого. — Мы его приютили, накормили, обобрали… тьфу ты, обогрели. И никакой благодарности в ответ. Прав был Липай. Оборотень — он оборотень и есть.
Дальнейшие размышления на эту тему бесцеремонно прервала громкая и нудная мелодия. Пока я нашла зловредный кристалл, который — пакость такая (чертовски дорогая к тому же) — и не думал следить за громкостью звука, я получила легкую степень контузии раньше, чем ответила на вызов.
— Ну кто там еще?! Чего надо? — голосом, весьма далеким от дружелюбия, поинтересовалась я.
— Ну ты, подруга, даешь! Совсем оглушила, — откликнулась Мелена, возникая в центре искрящейся сферы.
Красивая девушка с ухоженными волосами цвета баклажана кисло улыбнулась.
— У тебя должны быть веские причины для звонка, — наставительно сообщила я. — Иначе я за себя не отвечаю.
— Это так ты приветствуешь старых друзей? — мученически вздохнула та, ничуть, впрочем, не обидевшись. — Так занята, что не хочешь общаться с коллегами?
— Ага. Тут одну девицу умыкнули, я и так задержалась с поисками.
Подумаешь, чуть-чуть приврала. Ну не признаваться же, что моя собственная команда в очередной раз решила обойтись без моего непосредственного участия в задании. Если честно, то меня терпели, и только. Как неизбежное зло, вроде тайфуна или землетрясения. Вряд ли кто-то всерьез рассчитывает на мою помощь. Что ж. Тем хуже для них.
— Интересно живешь, — тяжело вздохнула собеседница. Она что, завидует или издевается?
— Можно сказать, ты от скуки на потолок лезешь, — подпустила шпильку я. — Если память мне не изменяет, ты в данный момент на задании.
— Ага, — скривилась Мелена, словно выпила стакан уксуса и теперь не может решить: бежать к врачу или уже гроб заказывать. — На тинника охотимся.
Тинник — вид нежити, обитающей на болоте. Нечисть благополучно маскируется под кочку, да так натурально, что обнаруживаешь его существование, только когда наступаешь непосредственно на его голову. Данный вид нежити местное население предпочитает уничтожать самостоятельно. Как говорится, дешево и сердито. Поэтому суть задания Мелены меня, мягко говоря, удивила.
— И что, у нас уже на мелкую нежить охотятся команды истребителей? — искренне удивилась я. — Не мелковат ли масштаб?
Мелена скривилась, как при поедании килограмма лимонов разом, видимо, тема была болезненной.
— Так ведь эта зараза весь скот поела и на местных жителей заглядывается. Крупный, гад. С годовалого телка отожрался. И, главное, ничего его не берет, пакость такую. — Мелена тяжело вздохнула, прикидывая, сколько еще предстоит таскаться по болоту в поисках местной нежити.
Сам тинник славился своим искусством маскировки и обнаружить его, если он сам этого не пожелает, практически невозможно.
— Сочувствую, — прониклась я горькой судьбиной боевой ведьмы. — В глубине души я с тобой. Крепись, страна никогда не забудет твоего ратного подвига.
— Загнибеда, не ерничай. Я звоню, чтобы узнать… — Мелена осторожно стрельнула глазами по сторонам, не услышит ли кто. — Филенька к тебе не залетал? А?.. А то Липай как увидел его, так весь красными пятнами пошел. Кто же знал, что у него аллергия на оборотней имеется.
