Александра Руда - Ола и Отто. Выбор
Узнала я об этом сегодня утром, когда застала на общей кухне Ряка, вечного студента-практика, смачно пожиравшего из чьей-то кастрюли борщ.
— О, — сказал он, торопливо прожевав и спрятав за спину ложку. — Это не твоя кастрюля?
— Нет, — ответила я с завистью. Моих кухонных усилий на борщ никогда не хватало.
— Это хорошо, — обрадовался Ряк, продолжая завтрак. — А что ты натворила в Рорриторе?
У меня похолодело где-то в кишках.
— А что?
— Тамошние приехали вчера и такое рассказывали! Будто ты голыми руками разорвала десяток зомби. Наши, конечно, усомнились, но рорриторцы в показаниях не расходились.
— Ряк, а ты недавно в участке городской стражи отсидел?
— Откуда ты знаешь?
— Да так, — улыбнулась я, — догадалась. И что практики?
— В общем, ребята решили у тебя сегодня все подробности выяснить. Сама понимаешь, ведь это же рорриторцы рассказали! С одной стороны, врать они не будут, но с другой стороны…
Я все понимала. Студенты из Рорритора для наших практиков были недосягаемыми идолами. Ведь даже самый паршивый тамошний первокурсник имел за плечами хотя бы одну боевую вылазку! А наши изучали повадки нежити в основном на лабораторных образцах, несчастных и затюканных нелегкой подопытной жизнью.
Когда я явилась в мастерскую, там уже поджидали первые любопытствующие. Они вежливо поздоровались, не сводя с меня глаз и шушукаясь между собой. Отто приобнял меня за талию и прошептал:
— Что происходит?
— Рорриторцы вчера приехали и рассказали, как я зомби уничтожила. Вот практики и явились узнать подробности.
— Ага, — обрадовался полугном. — Зависть давит! Сами-то небось, хе-хе… Ничего им не говори.
— Что ты придумал?
Отто поднял вверх палец:
— Любая информация денег стоит.
— Ладно тебе! Не будут они за такую ерунду платить.
Полугном хитро улыбнулся и приступил к работе.
Практики молча понаблюдали за нашей работой какое-то время и не выдержали:
— Э-э-э, Ольгерда!
— Что, ребятки, артефакты нужны? — спросил Отто. — Мы быстро, вы только закажите.
— Да нет, мы тут у Ольгерды хотели спросить, а правда ли, что она в Рорриторе десять зомби одним махом уничтожила?
— Не одним махом… — начала я, но Отто меня перебил:
— Знаете, когда Ола голодная, она такая неразговорчивая! Вы тут спрашиваете, а девушка, между прочим, еще не обедала.
— Какой обед? — удивились практики. — Утро же!
— Значит, не завтракала.
Студенты посмотрели на меня с сомнением. Я, недавно съевшая две миски гречки с колбасой, попыталась изобразить муки голода. Видимо, это получилось неубедительно, потому что один из практиков, пошарив в кармане, достал медную монетку и протянул ее Отто.
— Что? — возмутилась я. — Да я даже полкружки пива себе на эти деньги купить не смогу, не то что поесть.
— Ты не выглядишь такой уж голодной, — объяснил студент.
— Я на последней стадии отощания… то есть истощения… — взыграла у меня жадность. — Вам предъявить в доказательство мои ребра?
Практики радостно закивали.
— Э, нет! Так дело не пойдет! — обломал их надежды полугном. — За стриптиз еще надо бы доплатить.
— Какой стриптиз? Она сама предложила.
— Вот видите! У нее от голода вообще ум за разум заходит! Разве может приличная девушка предложить такое бесплатно?
— Как раз приличная девушка такое бесплатно и предлагает, — заикнулся рыжеволосый студент.
Отто фыркнул с таким видом, будто был матерью-настоятельницей монастыря.
— Нам не о чем с вами разговаривать!
— Эй, — возмутился хозяин медяка. — Верни монетку!
Полугном прикинулся глухим и повернулся к наковальне.
Практики вполголоса нецензурно выразили к нам свое отношение и ушли.
— Вот видишь, — сказала я. — Мы теперь ничего не получим вообще! Не надо было жадничать.
— Ничего! — отмахнулся полугном. — Мы только интерес подогрели.
Он оказался прав. За время нашей работы в мастерскую заглянуло еще несколько жадных делегаций и одна не очень жадная. Ссыпав в карман мелочь, принесенную не очень жадными студентами, Отто важно изрек:
— Да.
— Что «да»?
— Вы спросили, правда ли то, что Ола в одиночку убила десять зомби. Я и ответил: да, правда.
У практиков загорелись глаза:
— А как?
— Что-то горло пересохло, — сказала я.
Практики злобно посмотрели на нас и попробовали схитрить:
— Ну и не говорите! Мы сами все у рорриторцев узнаем.
— Узнавайте, — пожал плечами Отто. — Но с зомби сражалась Ола, и только она знает все подробности.
Практики долго совещались, но ушли, так ничего нам и не добавив.
— Отто, — сказала я, — что ты несешь? Какие подробности? Я не помню ничего, кроме ужаса и того, что надо бежать, чтобы успеть начертить чертеж, а потом мне руку вывихнули, а потом я заклинание забыла…
— Видишь, сколько ты всего помнишь! А все остальное можно придумать.
Когда мы заявились на пары, то в Университете нас ждали заинтересованные взгляды и шепотки за спиной. Как назло, мы натолкнулись на профессора Партика, моего преподавателя некромантии.
— Ольгерда! — обрадовался он. — Я слышал, вы в Рорриторе отличились. Почему вы мне ничего не рассказали? Я знал, я всегда знал, что у вас большой некромантский потенциал! Я знал это еще тогда, когда вы сдали блестящую практическую работу по некромантии. Она до сих пор у нас на кафедре служит образцом для студентов. Вы бы не хотели поменять специализацию?
— Нет, профессор, — быстро ответила я. — Извините, нам надо идти.
— Хороший у тебя некромантский потенциал, — не удержался Отто, знающий, что эту блестящую работу написал за меня Ирга. — В Рорриторе сейчас диссертацию пишет. Будешь писать письмо, не забудь упомянуть, что практическая, которую он написал, до сих пор популярна. Ему будет приятно.
— Многие работы Ирги служат образцом для студентов, — огрызнулась я. — И ничего страшного, если одна из них подписана моим именем. Я, между прочим, за эту практическую могилу копала.
«Добрый» некромант тогда согласился мне помочь только взамен на физический труд на кладбище. Поэтому пока он искал вдохновение, я рядом раскапывала могилу. Брр, как вспомню, как у меня после этого болело натруженное тело, так вздрогну.
— Ты точно не хочешь сменить специализацию? — продолжал издеваться полугном. — Представь, семейка некромантов! Можно романтические вечера устраивать, не отходя далеко от работы. Тихое кладбище, красивые надгробия, вы с вином и розочками удобно расположились в чьем-то склепе…
— Ты не пробовал романы писать? — разозлилась я. — Тебя ждет блестящая карьера!
— Ладно, ладно, — примиряюще сказал Отто. — Пойдем лучше к Бефу, узнаем, что нам делать. Вдруг твоя битва с зомби — это государственная тайна?
— Ты эту государственную тайну продать хотел совсем недавно.
— А зачем еще нужны государственные тайны, как не для продажи? — удивился полугном. — На чем тогда зарабатывать бедным госслужащим?
— Тебе однозначно нельзя работать в государственных структурах, — сделала я вывод, стуча в двери кабинета Наставника.
— Вы можете рассказывать все, что хотите, — сказал Беф, выслушав наш доклад о происходящем. — Декан и ректор давно все знают, программа по обмену успешно начала работать. Это все, что нам нужно. А твои подвиги, Ольгерда, — это твои подвиги.
Я посмотрела, как загорелись глаза у Отто, и поняла, что для меня было бы лучше, если бы Беф посоветовал нам молчать.
После занятий предприимчивый полугном побежал собирать деньги с желающих узнать подробности произошедшего в Рорриторе, а я пошла домой. Я вовсе не считала, что совершила что-то, чем стоит гордиться, хотя бы по той причине, что повторить свой подвиг я не соглашусь ни за что, да и успех был обеспечен скорее удачным стечением обстоятельств, нежели моим непревзойденным умением сражаться с живыми мертвецами. До сих пор я просыпалась ночью от ужаса, когда снился тот бой. Да, быть боевым магом — задачка не для слабых нервов.
В коридоре общежития мне попался Ряк.
— Что-то в последнее время я тебя слишком часто вижу, — буркнула я в ответ на его приветствие.
— Я только хотел спросить, правда ли то, что ты зубами отгрызла голову у зомби и сказала, что так будет со всяким практиком, который осмелится тебе перечить?
— Что?! — поразилась я. — Я отгрызла голову зомби?
— Да и я не поверил, — кивнул Ряк.
Мне вдруг стало обидно:
— Почему это ты не поверил?
— Потому что тебя трудно заподозрить в таких странных гастрономических пристрастиях. Зомби очень невкусные, наверно. Мертвая плоть все-таки. Хотя если учесть, что у тебя иногда в кастрюлях плавает…
