Терри Пратчетт - Роковая музыка
— Это подарок, — неуверенно произнесла Сьюзен. — От… кое-кого…
Гиппопотам воспоминаний сонно заворочался в болоте сознания. Она сама не могла понять, почему сказала то, что сказала. Уже много лет она не вспоминала о дедушке. До последней ночи.
«Я помню конюшню, — подумала она. — Такую большую, что даже стен не видно. Как-то раз я каталась на тебе. Кто-то держал меня, чтобы я не упала. Но с такой лошади упасть нельзя. Если она сама того не захочет».
— О-о-о-о. А я и не зна-а-а-ала, что ты ездишь верхом.
— Я… когда-то ездила.
— Зна-а-а-ешь, нужно платить. За то, что держишь ту-у-ут лошадь, — сказала Сара.
Сьюзен ничего не ответила. Почему-то она была уверена, что нужная сумма уже заплачена.
— А у тебя не-е-ет сбруи, — заметила Сара.
Тут Сьюзен не сдержалась.
— А мне она и не нужна.
— О-о-о-о, ездишь без седла, да-а-а? А правишь чем, уша-а-ами?
— Наверное, на сбрую у нее денег не хватило, — вставила Кассандра Лисс. — А ты, гномиха, чего уставилась? Это моя лошадь! Кончай на нее глазеть!
— И ничего я не глазею, — смутилась Глория.
— А то я не вижу, как у тебя слюни текут, — огрызнулась Кассандра.
По булыжникам быстро простучали каблучки, и Сьюзен одним прыжком вскочила на спину лошади.
Она окинула взглядом замерших в изумлении девушек, после чего оглянулась в сторону расположенной сразу за конюшнями тренировочной площадки. Там были установлены препятствия — простые жерди, положенные на бочки.
Лошадь, хотя Сьюзен даже пальцем не шевельнула, вдруг развернулась и рысью проследовала на площадку, направляясь к самому высокому препятствию. Потом возникло ощущение стремительно высвобождающейся энергии, затем — мгновенное ускорение, и препятствие промелькнуло где-то далеко внизу…
Бинки плавно затормозила и остановилась, переступая с копыта на копыто.
Девушки, видимо, лишившись дара речи, молча таращились на Сьюзен.
— А так и должно быть? — наконец спросила Нефрита.
— В чем дело? — удивилась Сьюзен. — Никогда не видели, как прыгает лошадь?
— Видели, — произнесла Глория медленно и осторожно, как будто боялась, что от звука ее голоса вселенная вдруг возьмет да и разлетится на мелкие кусочки. — Но все дело в том, что лошади обычно опускаются на землю.
Сьюзен посмотрела вниз.
Бинки висела в воздухе.
Какой приказ следует отдать, чтобы лошадь снова вошла в контакт с землей? До сих пор в подобных командах общество любителей верховой езды не нуждалось.
Словно уловив мысли девушки, лошадь начала плавно опускаться. На мгновение ее копыта погрузились в землю, словно земная твердь была не более плотной, чем туман, но затем, как будто поразмыслив немного, Бинки наконец определила верный уровень и решила остановиться на нем.
Первой обрела дар речи Сара Благост.
— Мы все расска-а-ажем госпоже Ноно, — пообещала она дрожащим голосом.
Сьюзен была порядком ошеломлена — она, можно сказать, впервые в жизни испытала настоящий страх, — но абсолютная глупость высказанных Сарой слов мгновенно вернула ей нечто похожее на прежнее благоразумие.
— Правда? — язвительно осведомилась Сьюзен. — И что же, интересно, вы ей расскажете?
— Ты заста-а-авила лошадь прыгнуть, а потом… — Девушка резко замолчала.
— Вот-вот, — кивнула Сьюзен. — По-моему, летающие лошади — не та вещь, о которой стоит всем рассказывать.
— И все равно та-а-акое поведение нарушает правила школы, — пробормотала Сара.
Сьюзен завела белую лошадь в свободный денник и начала чистить ее бока скребком. В кормушке с сеном что-то громко зашуршало, Сьюзен показалось, что там мелькнула белая кость.
— Крысы поганые, — вернулась в реальный мир Кассандра. — Развелись тут. Но госпожа Ноно уже приказала садовнику разложить по конюшне яд, я сама слышала.
— Сколько хорошей еды пропадет, — грустно отозвалась Глория.
Тут, похоже, в мозгу Сары зародилась какая-то мысль.
— Послу-у-ушайте! — вдруг воскликнула она. — Не могла же эта лошадь висеть в воздухе! Лошади ведь так не умеют!
— Стало быть, нам всем померещилось, — ответила Сьюзен.
— Она просто зависла, — сказала Глория. — Вот и все. Как в баскетболе[6]. Ничего другого и быть не могло.
— Да.
— Так все и было.
— Да.
Человеческий разум обладает уникальной способностью к восстановлению. Разуму троллей и гномов свойственна та же черта. Сьюзен удивленно смотрела на своих подруг. Висящую в воздухе лошадь видели все без исключения, но эти воспоминания тут же были тщательно спрятаны в самых далеких глубинах подсознания, а ключ в замке сломан.
— Кстати, — сказала она, не сводя глаз с кормушки, — никто из вас не знает, в этом городе есть волшебник?
— Я придумал, где мы будем играть! — радостно сообщил Золто.
— Где? — спросил Лава.
Золто рассказал.
— В «Залатанном Барабане»? — переспросил Лава. — Но там же топорами кидаются.
— Зато мы будем в полной безопасности. Члены Гильдии туда не суются.
— Да, конечно, потому что Гильдия теряет там своих членов. Вернее, их члены теряют там свои члены.
— Мы получим пять долларов, — сказал Золто.
Тролль замялся.
— Пять долларов мне совсем не помешают, — согласился он.
— Третья часть от пяти долларов, — поправил его Золто.
Лава нахмурился.
— Это больше или меньше пяти долларов?
— Послушайте, нас хоть заметят! — воскликнул Золто.
— А я не хочу, чтобы меня заметили в «Барабане», — упорствовал Лава. — Совсем не хочу. Оказавшись там, лучше спрятаться за что-нибудь и носа не высовывать — если хочешь покинуть этот трактир живым.
— Нам нужно что-нибудь сыграть, — не сдавался Золто. — Что угодно. А новый владелец трактира без ума от всяческих развлечений.
— У них, кажется, был однорукий бандит.
— Да, но его арестовали.
Одной из основных достопримечательностей Щеботана были цветочные часы. И часы эти были особенными.
Все лишенные воображения городские власти во всей множественной вселенной сооружают цветочные часы согласно простому принципу: берут громадный часовой механизм, маскируют его пошлой клумбой, а цифры высаживают миленькими цветочками[7].
Часы Щеботана, напротив, представляли собой круглую клумбу, усаженную двадцатью четырьмя видами цветов, тщательно отобранными согласно их способности открывать и закрывать бутоны в строго определенное время…
Когда Сьюзен пробегала мимо, лепестки пурпурного ползунка раскрывались, а цветы мэриных губок закрывались. Примерно половина одиннадцатого.
Улицы были пустынны. Люди, приезжающие в Щеботан в поисках приятного времяпрепровождения, предпочитали поскорее покинуть эти места. Щеботан был настолько респектабельным городом, что даже собаки тут спрашивали разрешения, прежде чем поднять ногу, причем в строго отведенных для этого местах.
Вернее, улицы были почти пустынны. Сьюзен казалось, что она слышит за своей спиной чей-то быстрый топоток, но ее преследователь двигался так быстро и прятался так умело, что разглядеть можно было лишь намек на какую-то неопределенных очертаний тень.
Возле улицы Трех Роз Сьюзен замедлила шаг.
Глория сказала, что волшебник живет именно здесь, где-то неподалеку от рыбной лавки. Знать о волшебниках ученицам колледжа было не положено. В личной вселенной госпожи Ноно волшебники занимали крайне низкое место.
В сгустившейся темноте переулок выглядел весьма зловеще. Тусклый свет факела, горящего в середине улочки, придавал теням еще более угрожающий вид.
Но тут Сьюзен заметила, что к стене одного из домов приставлена лестница и по ней явно собирается подняться какая-то девушка, облик которой показался Сьюзен неуловимо знакомым.
На звук шагов Сьюзен девушка обернулась, и лицо ее озарилось радостной улыбкой.
— О, привет, — сказала она. — Доллар не разменяешь?
— Э-э, что?
— Очень нужна пара монет по полдоллара. Такая такса. Но можно и медяками.
— Гм… Извини, вряд ли я смогу чем-нибудь тебе помочь. Мне выдают всего пятьдесят пенсов в неделю.
— Проклятье. Ладно, обойдусь как-нибудь.
Насколько могла судить Сьюзен, девушка была не из тех, что зарабатывают на жизнь в темных переулках. Она была крепкой и… чистой и походила, скорее, на медсестру, из тех, что помогают пациентам, возомнившим, будто бы они теперь навсегда прикованы к постели.
И было что-то очень, очень знакомое в ее облике…
Девушка вытащила из кармана платья клещи, поднялась по лестнице и скрылась в одном из окон.
Сьюзен овладели сомнения. Девушка вела себя по-деловому, но по собственному опыту, хоть и достаточно ограниченному, Сьюзен знала, что люди, взбирающиеся ночью по лестницам, — это Злодеи, которых Решительным Девушкам следует задерживать. Она уже собралась было отправиться на поиски ближайшего стражника, как вдруг в другом конце переулка открылась дверь.
