Дмитрий Гришанин - Мах-недоучка
— Пузырь, не гони волну, — беспечно отмахнулся рыцарь, стягивая через голову нательную сорочку и забираясь под одеяло. — Не изводи меня нелепыми домыслами. Ты же лично обследовал каждый уголок замка и ничего, совершенно ничего подозрительного не обнаружил. Ребята мои тоже все как следует прочесали — нет тут никакой скрытой угрозы. Успокойся. А впрочем, нет, не успокаивайся — бди. И если обнаружишь что-то реально опасное, разбуди меня — мы этому реальному так навтыыы-ых-хррр… — Утомленный утренними переживаниями и дорогой Мах заснул прямо на полуслове.
Маху снился сочный, истекающий жиром, молочный поросенок. Он лежал на широком черном фарфоровом блюде и так и просился в рот.
Рыцарь потянулся к лакомому жаркому, но вдруг казавшееся совсем рядом блюдо стало плавно от него удаляться. И вот уже оказывается, что он стоит на пороге столовой, в дюжине шагов от длинного-длинного, покрытого белоснежной скатертью стола, и на этом столе кроме блюда с поросенком больше ничего нет.
Поросенок наполнил столовую ароматом хорошо прожаренного мяса. Мах сглотнул слюну, у него разыгрался буквально волчий аппетит. Рыцарь бегом бросился к столу и обеими руками потянулся к поросенку, но черное блюдо исчезло прямо под его пальцами.
— Ай-яй-яй, — раздался справа чей-то осуждающий голос, — что за постыдное нетерпение.
Мах повернул голову и удивленно выдохнул:
— Влад, а тебя сюда каким ветром занесло?
Во главе стола теперь действительно восседал оборотень в законе собственной персоной, хотя Мах готов был голову дать на отсечение, что мгновение назад на этом месте никого не было.
— Стыдно мне за тебя, папа. Перед братвой стыдно. — Влад сделал красноречивый жест руками, как бы указывая на сидящих по обе стороны стола.
И вдруг столовая наполнилась гулом голосов. Оказалось, что за столом яблоку негде упасть. Мах не поверил своим глазам — за столом находился почти в полном составе весь их небольшой отряд, не хватало лишь барона Верда, ну и, разумеется, его самого. Заметив молодого господина, сидящие за столом вассалы повели себя самым возмутительным образом: оборотни, позабыв о клятве верности, дружно подняли Маха на смех, а отцовские стражники стали от души гоготать над их погаными шутками.
— Глянь, братва, папа сегодня, в натуре, при параде, — пропыхтел жирный оборотень по прозвищу Кучерог и зашелся в противном пискляво-хрюкающем смехе.
— Товчно, навствоящий гвобловдранец, — коверкая слова, угорал оборотень по прозвищу Мямля.
— И мы под ним ходим! Братва, этот шут — наш папа! Стыдоба! — нагло тыкая пальцем чуть ли не в лицо Маху, громче всех насмехался Дацул.
— Да как вы смеете! — взъярился Мах. — Вид их мой забавляет! — Он озадаченно оглядел себя и с ужасом обнаружил, что стоит перед вассалами в одних подштанниках.
— М-да, папа, расстраиваешь ты меня своими детскими выходками, — покачал головой Влад и присоединился к общему ржанию.
Злой, издевательский смех сидящих за столом, как ни странно, оказался чрезвычайно заразительным, и Мах незаметно для самого себя вдруг тоже стал ухахатываться. Осознавая всю глупость и нелепость своего положения, он ненавидел себя за это малодушие, но ничего не мог с собой поделать и продолжал сотрясаться от мощных взрывов хохота.
Смеясь Мах опустился на единственный свободный стул, в противоположном Владу конце стола. Сквозь выступившие от смеха слезы, Мах с изумлением разглядел, что и все остальные сидящие за столом были, как и он, лишь в нижнем белье. А двое стражников — так вообще голышом.
На пустом столе снова возникло черное блюдо с жареным поросенком.
— А вот и еда! — оповестил присутствующих оборотень в законе. — Прошу угощаться, пока горячий.
Смех как отрезало.
— Е-да! Е-да! Е-да! — заскандировали сидящие за столом люди и оборотни. И все потянулись к поросенку.
Снова в столовой стали твориться чудеса. Руки людей и оборотней, сидящих на дальнем конце стола, по мере того как они тянулись к кушанью, делались все длиннее и длиннее, пока не достигли лежащего перед Владом поросенка. Множество рук одновременно вонзились в горячую, румяную кожу — раздался сочный хруст, брызнул ароматный сок. Каждый из счастливчиков оторвал себе по лакомому кусочку и, не раздумывая, отправил добычу в рот.
Замешкавшийся Мах — его руки почему-то не захотели удлиняться — увидел, что поднос опустел и ему опять ничего не досталось. В отчаянье он закричал:
— Эй, вы! Я тоже хочу вкусной еды!
Пустой поднос перед Владом исчез и сразу же снова возник прямо перед Махом, и — о чудо! — с новым, целым, абсолютно не тронутым, с пылу с жару поросенком. Все, как по команде, тут же повернули головы к Маху.
— Е-да! Е-да! Е-да! — заскандировали оборотни. И дружно потянулись за добавкой.
— Мах, очнись, что с тобой творится? — раскатом грома прогремел над ухом рыцаря вопль деда Пузыря.
— Уйди, старик, не мешай, — поморщился Мах и, наконец вонзая пальцы в вожделенное жаркое, заворожено зашептал: — Еда! Еда! Еда!
— Мах, мне это не нравится! Немедленно просыпайся! — Душераздирающий крик прямо в ухо.
И все вокруг, такое любимое и хорошее, стало прямо на глазах растворяться в воздухе. Исчезла столовая, длинный белый стол, черный поднос… Жареный поросенок повис на его руках, как на вилках.
Мах почти успел. Его руки ощутили исходящее от мяса тепло. Но…
— ТЫ СЛЫШИШЬ МЕНЯ? — загрохотало в ушах раскатами грома. — МАААХ!!!
Поросенка накрыло множество полупрозрачных рук. Раздался смачный треск. И руки исчезли, унося с собой по очередному куску лакомого жаркого.
— Нет! — заорал невезучий Мах и проснулся.
— Наконец-то очухался, — приветствовал пробуждение подопечного верный призрак.
За окном было темно, ни малейшего намека на рассвет. Лунный свет заливал спальню, придавая склонившемуся над постелью деду Пузырю до дрожи зловещий вид.
— Дед, ну ты чего, — закапризничал Мах. — Мне такой сон здоровский снился… Я так хотел его попробовать и уже почти зацепил… И тут ты как заорешь.
— Балда! Я тебе только что жизнь спас, — огорошил призрак, выпрямляясь.
— Как жизнь? Почему?
— Нет времени на пустую болтовню, — отрезал дед Пузырь. — Живо натягивай свое барахло и айда будить остальных. Вам всем угрожает смертельная опасность.
— Какая? — спросил Мах, заправляя сорочку в штаны.
— Скоро сам увидишь, — пообещал призрак. — Эх, а ведь я упреждал. Не послушался. А теперь… Эх!
— Старик, ты меня пугаешь, — поежился Мах, натягивая сапоги.
— Готов? Ну чего ты там копаешься. Все, хватай меч и за мной. — Дед не оглядываясь зашагал к двери и прошел сквозь нее в коридор.
— Люди добрые, вы только поглядите на этих остолопов! — осерчал Мах. Его недовольство вызвали Сток и Жёваный. Оборотни, вместо того чтобы стоять на страже сна своего господина, положив головы на плечи друг другу, дружно задавали храпака.
— И это мои грозные телохранители. Дед Пузырь, скажи, ну как вот таким обормотам можно хоть что-нибудь доверить? Вот так же они чуть было и Лулу не проворонили.
— Мах, кончай болтать, — одернул подопечного призрак. — Они не виноваты. Давай буди их скорее и пойдем дальше.
— Не виноваты?! Вот еще добряк выискался! Да они же на посту!
— Мах, их сморил не обычный сон. У них не было шансов ему противостоять. Быстрее, Мах, ради Создателя, быстрее! Буди их — и к Верду, иначе мы обречены!
Из сбивчивого вопля призрака рыцарь так толком ничего и не понял, но послушно наклонился и начал будить оборотней.
Это оказалось на диво трудоемким занятием. Чего он только ни делал: и тряс их за плечи, и орал в уши, и бил по щекам, и даже пинал, а те, как ни в чем не бывало, продолжали сладко посапывать.
— Время! Драгоценное время уходит! — психовал за спиной Пузырь.
— Дед, мне нужна холодная вода. Без нее их не растормошить.
— У тебя в комнате на столике рядом с кроватью целый кувшин, — напомнил призрак. — Поторопись!
Мах обернулся туда-обратно быстрее ветра и стал тонкой струйкой выливать содержимое кувшина на лица оборотней.
— Эй, эй, хватит лить, — забеспокоился дед Пузырь. — Прибереги воду для других — эти вон уже зашевелились.
— Папа, я… мы… в натуре… ой-йо… — разочарованно залепетал пробудившийся первым Жёваный, узрев возвышающегося над ним Маха. Следом открыл глаза Сток и тоже с молчаливым укором посмотрел на «папу».
— Значит так, парни, слушайте меня внимательно! — затараторил Мах, убедившись, что оба оборотня окончательно очухались. — Сейчас быстренько вытирайте друг другу сопли и живо дуйте в общую спальню, где к моему приходу постарайтесь разбудить всех остальных. Да, имейте в виду — будить лучше всего холодной водой. А я пойду поднимать отца, через пару минут мы к вам присоединимся. Все понятно?
