Фредерик Браун - Марсиане, go home!
Голливуд превратился в пустынную заброшенную деревню. В нем оставались только те, кто по той или иной причине просто не мог сняться с места. Если бы Льюк там задержался чуть дольше, то и он вынужденно разделил бы их участь (разве что отправился бы в путь на своих двоих).
Если бы не скудость кошелька, Льюк находился бы сейчас от Голливуда на гораздо большем расстоянии, чем сейчас. Да в принципе, это и не имело уже никакого значения — везде было примерно одно и то же.
По всей стране (возможно, кроме полностью вышедшего из строя Голливуда) лозунг недели был: «Даешь работу!»
С некоторыми профессиями проблем было не меньше. Конечно, можно, в конце концов, привыкнуть водить грузовик, когда у тебя под боком сидит вечно недовольный марсианин, который то и дело и не к месту своими ехидным подхихикиваниями ставит под сомнения вашу способность справляться с этим делом или же затевает игру в чехарду на капоте (к этому, если и не привыкаешь, то по меньшей мере, начинаешь относиться терпимо). Да, трудно, но все-таки можно выстоять за прилавком бакалейной лавки, когда у тебя на голове сидит какой-нибудь противный зеленый недомерок — незыблемо, хотя и невесомо и неуловимо, да при этом ещё размахивает своими рахитичными ножками и прямо перед твоим лицом, строго в равной мере и поочередно распуская пошлые остроты то против тебя, то в отношении твоего клиента. Да, все можно… Все это, конечно, мало способствует поддержанию нервной системы в равновесии. Но в итоге совладать с этим все же возможно.
Но в коммерции далеко не во всех отраслях шло так относительно гладко. Особенно пострадали заведения, предоставляющие услуги для отдыха и развлечения, которые, как мы уже показали, с самого начала оказались в наименее выгодном положении.
Прямые телепередачи продержались только в первую ночь и то в течение нескольких минут, а потом стали навсегда невозможными. Марсиане просто обожали их прерывать. То же самое происходило и на радио.
Передачи с показом фильмов продолжались целый вечер, за исключением тех студий, где весь техперсонал запаниковал сразу же. Многие теле и радио станции позакрывались. Другие влачили жалкое существование, гоняя записи музыки. Но это так быстро надоедает — вечно слышать одни и те же мелодии даже если временное отсутствие марсиан и позволяет вам без помех принимать подобные передачи. А к чему это привело, думаю, не трудно догадаться: как и полагается после такого рода событий никому и в голову не приходила мысль купить или приобрести новый радиоприемник или телевизор. И как следствие новая волна безработных, но уже другой категории.
А если к этому добавить игроков в бейсбол, борцов-кэтчистов, киномехаников, работников билетных касс, дежурных по залу, всех простых, без всяких там званий и заслуг, работников театров, стадионов, кино, студий, концертных залов и других зрелищных заведений… Дело в том, что любое скопление где-нибудь людей автоматически приводило к тому, что туда тут же стекалось такое же количество марсиан, и там такое начиналось «развлечение», что в любом случае эти мероприятия приходилось прерывать.
Да, действительно, наступили тяжелые времена. И в этих условиях великая депрессия тридцатых годов начинала ретроспективно казаться некоторым чуть ли не эрой расцвета.
Да, найти работу будет трудно, рассудил Льюк. Надо было как можно быстрее приниматься за решение этой проблемы. Наконец-то он добрался и до чемоданов. Разбирая их, он с удивлением вновь обнаружил футболку Марджи с уже известной нам эмблемой Y.W.C.A. (и какого черта он опять захватил её с собой?) Быстро причесался, провел рукой по гладко выбритому лицу и вышел из комнаты.
Первая попытка — выяснить насчет издававшихся здесь, в Лонг Биче, газетенок. Он не питал больших надежд, но был знаком с Хэнком Фрименом из «Ньюс», который мог снабдить его рекомендательным письмом. Пошел в холл, чтобы позвонить ему. На телефонном узле вовсю старался марсианин, занимавшийся психологической деморализацией телефонистки. Время от времени ему удавалось добиваться успеха: бедняжка совсем теряла голову. Но Льюку все же удалось связаться с Хэнком.
— Хэллоу! Привет, это Льюк Деверо. Как дела?
— Если любишь добрую шутку, отвечу, что превосходно. Как ты там справляешься с нашими зелеными друзьями?
— Как все. Сейчас занимаюсь поиском работы. Может, у тебя что-нибудь есть?
— Ничего конкретного, старина. У нас этих рекомендательных писем, заявлений и просьб — хоть стены оклеивай! И все — бывшие журналисты, работавшие на радио и на телевидении. Ты, нашим бизнесом никогда не баловался?
— Еще мальчишкой, продавал газеты.
— Старик, даже такую работу сейчас не найти. Я очень сожалею, но помочь ничем не могу. У нас идет очередное сокращение штатов, чтобы уменьшить издержки производства. А ты сам знаешь, сколько умных голов обивают сейчас пороги, так что, скорее всего, кончится тем, что и меня вышвырнут.
— А я-то думал, что когда исчезло радио, ваш основной конкурент, то и все карты вам сейчас в руки…
— Да, тираж растет, как на дрожжах, но ты же прекрасно знаешь, что не тиражом «питается» газета, а рекламой! А в обстановке, когда торговля дышит на ладан, говорить о рекламе просто смешно. Грустно, старик, все это…
У Льюка сразу отпала всякая охота звонить в другую редакцию.
В подавленном настроении Льюк вышел из холла и отправился в деловой центр города. Улицы кишели людьми — и, конечно, марсианами. Человеческая половина этой огромной толпы сновала туда-сюда, молча насупившись, но резкие, пронзительные голоса марсиан компенсировали угрюмую сдержанность землян. На проезжей части было совсем мало машин, да и те двигались как-то непривычно медленно: водители соблюдали предельную осторожность… У них уже был печальный опыт с марсианами, имевшими идиотскую привычку внезапно куимировать прямо на капот, полностью закрывая обозор. Поэтому единственным выходом из этого положения было плестись, словно черепаха, держа при этом ногу на тормозе, на случай нулевой видимости.
Другой опасностью, не меньшей, было желание проехать сквозь какого-нибудь марсианина, не зная точно, что или кто находится за ним.
Сам Льюк был свидетелем следующей сцены. Цепочка марсиан — непривычно спокойных — частично перекрыла Пайн-Авеню на уровне Седьмой улицы. Внезапно появился «кадиллак». Скорость была небольшой, около тридцати километров в час. Водитель — было видно, что нервы у него на пределе, лицо злое — резко увеличив скорость, направил свою машину прямо на них. А они стояли, маскируя выкопанную для прокладки канализации траншею.
«Кадиллак» подпрыгнул, словно резиновый мячик, переднее колесо отлетело и покатилось прямо на тротуар. Водителя выбросило через разбитое лобовое стекло. Уже на земле, весь в крови, он метал громы и молнии. А марсиане буквально вопили от радости.
На следующем перекрестке Льюк купил газету. Он даже не обратил внимание на её название. Пристроился у чистильщика обуви, позволив себе эту последнюю роскошь, прибегнуть к которой вновь он теперь сможет не ранее, чем будет снова располагать средствами. Машинально открыл страницу объявлений, выискивая рубрику: «Предлагается работа мужчичнам». На первый взгляд таковой просто не существовало. Он уже собирался выбросить листок, когда взгляд упал на объявления в самой нижней четверти колонки. Требовались две категории профессий: высококвалифицированные специалисты агенты по продаже на дому с комиссионными от объема совершенных сделок (в этом случае не требовалось никаких рекомендаций), т. е. работа в стиле околпачивания простаков. Льюку ещё в молодости как-то раз пришлось познакомиться с этим адской трудности занятием (а тогда ещё были хорошие времена). Уже тогда он поклялся, что никогда и ни при каких обстоятельствах, даже если его здорово прижмет, не будет связываться с такими делишками.
Может, надо было выбрать какой-нибудь другой район? Почему именно Лонг Бич? Нет, конечно, это никак не было связано с тем фактом, что психиатрическая клиника, где работала его бывшая жена, находился именно там… Все, никаких женщин! По крайней мере, на некоторое время. Короткая, но крайне неприятная встреча с Розалиндой на следующий же после его возвращения в Голливуд день, подтвердила все то, что ему выложил марсианин насчет той злосчастной ночи накануне — как и с кем она её провела. (Подонки, собирая сплетни и злословя, они никогда не врали; невольно приходилось им верить!)
А может, действительно, все его проблемы связаны с тем, что он совершил ошибку, поселившись в Лонг Биче?..
Но сообщения на первой странице красноречиво свидетельствовали о том, что все шло крахом повсюду.
РЕЗКОЕ СОКРАЩЕНИЕ РАСХОДОВ НА ОБОРОНУ, сообщал Белый Дом. Вывод был однозначным — следовало ожидать очередной волны безработицы. Но основной заботой были проблемы социальной поддержки широких слоев населения, поскольку многие были просто обречены на нищенское существование. Что касается русских и китайцев, то у них военный бюджет был не самой большой головной болью. Там было ещё больше проблем! К тому же, все теперь знали секреты друг друга. Но разве можно было в сложившейся ситуации готовиться к войне?
