Терри Пратчетт - Пятый элефант
– А по-моему, эти твои друдак'аки – самая обычная шайка… – Ваймс вовремя прикусил язык.
Как любил провозглашать щедрый на доброту Моркоу, мудрый человек должен уважать чужие обычаи. С данной концепцией Ваймс был не совсем согласен. К примеру, в мире существовали племена, в обычаи которых входило потрошить людей, как моллюсков. Подобные привычки не вызывали у Ваймса ну абсолютно никакого уважения.
– Я мыслю не по-дипломатически, да? – спросил он.
Шелли бросила на него нарочито безразличный взгляд.
– В дипломатии я ничего не смыслю, сэр, – сказала она. – Кроме того, вы ведь так и не закончили фразу. Но многие гномы уважают друдак'аков. Они видят их… и на сердце легчает.
Ваймс озадаченно воззрился на нее. А потом до него дошло.
– А, понял, – кивнул он. – Они видят этих своих друдак'аков, возносят очи к небу и провозглашают: «Хвала богам, что есть те, кто еще поддерживает старые традиции». Я прав?
– Абсолютно, сэр. Наверное, внутри каждого живущего в Анк-Морпорке гнома – или гномихи – существует частичка, которая втайне осознает: место настоящего гнома – под землей.
Ваймс что-то черкнул в блокноте. «Дом… – подумал он. – Моркоу частенько поминает свой „дом“ – там, в горах. Горы – вот настоящий гномий дом, как бы далеко эти гномы ни забрались. Поразительно, куда б ты ни отправился, ты считаешь, что люди – везде люди. Хотя, быть может, тот, кто придумал данное выражение, никогда не держал встреченных тобой людей за людей. И все же… пусть даже в собственных глазах ты не так добродетелен, тебе нравится видеть добродетель в своем соседе. Тем более что это тебе ничегошеньки не стоит».
– Тогда зачем эти дур… традиционные гномы заявились сюда? Анк-Морпорк битком набит людьми. Надо очень постараться, чтобы избежать встречи с нами.
– Друдак'аки… необходимы, сэр. Законы гномов достаточно трудны для понимания, и часто возникают споры. Друдак'аки проводят обряды бракосочетания и занимаются решением других подобных вопросов.
– Судя по твоим словам, они являются своего рода жрецами.
– Гномы совсем не религиозны, сэр.
– Конечно. Ну ладно. Спасибо, капрал. Ты свободна. Никаких последствий вчерашних событий? Серные коты, страдающие недержанием мочи, не пришли на явку с повинной?
– Никак нет, сэр. Но комитет «Гномы на высоте» выпустил специальный памфлет с заявлением, что данное ограбление – еще один пример отношения к гномам как к гражданам второго сорта. Дальше все слово в слово, как и во всех остальных их памфлетах. Плюс прочерки, куда вы можете вписывать те выражения, которые вам больше нравятся.
– Да, Шельма, все как всегда. Что ж, увидимся завтра утром. Вызови ко мне Детрита.
Ну почему именно он? В Анк-Морпорке полным-полно дипломатов. Иначе зачем еще нужны представители высшего света? Им все дается легче легкого, потому что половина зарубежных шишек – это их старые приятели, с которыми они еще в школе играли в «А-Ну-Втяни-Ка-Ему-Мокрым-Полотенцем». Они даже со всякими Ахмедами и Фонгами были на «ты». Знали, какими вилками в каком случае следует пользоваться. Увлекались охотой, стрельбой и рыбной ловлей. Вращались в кругах, которые совпадали с кругами их заграничных приятелей и которые были крайне далеки от тех кругов, в которых каждый рабочий день вращался Ваймс. Эти люди знали, когда и как следует кивать, когда и как подмигивать. Какие шансы у него против всех этих гербов и галстуков?
Витинари бросал его на съедение волкам. И гномам. И вампирам. Ваймс поежился. Лорд Витинари никогда ничего не делал без причины.
– Входи, Детрит.
Эта способность Ваймса всегда приводила сержанта Детрита в восторг. Всякий раз Ваймс точно знал, что за дверью именно он, Детрит. А Ваймс никогда не упоминал, что стена кабинета скрипела и прогибалась, когда огромный тролль шагал по коридору.
– Вы звали, сэр?
– Да, присаживайся. Это касается Убервальда.
– Так точно, сэр.
– Ты не против посетить отечество?
Лицо Детрита оставалось бесстрастным – он терпеливо ждал, когда сказанное станет более понятным.
– Я имею в виду Убервальд, – подсказал Ваймс.
– Не знаю, сэр. Я ж был совсем еще булыжником, когда мы уехали оттуда. Отец отправился в большой город искать лучшей жизни.
– Там будет много гномов, Детрит.
Ваймс не стал упоминать про вампиров и вервольфов. Попытавшись напасть на тролля, любой из них совершит роковую, и последнюю, ошибку в своей карьере. В качестве личного оружия Детрит всегда имел при себе здоровенный арбалет, натянуть который мог только он один.
– Все клево, сэр. Я по-современному отношусь к гномам.
– Эти гномы могут показаться тебе несколько старомодными.
– Они типа глубинные?
– Именно.
– Слыхал.
– Насколько мне известно, в прилегающих к Пупу областях до сих пор идут войны между троллями и гномами. Но нам придется проявлять тактичность и дипломатичность.
– Значица, вы обратились к нужному троллю, сэр, – ухмыльнулся Детрит.
– На прошлой неделе, Детрит, ты пробил одним человеком стену.
– Но сделал это крайне тактично, сэр. Просто стена попалась ненадежная.
Ваймс решил не развивать данную тему. Вышеупомянутый преступник уложил трех стражников, но потом явился Детрит и сломал его дубинку, как спичку, одной рукой. После чего выбрал стену потактичнее.
– Ну, тогда до завтра. Не забудь про парадные доспехи. А сейчас позови-ка сюда Ангву.
– Так ее нет тутова, сэр.
– Проклятье. Тогда оставь для нее сообщение, хорошо?
Игорь ковылял по коридору, фирменно приволакивая ноги.
Он был Игорем, сыном Игоря, племянником нескольких Игорей, братом Игорей и кузеном такого числа Игорей, которое и сам не вспомнил бы, не заглянув предварительно в дневник[8].
Игорям как клану нравилось служить вампирам. Вампиры вели размеренный образ жизни, вежливо относились к своим прислужникам, а также – крайне важный для слуги плюс! – не особо нуждались в застилке постелей и приготовлении пищи. Кроме того, в их замках было полным-полно просторных холодных подвалов, где Игори могли заниматься своим любимым делом. Все это более чем компенсировало хлопоты, связанные с достаточно редкими случаями, когда приходилось убирать оставшийся от хозяина или хозяйки прах.
Он вошел в склеп леди Марголотты и вежливо постучал по крышке гроба. Крышка немного сдвинулась в сторону.
– Да?
– Прошайт прощений, что пробуждайт ваф пофреди дня, гофпожа, но вы фказайт…
– Ладно, ладно. Ну и?…
– Это ефть Ваймф, гофпожа.
Из полуоткрытого гроба появилась элегантная рука и триумфально взмахнула кулачком.
– Да!
– Йа, гофпожа.
– Так. Значьит, Сэмюель Ваймс. Бедняга. А песики уже знают?
– Бароний Игорь тоже забирайт фообщение, гофпожа, – кивнул Игорь.
– А гномы?
– Это ефть официальный назначение, гофпожа. Вфе знавайт. Его фветлофть герцог Анк-Морпоркфкий, фэр Фэмюель Ваймф, главнокомандующий Городфкой Фтражи Анк-Морпорка.
– Стало бьить, Игорь, навозная куча угодьила прямиком в ветряную мельницу, а?
– Очень в цель фказайт, гофпожа. И фкоро проходить неприятный дождичек.
– О да, Сэмюель Ваймс им еще покажьет.
Давайте рассмотрим замок с точки зрения имеющейся в нем мебели.
В этом замке наличествовали стулья, но вид у них был такой, словно на них никто никогда не сидел. Да, рядом с камином стояла гигантская софа, вся потертая от постоянного использования, но остальная меблировка, казалось, существовала только для внешнего эффекта.
Был длинный дубовый стол, отлично отполированный и выглядевший поразительно новым для столь антикварного предмета. Возможно, это объяснялось большим количеством белых керамических мисок, расставленных вокруг него на полу.
На одной из них было написано: «Отец».
Баронесса Серафина фон Убервальд раздраженно захлопнула «Книгу Пэров Твурпа для Пятнадцати Гор и равнины Сто».
– Этот человек… никто! – воскликнула она. – Существует лишь на бумаге. Подставное лицо. Оскорбление!
– У имени Ваймс очень длинная история, – возразил Вольфганг фон Убервальд, отжимавшийся на одной руке перед камином.
– Как и у имени Смит. Что с того?
Вольфганг переместился на другую руку, зависнув на мгновение в воздухе. Он был абсолютно голым. Ему нравилось, когда мускулы обдувал воздух. Они блестели. Человек с анатомическим атласом определил бы каждую мышцу. А еще он мог бы заметить, что светлые волосы Вольфганга фон Убервальда росли не только на голове, но также на шее и плечах.
– Он герцог, матушка.
– Ха! В Анк-Морпорке нет даже короля!
– …Девятнадцать, двадцать… Я слышал об этом много историй, матушка…
