KnigaRead.com/

Андрей Белянин - Ржавый меч царя Гороха

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Андрей Белянин, "Ржавый меч царя Гороха" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

С обратной стороны двери послышалось тяжёлое сопение, мы рассосались по углам. Дверь очень медленно распахнулась, при колеблющемся свете церковной свечи показался характерный козлиный профиль с недощипанной бородкой. Ну правильно, куда ж нам без него, он же у нас один такой на весь город, в каждой дырке затычка…

— Чё, открыто, что ль? Непорядок… Доложить бы царю-батюшке, что стрельцы охрану несут спустя рукава. У нас ить тут меч-кладенец лежал, а ноне он…

— Руки вверх, — негромко приказал я. — Гражданин Груздев, вы арестованы!

Он обернулся, увидел нас с царём, свёл глаза в кучку и рухнул навзничь, где стоял.

— А-ха-ха, бу-бу-бу! — попытался поподпрыгивать Горох, но дьяк уже не реагировал. — Ты чего вредничаешь, Никита Иванович, я ж ещё в привидению не наигрался.

— Зато первый подозреваемый у нас уже есть. Вы слышали, как он сказал, что знает про кражу меча? Ну то есть почти намекнул…

Договорить мне не удалось: только что лежавший пластом Филимон Митрофанович вдруг резво вскочил на ноги, сквозанул мимо нас и опрометью дунул из дверей по коридору с воплем:

— Привидения-а-а!!!

— Стой, дурак! Не шуми, на кол же посажу, ей-богу!

От такого предложения скандальный дьяк обезумел окончательно, ударившись в абсолютно неконтролируемую истерику:

— Спаси-тя-а! Помоги-тя-а! Матерь Божия, Заступница, Царица Небесная, умоли Сына Своего, Иисуса Христа, избавить мя от призрачной напасти, коя меня на кол посадить грозит-ца-а!

Горох кинулся за ним в надежде догнать и образумить кулаком по затылку, а я, не тратя драгоценного времени, зажёг зелёный огонёк свечи и попытался за оставшиеся секунды хоть как-то осмотреть место преступления.

На первый взгляд Яга всё описала правильно: стеклянная витрина, или хрустальный гроб, была взрезана алмазом. Смущала толщина стекла — полтора-два сантиметра. Какой же должен быть камень, чтобы одним движением вскрыть витрину, как консервную банку? На стекле видимых отпечатков пальцев не было. Никаких упавших волосков, брошенного воровского инструмента, забытых в спешке вещей, подозрительных следов на полу, кроме…

— Это что ещё за чертовщина?

Ближе к дверям, чудом не затоптанный всеми, кто здесь толкался вчера и сегодня, виднелся чёткий отпечаток раздвоенного копытца!

— Либо это очень крупная свинья, либо… — призадумался я, когда в комнату ворвался запыхавшийся царь.

— Уходим, Никита Иванович, дьяк психованный по двору кругами бегает, орёт, что мёртвого царя в подвалах видел!

— А вы… а?! — пискнул я, видя, как под его сапогом исчезает тот самый подозрительный след и последняя улика.

— Да что ж ты встал, ровно пень берёзовый?! Бежим же!

Горох почти волоком потащил меня по коридору, потом направо, потом налево, ещё раз направо и тайными переходами вывел к забору.

— Пресвятые угодники! — дружно перекрестились еремеевцы, когда мы оба неожиданно выскочили из калитки перед самым их носом.

— Не святые и не угодники, — чётко поправил я. — Но в целом задание выполнено, тема для размышления есть, рабочая версия тоже. Вы с нами?

— Нет, мне в опочивальню, хватятся, поди, скоро, — помотал бородой царь. — Сроку даю три дня.

А до того момента об воскрешении и думать не смей! Найди вора, сыскной воевода-а…

Я хотел ему ответить, но не успел. Еремеев не удержался первым, фыркнув в кулак. Стрельцы подхватили в голос, потому что удержаться от хохота при виде сразу двух взрослых мужчин в женских ночных рубашках просто невозможно. Даже я ржал, не стесняясь и не стыдясь.

Горох, естественно, вспылил, грозился всех казнить, что вызвало, столь же естественно, удвоенный всплеск неуправляемого веселья. Царь плюнул, обещал нам всем показать, но покуда не решил что, а потому, подобрав подол ночнушки, рысью припустил к себе в терем.

Мы же, отхохотавшись, спокойным, размеренным шагом отправились в отделение. Меня опять завалили сеном, и я чуть было не уснул, пока мы добрались до дома. Парни веселились всю дорогу, и не буду врать, что я на них сердился. Вспоминая себя и Гороха в беленьких «пеньюарах», я всё ещё помирал со смеху. Хорошо всё, что хорошо кончается.

Увы, не в нашем случае. Ну, я имел в виду, что у нас ничего не начиналось…

— Митька вернулся? — был первый вопрос, который я задал открывающим ворота стрельцам.

— А то!

— Спит уже?

— Наверное, — ухмыльнулись еремеевцы. — Мы ему тулуп в поруб бросили. Так, поди, пригрелся и спит.

— А с чего вдруг сразу в поруб?

— Дык за драку в кабаке! Никакушного доставили, а с ним ещё троих. Вроде прибалт какой, бледный, степняк узкоглазый да сын гор с вот такенным шнобелем! Я заскрипел зубами.

— То есть у нас в порубе четверо задержанных?

— Так точно, — радостно осклабились стрельцы.

— А вы в курсе, что один из них — будущий зять царя Гороха?

Бородачи на миг потупились, сдвинули шапки на затылок, а потом дружно решили:

— Лишь бы не Митя, а там… Перед остальными отбрешемся, поди, не впервой!

— Ну, вполне себе милицейский подход, — подумав, согласился я. — Ладно, пусть сидят, жалобы на произвол властей напишут утром, как раз и побеседуем.

— Слушаемся, батюшка сыскной воевода!

Вот и ладушки.

Еремеев лично сопроводил меня в дом, помог снять позорную ночнушку и передал с рук на руки бабке. Яга, отдать ей должное, ни о чём меня не спрашивала, а просто отправила наверх и уложила спать. Подоткнула одеяло, как ребёнку, взбила подушку и даже спела колыбельную:

Баю-баю, баю-бай!
Ну-ка, глазки закрывай.
А не то придёт волчок
И ухватит за бочок.
Дам я волку вдоль хребта,
Хоть силёнка и не та.
Да коленом по зубам,
Но тебя ему не дам.
Такой мальчик дорогой
Очень нужен мне самой.

Баю-баюшки-баю, Дай-кось я себе налью.

Для здоровья, для души, Для хороших снов в тиши. Баю-бай, а ты, гляди, Меня завтра не буди…

…В том, что она себе нальёт исключительно «здоровья ради», я ни капельки не сомневался, а потому уснул быстро и спал без снов. Просто провалился в тёплую, мягкую темноту и дрых без задних ног, как какой-нибудь сурок-переросток в норке. Разбудить меня можно было бы, наверное, только землетрясением или целенаправленным выстрелом из гвардейского миномёта. Ну если я и преувеличил, то совсем немного, потому что в четыре утра…

— Ку-ка-ре-ку-у-у!!!

Меня плашмя подбросило на кровати, перевернуло и скинуло на пол. Выматериться я не успел, зато успел в ответном прыжке подскочить к подоконнику, схватить лежащее яблоко и с размаху, гандбольным броском, зафинтилить им в проклятого петуха.

Увы, мимо. Пернатый гад-будильник научился уворачиваться, а других снарядов у меня под рукой не было. Пришлось, скрипя зубами, признать своё поражение, посыпать голову пеплом (фигурально), два раза укусить подушку (реально) и, быстро одевшись, побежать по лестнице вниз, жаловаться Яге.

— О, Никитушка проснулся, — радостно улыбаясь, приветствовала меня разрумяненная бабка. — А я тебе с утра кашу гречневую запарила, с медком да молочком!

— Петуха хочу, — глухо попросил я, прекрасно осознавая, что ничего мне не светит.

И не то чтоб Яга как-то неправильно меня поняла, просто этот петух у неё какой-то любимчик. Орёт ни свет ни заря, клюётся, кур третирует, кота Ваську лупит периодически, мне спать не даёт, и всё равно ему всё сходит с рук. Или с крыльев? Скотина он, убью когда-нибудь. Зуб даю, сам сяду, но его убью…

— А ты кушай, кушай, сокол ты наш ясный, — привычно игнорируя любые мои намёки на петушатину, суетилась вокруг стола бабка. — Ты ить в курсе, что Митенька наш, добрая душа, вчерась пострадал безвинно?

— Нет. Стрельцы сказали, что он там подрался в пьяном виде?

— Врут! Врут, охальники! Вот я их ужо помелом!

— То есть он не пил? — уточнил я, берясь за ложку. — Не пил, не дрался и в поруб сам полез, просто из чувства политической солидарности с задержанными иностранцами?

— Да… нет… ну, не… — стопорнулась глава экспертного отдела, не зная, с чего начать, и вывернулась чисто по-женски: — Вот не любишь ты его!

— Факт. Я только девушек люблю. Брутальные крестьянские парни не в моём вкусе.

— Не любишь, наговариваешь почём зря, а ить мальчишечка старался, как мог.

— Когда самогонку квасил или когда женихов царевны Марьяны под столом мутузил?

— Не он энто, Никитушка, не он!

— Тогда кто? — Я вопросительно выгнул бровь.

— А ежели и он, — окончательно запуталась моя домохозяйка, промакивая платочком слезу и гордо выпрямляясь у печки, — дак не за-ради себя пил да дрался, а нашего отечества честь храбро защищаючи!

Я чуть не поперхнулся горячей кашей. Вообще-то Баба-яга у нас старушка мудрая, в дешёвых патриотических пиар-акциях не замечена, вместо мозгов у неё не опилки… Тогда что здесь за депутатский цирк творится?

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*