Павел Молитвин - Осы
Обзор книги Павел Молитвин - Осы
Павел Молитвин
Осы
— Пусть меня спишут в диспетчера, если после того, что я расскажу, вы не измените отношения к насекомым, — пробасил Роман Эдуардович Стамов, он же Ред Стамов, он же Звездный Волк.
Я тихонько приотворил дверь и протиснулся к свободному стулу.
— Теперь-то отношения с тахильдами стали лучше, а помните, раньше, чуть не до вооруженных столкновений доходило? Нынче они притихли, еще бы, крупнейшую эскадру звездных крейсеров потерять — не шутка. А началось все с того, что меня послали к Скорпиону — зоопарк отвезти колонистам. Должны же тамошние дети знать фауну своей прародины. Вы смеетесь! — голос Звездного Волка гудел как из бочки. — Вы думаете: мышки, мартышки, крольчатки, бельчатки — как хорошо! Знаете, сколько у человека нервных клеток? Около тридцати миллиардов! Так вот половину я потратил на этих животных.
Со мной, то есть со зверями, лететь должен был специалист по перевозкам животных, но его внезапно на Лигду вызвали, по случаю обнаружения там трехголового змея. А заместитель его на Ольвии застрял. Должен был на Землю чету игуанодонов доставить, но те перед самой отправкой сбежали. Сотрудники зоопарка лететь не могут — пока анализы сдадут, пока визы оформят… Время идет, звери, загруженные в корабль, пищат и воют, на волю хотят. Естественно, у них в зоопарке у каждого загон не меньше стадиона и все удобства, не то что на «Хризантеме».
День искали сопровождающего, два, наконец Пал Сидрыч, начальник Космопорта, вызвал меня к себе и ласково так говорит:
«Понимаешь, Рэд, некому лететь. На тебя вся надежда. Выручи, не подведи. Ты уж как-нибудь один на Скорпион сходи, а? Ты только доставь живность, а зоотехника мы туда с Оберона мигом на „попутках“ подкинем. Руководство по уходу за зверушками тебе дадим, не съедят же они тебя, в клетках ведь. Рискни!»
Уговорил. Жду диспетчера с маршрутным листом, а вместо него появляется директор зоопарка, седенькая такая старушка.
«Здравствуйте, голубчик. Наконец-то минутку выбрала, посмотреть, как мои питомцы тут устроились. Проведите, будьте добры».
Пошли мы к клеткам. Около каждой старушка останавливается, разговаривает. Не со мной, естественно, со зверями. До слонихи дошли, встала старушка, поглаживает ей хобот:
«Настенька, маленькая моя, как тебе тут живется? — И ко мне: — А вы, молодой человек, знаете, что она вот-вот родить должна?»
Я так и сел. А старушка дальше идет, лакомые кусочки сквозь прутья клеток просовывает. Дошла до здоровенной гориллы, руками всплеснула и причитать начала:
«Дитятко, Сигизмунд! Кто это тебя так?! — И на меня как на палача и душегубца смотрит. — Это ручная обезьянка! Она с нашими сотрудниками за одним столом ест, с их детьми играет. Как вы решились его в клетку засадить? У него же характер от этого испортится! Смотрите, довели до чего!»
Не знаю, до чего довел. Нормально сидит, жрет банан.
Прижимается старушка к прутьям клетки и чуть не плачет.
Оставил я ее и бегом к начальнику Космопорта.
«Так и так, — говорю, — Пал Сидрыч, снимай меня куда хочешь, лучше я на автоматической линии Венера-Земля уран возить буду, чем со зверями дело иметь. Сигизмунд в клетке! Директорша в слезах! Слониха рожать собирается!»
Усадил. Поговорили. Убедил. Сигизмунд — милейшее создание, слониха раньше Скорпиона не родит, а пилотов других нету. Рассовал я по карманам бананы, загрузил корабельный информатор кристаллозаписями об уходе за животными и стартовал.
К концу десятого дня мы с Сигизмундом рассорились — я съел его банан, совершенно случайно, а он, якобы случайно, замкнул систему вентиляции. То есть не напрочь, конечно, всего-то раза два рисингулятором по пульту треснул, но вытяжка работать стала скверно.
Слониха, собиравшаяся рожать, родила. Я не акушер, а одновременно вести корабль, чинить вентиляцию — вонища страшная — и принимать слоненка — покорно благодарю. Стало мне сниться, когда заснуть удавалось, что рожает слониха бегемотика с крылышками, а Сигизмунд его похитить хочет. Ну и прочие увлекательные вещи. Короче, не уследил я за менгоцитором, экспериментальный образец кстати, его в производство так и не пустили, и пришлось мне выруливать к Айпе — подремонтироваться.
Айпа — небольшая, очень милая планетка, вся водой покрыта, один материк размером с Австралию. Благополучная планетка: ни войн, ни эпидемий, и расположена как раз на большой космической дороге, так что инопланетяне у них не редкость. Землян, правда, поскольку айпинцы с тахильдами торгуют, еще не было. Но мне-то выбирать не приходилось.
Дал я запрос и опустился недалеко от столицы. Едва успел разгерметизироваться и приборку сделать, как специалисты местные прибыли — ремонтники — большая толпа, веселые ребята, симпатичные. Заходят на корабль и, смотрю, начинают маяться. Шутить перестали, жмутся, один другого вперед пропускает, и все на меня поглядывают. Что такое?
Три зала прошли, гляжу, народу поубавилось и звуки от шлюза непонятные доносятся. К рубке только двое дошли. Бледные как смерть, рты кривятся, глаза выкачены, вот-вот упадут. Я с перепугу: «Водички не хотите ли?» Не хотят. А хотят они к выходу. Помог я им назад выбраться, собрал остальных по закоулкам. Кто лежит, кто сидит — на стену опирается. И грязно вокруг. Вынес я их, разложил на травке — часа полтора в себя приходили.
Как очухались, один, тот, что поменьше шутил, со своими пошушукался, костюм оправил и говорит на интерлинге:
«Вы нас, пожалуйста, извините, но в корабле вашем мы работать никак не можем. — И на свой нос показывает: — У нас, понимаете, обоняние не выдерживает…»
Вентиляцию мне починить так и не удалось, здорово ее Сигизмунд отделал, пришлось на корабле одному работать. Приборы и детали мне доставляли быстро, но из-за монтажа задержка вышла. Тут-то я и встретился с тахильдами. Но это было потом, а до того… Какое там море, какие яхты, а сады над водой… — Звездный Волк позволил себе лирическое отступление, и я расслабился.
Гости, расположившиеся в непринужденных позах, препарировали фрукты, сооружали диковинные коктейли. Удивительно, когда бы я ни зашел, всегда у Рэда гости и всегда он рассказывает что-нибудь интересное. То, чего ни в газетах нет, ни в «Мониторе», ни в «Новостях». Вот только понять трудно, где он правду говорит, а где горбатого лепит и гостям лапшу на уши навешивает. Иногда такое загнет, пинтаксером не разогнешь, а оказывается правда. А иногда…
Нежный рокот рассказчика сменился грозным набатом, и я насторожился — Звездный Волк наконец добрался до сути:
— Начал я бегать по их учреждениям, пока не дошел до президента. «Какая-такая, — говорю, — торговля — сорок звездолетов и все крейсерского типа. Видел я снимки в наших каталогах — это же боевая эскадра!»
А президент мне:
«Мы много лет торгуем с тахильдами, и никогда они не питали против нас дурных умыслов».
«Не знаю, — говорю, — что они питали и чем вообще питаются, но на эти крейсера можно всю Айпу погрузить. Посадите два корабля, для торговли за глаза хватит, зачем же все?»
Черная шевелюра Звездного Волка метнулась по комнате, как знамя анархистов, и я пожалел незнакомого президента — Рэд, когда его задевали за живое, бывал не сдержан.
— Тут этот президент мне грубости говорить начал, дескать, вы здесь без году неделя, а мы сами с усами и без вас разберемся. Ну я ему тоже кое-что сказал… — Звездный Волк опустился в кресло, и по комнате разнесся жалобный скрип.
— Все общественные организации обегал, и все без толку. И не то чтобы везде сами с усами были, кстати, ни усы, ни бороды у айпинцев почему-то не растут, и не то чтобы такое уж доверие они к тахильдам имели, однако убедить я никого ни в чем не сумел. — Звездный Волк гулко вздохнул. — Да оно и понятно, не хотели они мне верить, потому что сделать что-либо трудно было, закрывали глаза, надеялись, авось пронесет. У них ведь планета мирная — оружия нет, ну запретят они посадку, так если готовится экспансия, тахильды сожгут два-три города, им это ничего не стоит, и все равно сядут.
Хотел я сигнальную ракету послать. Космический патруль предупредить, так не наша зона влияния — с тахильдами связываться не станут. Да и сомнения меня одолели, вдруг они действительно торговать летят, кто их знает?
Словом, покружилась эскадра вокруг Айпы и начала садиться — дали-таки им добро.
Я как раз в этот момент в столице был. Улицы пустые, попрятались жители. Солнце светит, фонтаны звенят, воздух прохладный, чистый, морем пахнет — благодать. И вдруг эти — гарь, гул, скрип, скрежет, б-р-р! Едут по широким площадям, по светлым проспектам, по зеленым бульварам черные горбатые бронемашины, грохочут для устрашения, дымят и такую вонь испускают, что глаза щиплет.
Я бегом к звездолету, а там уже десятка два айпинцев собралось. Да, забыл сказать, бегал-то я по всяким учреждениям не вовсе без пользы, оброс, знаете, сомневающимися. Вот они к «Хризантеме» и стянулись — обсудить и понять, что к чему и как дальше жить. Обговорили мы положение, выгрузили животных, а сам корабль во избежание неприятностей уничтожить решили, я им объяснил вкратце, какие у нас с тахильдами отношения.
