Евгений Лукин - Алая аура протопарторга
Обзор книги Евгений Лукин - Алая аура протопарторга
Евгений Юрьевич Лукин
Алая аура протопарторга
«Евгений Лукин. Алая аура протопарторга»: АСТ; М.; 2000
ISBN 5-237-04531-6
Аннотация
Кого только нету на Руси – колдуны-демократы, митрозамполиты, комсобогомольцы. И у каждого своя нечисть. У кого – заморские гоблины, у кого – родные домовые.
Домовым на Руси всегда жилось несладко, но бедняге Анчутке пришлось уж настолько солоно, что порешил он бежать за кордон. Короче, эмигрировать. В сомнительной компании протопарторга Африкана, невинной жертвы гнусных политических интриг.
Но… попали наши беженцы из огня да в полымя. За кордоном-то – дела еще почище. Тут вам и криминальные местные домовые, балующиеся на досуге рэкетом, и нахальные гремлины на крутых «шестисотых», и лихая террористическая организация «Ограбанкъ». А Африкана так и просто считают засланным спецагентом. Но несмотря ни на какие вражьи происки, все непобедимеереет над протопарторгом, как гордое красное знамя, таинственная алая аура…2
Евгений ЛУКИН
АЛАЯ АУРА ПРОТОПАРТОРГА
С каким наслаждением перевешал бы я всех политиков, не будь это политической акцией!
Великий Нгуен
Но знаешь ли, чем сильны мы, Басманов?
Не войском, нет, не польскою подмогой,
А мнением: да! мнением народным.
Александр Пушкин
Глава 1.
АНЧУТКА, ВОЗРАСТ НЕИЗВЕСТЕН, БЕЖЕНЕЦ
А вот любопытно, жилось ли когда-нибудь сладко русскому домовому? Ой, нет… Разве что до Крещения Руси, но о тех замшелых временах никто уже и не помнит – столько даже домовые не живут.
При царе попы зверствовали: нагрянет гривастый с кадилом, всю избу ладаном отравит, углы святой водой пометит – из вредности, а от нее шерстка портится и сила пропадает… Спасибо советской власти: постреляли извергов, посажали, а те, что убереглись, тихие стали, безвредные. Ну, думали, заживем… Куда там! При Луначарском-то оно вроде бы и ничего было, а вот как передали всю нечистую силу из Наркомпроса в НКВД – мать моя кикимора! Такое началось! До сих пор совестно: хозяев, бывало, сдавать приходилось…
Ничего, перетерпели, обвыклись… Опять же оттепель подкатила хрущевская. Чем не жизнь? Главное: от календарика отрывного по красным дням держись подальше и под пионерский салют как-нибудь там случайно не влети… Ох, люди, люди! И надо же им было опять все вверх дном перепрокинуть! Зла не хватает…
Анчутка заставил себя отвлечься от скорбных раздумий – и огляделся. Кругом сиял разлив. Вода и суша лежали, можно сказать, на одном уровне, так что оставалось лишь гадать, почему вон тот участок затоплен, а этот, к примеру, нет…
А ведь придется возвращаться – явно забрел не туда: вода с трех сторон, брода не видать, мостка – тем более. Умей Анчутка плавать… Но плавать Анчутка не умел. Как и всякий порядочный домовой, об этой таинственной способности он и думать не мог без содрогания.
Тихонько вздохнул и заковылял обратно. Привыкши к плоским поверхностям людских жилищ, Анчутка горестно дивился почве, через каждые пять шагов обязательно подстраивающей какую-нибудь каверзу: то рытвину подложит, то хворостину…
Вообще дикая природа вела себя враждебно и насмешливо.
Вдобавок выяснилось, что вне человеческого жилья нехитрое Анчуткино колдовство полностью утрачивает силу: невидимкой – и то не пройдешь. Он понял это еще в черте города, когда, пробираясь через кустарники, услышал изумленный мальчишеский возглас:
– Йех! Гля, какой котяра крутой!…
В другой бы раз Анчутка обиделся… Теперь для полного счастья не хватало только нарваться на кого-нибудь из леших, с которыми домовые враждовали издавна. То-то было бы им радости обойти родственничка, чтобы вдоволь наплутался, фраер городской, в трех соснах… Да, но ведь он и так уже плутает…
Внезапно на округу лег плотный натужный гул турбин. Над поймой, содрогая и морщиня гладь заливных лугов, хищно и лениво разворачивалось «крыло» американских самолетов. По-нашему, по-лыцки – «звено». Впереди шел разведчик, беременный подвесными баками и контейнерами с аппаратурой. Его сопровождала группа прикрытия. Акульи морды, черно-желтые стабилизаторы… Реакционный и богопротивный блок НАТО, науськанный баклужинской демократией, настойчиво искал повод нанести удар по православному социалистическому Лыцку. Анчутка вскинулся на задние лапки и встревоженно повел личиком. В какой он хоть стороне, этот блокпост?… Вроде бы вон там…
Впереди на нежно-зеленом бугорочке маячило нечто родное и знакомое, а именно: две отвесно врытые трубы, к которым в незапамятные еще времена приварен был жестяной щит, ныне вылинявший с лица и ржавый с изнанки. «ИЗОБИЛИЕ – ПУТЬ К ОРОШЕНИЮ!» – значилось на нем.
Видимо, какое-то старое, утратившее силу заклинание…
Добравшись до исторического памятника, Анчутка присел на корточки и в изнеможении привалился круглой спинкой к теплой рыжей трубе. Пусть не жилище, но все-таки что-то, сделанное человеческими руками… Кстати, Анчутка уже отдыхал под этой древней конструкцией, причем совсем недавно.
«Если и впрямь водит, – уныло мыслил он, – ой, не выбраться… Нет, не люблю я леших… Дураки какие-то, даром что родня…»
А впрочем… Времена-то ведь меняются – и, как водится, к худшему. Всей лыцкой нечисти нынче трудно. Так что, может, и смилуется лесная братва: поводит-поводит, а там, глядишь, проникнется сочувствием, к блокпосту дорогу укажет…
Хотя Анчутка – тоже домовой с понятиями: он бы и сам не принял помощи от леших…
Вновь смежил веки и припомнил с тоской тот неладный день, после которого все вокруг снова пошло кувырком. Было это вроде бы на излете лета, а год Анчутка, как водится, запамятовал… Людское это дело – годы считать…
Началось с того, что на чердак к нему заявился рыжий, не внушающий доверия кот и пригласил в подвал, где должна была состояться какая-то там сходка. Анчутка, понятно, удивился. Обычно коты держатся независимо и посторонних лиц в дрязги свои не посвящают. Тем более домовых, представляющих, по их мнению, прямую угрозу кошачьей вольнице. Видимо, стряслось нечто неслыханное…
Количество котов в подвале – ошеломляло. Не иначе – со всех окрестных дворов набежали. Анчутке тут же вспомнилось, что три последних дня были какие-то беспокойные. Снаружи то и дело лязгало, громыхало, стены подрагивали, да и жильцы вели себя несколько странно: лаялись до матерного хрипа, а из-за чего – даже и не поймешь…
Черный облезлый котяра бандитского вида бесшумно махнул на сочащуюся влагой трубу и победно оглядел собрание.
– Когда мы стенали под игом Янаева… – завел он навзрыд.
Кто такой Янаев, Анчутка не знал, но ему стало настолько страшно, что часть воплей он пропустил. Услышанное чем-то неуловимо напомнило те жуткие надрывные речи, которых он вдоволь наслушался в годы репрессий.
А кот продолжал кликушески: -…Девятнадцатого августа я дважды перебежал дорогу полку КГБ! Рискуя жизнью! Мурка – свидетель! Причем второй раз – в непосредственной близости от гусениц! На меня даже заорали: «Брысь, зараза черная!» А где, позвольте спросить, был в это время Маркиз из двадцать третьей квартиры? Почему он не возвысил свое «мяу» до гневной ноты протеста против неконституционного переворота?…
Да-да, именно так оно все и начиналось…
Рядом с Анчуткой зашумели тяжелые крылья, и он брезгливо приподнял левое веко. В двух шагах от него головастая серая ворона с подозрительно невинным видом выклевывала что-то из травки, причем как бы невзначай подступала все ближе и ближе к трубе, возле которой прикорнул сам Анчутка. Явно пыталась зайти с тыла. Надо полагать, тоже не разобралась и приняла домового за необычно крупного кота. А известно, что нет для вороны доблести выше, чем подкрасться к кошке и клюнуть ее в хвост.
– Пшла!… – прошипел Анчутка, оскорбленный до глубины души. Он вообще терпеть не мог ворон – за скандальный нрав и склонность к левому экстремизму.
Ворона подскочила от неожиданности и, забив крыльями, с хриплым заполошным карканьем отпрыгнула сразу шага на три. Людских, естественно…
На шоссе перед блокпостом Анчутка выбрался лишь во второй половине дня. Каким образом ему это удалось, он, по правде сказать, и сам не уразумел. Ясно было одно: никакой его леший по бесчисленным мысам, полуостровкам и перешейкам не водил – от лешего скоро не вырвешься.
Где-то за леском натруженно выли турбины. Чувствуя себя в безопасности, американцы разгуливали на пренебрежительно малых высотах. Ладно, пусть их…
А вот кто и впрямь то и дело угрожал Анчутке сверху – так это вороны… Картавая весть о том, что в округе бродит заплутавший домовой, подняла в воздух весь личный состав – штук пять бандформирований во главе с полевыми командирами. Вороны ложились на крыло и с гортанным карканьем по очереди пикировали на цель, причем делали это скорее всего из соображений хулиганских, нежели политических. Откуда им, в самом деле, было знать, какая такая у Анчутки платформа!
