Анатоль Нат - Приключения Вехтора
— Да, — периодически смущённо чесала она в затылке, весело глядя на друзей. — Страшно даже и вспоминать чего я тогда наговорила.
Даже сейчас, спустя столько времени после того, как они поспешно покинули тот кабак, стараясь как можно быстрее скрыться из тех мест, вся сцена пьяного загула стояла у неё прямо перед глазами, как живая….
— Вы что думаете, — пьяно уставившись на своих застольных собеседниц и тщательно подбирая ускользающие от сознания формулировки, с трудом выговаривала слова Маня. — Мы из Кова, сухие бабы? — Нет! — пьяно помахала она перед носом собеседниц пальчиком. — У меня целых три мужика под рукой ходит. Всё делают, что скажу. И даже не пикнут. Чуть только вздумают возмущаться, как я их раз! — Маня резко взмахнула рукой и, пошатнувшись, чуть не свалилась тут же под стол.
— Они у меня, вот где сидят, — помахала она перед носом своих собеседниц сжатым кулачком, старательно пытаясь выпрямиться. — Вы не смотрите, что я сама такая… Такая тонкая и нежная. Я, о-го-го! — Маша попыталась, было подняться, упираясь обоими руками в столешницу, но, не выдержав веса собственного тела, рухнула обратно на скамью.
— А, — безразлично махнула она рукой. — Что говорить. Это видеть надо.
— Кофе мне! — неожиданно рявкнула она в полный голос и обвела посетителей трактира абсолютно пустым и невменяемым взглядом. — В пастель! — тихо добавила она и рухнула лицом на стол….
Робкие лучи солнца проникали в закрытые глаза Мани и раздирали голову страшной, тупой болью. В голове было пусто, как в пустыне Сахаре. И так же как там, очень хотелось пить.
— Где я? — тихо, на грани слышимости, прохрипела Маня, пытаясь поднять тяжеленную голову с чего-то мягкого и нежного, что находилось под ней.
— Это называется трактир, — раздался у неё над головой смутно знакомый Мане голос.
— Ты хто? — глядя на незнакомца, сидящего рядом с кроватью, хрипло поинтересовалась Маня, мучительно пытаясь вспомнить, где она могла его видеть.
— Твой муж, — флегматично ответил незнакомец, глядя на неё пронзительными ясными глазами, в глубине которых явственно проступала насмешка.
— Врёшь, мерзавец, — прохрипела Маня, старательно и судорожно пытаясь вспомнить, не успела ли она вчера ещё и выскочить замуж.
— Сама сказала, — теперь уже откровенно насмехался незнакомец.
— Я?! — ошарашено уставилась на него Маня и от неосторожного движения схватилась за голову, пронзённую острой, резкой болью. А потом, ещё раз внимательно присмотревшись, повторила ещё раз. — Врёшь, мерзавец. Этого не может быть. Я не замужем. По крайней мере, так было ещё вчера, — добавила она чуть погодя, не чувствуя, впрочем, особой в этом уверенности.
— Вот именно, — усмехнулся незнакомец. — Вчера ещё нет, а сегодня — уже да.
— Так ты, — Маня заполошно начала себя ощупывать, пытаясь судорожно понять, не произошло ли за прошедшую ночь нечто такое, чего бы ей совершенно не хотелось. — Убью, сволочь, — мгновенно зверея, хрипло проговорила она, заметив на себе расстёгнутую сорочку и отсутствие на себе давно ставших привычными брюк.
— Да не боись ты, — раздался с другого бока ещё один смутно знакомый ей голос. — Никто на твои сокровища не покушался. Так что можешь пить спокойно свой кофей и пора сваливать. А то ты так засветилась вчера в этом кабаке, что разговоров о нас хватит местному населению, минимум на полгода. В общий зал уже нельзя выйти, как все пальцем начинают тыкать. И ладно бы тыкать…
И тут перед Машиным взором предстал вышедший из-за спинки кровати её давний знакомец Сидор, а за ним она увидала ещё одну прекрасно ей знакомую физиономию Димона, так же, как и Сидор, чему-то откровенно ухмыляющемуся.
— Вы что тут делаете? — как-то неуверенно спросила их Маня, не представляя совершенно, где она находится, и что вообще тут происходит.
— Мы что, притащились на какой-то слёт? Здесь что, очередная реконструкция? — глядя на Сидора абсолютно чистым и незамутнённым ни единой мыслью взглядом, тихо поинтересовалась у него Маша. — А это? — неверяще, она уставилась на сидящего прямо перед ней незнакомца.
— Это Корней, — сказала она каким-то холодным и безразличным голосом. — А здесь, никакая не реконструкция, — посмотрела она на лежащий, на стуле рядом с её кроватью, так хорошо ей знакомый, местами с обколотым ложем арбалет и рассыпанные рядом с ним её личные, с красной меткой болты.
— А ты Маша из Кова, — неожиданно заговорил сидевший напротив мужик. — Амазонка и владелица троих мужей, везущая богатый караван куда-то на юг, по своим нуждам. А точнее двух мужей и одного телохранителя, которого порой также пользуешь в качестве своего мужа. Для разнообразия, — пояснил он, чуть улыбнувшись. — Когда бывает к тому охота.
— И не спорить, — резким и неприятным голосом пресёк он попытавшуюся что-то недовольно возразить Машу. — Ты, благодаря своей пьяной болтовне, приобрела необычайно высокий статус в их обществе, — кивнул он в сторону предполагаемой двери. — И не вздумай его нарушить, пытаясь, что-либо кому объяснить. Для всех, мы твои мужья. Все трое! Профессор твой больной отец, которого ты любишь трепетно и нежно, и теперь везёшь заболевшего на море отдыхать и погреться на тёплом песочке.
— И не вздумай это открыто оспорить! — жёстким, холодным тоном тихо обрезал он её очередную попытку что-то возразить. — Иначе нас просто убьют, тут же. И никакое моё мастерство, или ваша стрельба из арбалетов, нас не спасут. Тут народ суровый и на расправу скорый. И их тут много. Чихнуть не успеем, как вздёрнут за шею на ветку. А то и на кол не сочтут за труд посадить. Не шути с этим.
— Это я что? — злобно посмотрела на него Маня, начиная приходить понемногу в себя. — Может, я ещё должна и демонстративно, на глазах у всех, ещё и спариваться со своими мужьями, всеми тремя одновремённо?
— Жить захочешь — спаришься, — жёстко отрезал Корней, глянув на неё злым, полыхнувшим гневом взглядом. — Но, к нашему счастью, в настоящий момент это совсем не обязательно, — тут же поторопился он её успокоить. — Здесь это, как раз, никого не интересует. Но, официально, перед всеми, статус твой и свой мы будем поддерживать. Так что вставай, пей свой кофий и не вздумай забыть, кто ты такая есть. Веди себя соответственно.
— Кофий, мэм, — необычно чопорно и торжественно проговорил, стоявший тут же, рядом с её кроватью Сидор, с исходящей паром кружкой на маленьком, расписном блюдце и с полотенцем, перекинутым через руку.
— Спасибо, — растеряно проговорила спросонья Маня, устраиваясь, полусидя в кровати и принимая из рук Сидора парящую кружку.
— А вот благодарить, не стоит, — тут же оборвал её сидящий напротив мужик. — Амазонки редко кого благодарят. И никогда это не относится к их мужьям.
— Да уж, Маня, ты давай, избавляйся от своих вредных привычек всегда говорить 'спасибо' за любую мелкую услугу, — тут же добавил Димон, вставая в её ногах и вытягиваясь чуть ли не во фрунт. — Мы тут насмотрелись вчера порядков, принятых в их обществе, — добавил он полушёпотом, — и нам здесь совершенно не нравится. Надо сваливать и ждём только тебя.
— Что это за гадость! — чуть ли не в полный голос заорала Маня, успевшая за время его речи рассеянно отхлебнуть глоток того пойла, что только что подал ей Сидор, так и продолжающий стоять, рядом с её кроватью.
— Ваш кофе, мэм, — тут же уточнил Сидор, криво ухмыляясь. — Или, точнее, то, что они им называют. Дрянь редкостная, но о-очень дорогая и престижная. Как на Вас, мэм, смотрели ваши собеседницы, когда Вы рассказывали им о том, как мы, Вам, мэм, подаём кофий в постель. Это надо было видеть, — Сидор восхищённо покрутил головой.
— Сидор, скотина, — поморщилась Маня, — прекрати мэмкать и вежливо выкать. У меня от твоего мэмканья ещё больше голова разболелась.
— Не могу, мэм. — тут же перестал улыбаться Сидор. — По статусу, не положено. Тут, один такой, вчера тыкнул своей госпоже, так теперь на колу корчится. Можете подойти к окну, посмотреть. Он там, — Сидор кивнул в сторону настежь распахнутого окна, из которого до Мани доносились какие-то невнятные звуки, напоминающие редкое мычание коров.
— А ну, — грозно нахмурила свои брови Маня, — живо все отвернулись, мужья чёртовы. — Кто посмеет глаз скосить, сама, лично, на кол посажу, — грозно добавила она, вскакивая с кровати, как только все отвернулись.
Торопливо, трясущимися руками натянув аккуратно сложенные на стуле рядом с кроватью штаны, застегнув рубашку на все пуговицы, она старательно заправила её в брюки, и, приведя себя, таким образом, в относительно приличное состояние, зашлёпала босыми ногами по чисто вымытым половицам в сторону окна.
— Что это?! — тихим, каким-то невыразительным, полным ужаса голосом, выговорила, чуть ли не по слогам, Маня. — Что это такое, я вас спрашиваю? — начиная повышать голос, требовательно спросила она, уставившись гневным взглядом на спины так и не повернувшихся к ней лицом, друзей.
![Николай Леонов - Один и без оружия [Трактир на Пятницкой. Агония]](/uploads/posts/books/147565/147565.jpg)