Брайан Ракли - Рождение Зимы
— Я знаю, что на'киримы тогда были очень могущественны, если вы это имеете в виду, — резко ответила Эньяра.
— Когда-то половина правителей королевства Эйгл была на'киримами. О, это было давным-давно, когда королевское правление было молодо и жили еще сотни сотен моих сородичей, тем не менее это правда. Капитаны из на'киримов вели за собой армии. Они могли направить Долю к любой цели и построить мир по собственному желанию.
— Но не сейчас, — тихо сказал Оризиан.
Ивен взглянула на него, но он смотрел на озеро.
— Да, не сейчас, — признала на'кирим. — Нас осталось немного, и мы утратили секреты тех дней.
Кирининка принесла еду, поставила перед ним миски с рыбой и, не сказав ни слова, удалилась. Ребятишки разбежались: их больше интересовала игра на палках, чем застольные манеры их визитеров.
Когда наступили сумерки, они тоже ушли к себе в хижину. Оризиан становился все более и более беспокойным.
— Мы не можем здесь задерживаться. Нам нужно идти дальше, — сказал он Ивен.
— Завтра, — согласилась Ивен.
— Эсс'ир пойдет с нами? — спросила Эньяра. По лицу Оризиана она увидела, что другого варианта он и не рассматривает. А вот Ивен, похоже, думает иначе.
— Не уверена. Может быть. Я думаю, она чувствует себя обязанной благополучно довести вас хотя бы до Колдерва. А Варрин? Не знаю. Он бы не пошел так далеко, если бы сестра не дала обещание Иньюрену.
— Ра'тин, — сказал Оризиан, и Ивен кивнула.
— Эсс'ир пообещала Иньюрену, что она доставит вас с сестрой в безопасное место. Это обещание было испрошено и дано, когда уже было известно, что он умирает. А для кирининов такое обещание — очень серьезное дело. Эсс'ир обязалась это сделать, а Варрин — нет, и я думаю, что его очень тревожит данное Эсс'ир слово. Но, возможно, он захочет остаться рядом с сестрой.
Оризиан задумался. Эньяре стало интересно, что он почувствует, когда они с Эсс'ир расстанутся, а ведь это неизбежно должно произойти. Вероятно, он и сам хотел бы это знать.
— Завтра утром мы с ними поговорим, — решил Оризиан. — Скажем им, что мы идем дальше. Пусть сами решают.
* * *На следующее утро еда уже ждала их у входа в хижину. Эньяра вдруг подумала, что с тех пор как они здесь, с ними никто, кроме Эсс'ир и Варрина, не разговаривал. Хижина обеспечивалась всем необходимым, еда появлялась, а остатки ее уносились, но ни слова им не было сказано, да и глядели на них нечасто. Дети были единственными, кто открыто признавал их присутствие.
Как только они покончили с едой, Ивен встала.
— Посмотрю, не найду ли я какой-нибудь еды на дорогу. И поищу Эсс'ир.
— Я пойду, — вызвался Оризиан. Рот не позволил Оризиану пойти одному, а Эньяре не хотелось сидеть без дела. Пошли все вместе.
Над во'аном стояла тишина. Утро хмурилось. Воздух был каким-то сонным, как будто долина ждала перемен в погоде, прежде чем ожить. Они подошли к центру лагеря, где рядом с ловцом душ возвышались шесты с черепами. Там стояло несколько кирининов, но никто из них не обратил внимания на проходящих мимо людей.
Покой вдруг лопнул и разлетелся. Из-за хижины вышел Варрин. Рядом с ним, неловко припадая на ногу, шла Эсс'ир, а за ними кирининские воины. Эньяра заметила, как, увидев Эсс'ир, Оризиан сочувственно поморщился.
— Ох, что-то они не похожи на веселую компанию, — прошептала Ивен.
Варрин повернул к ним.
— Мы выходим сейчас, — сказал он.
Эсс'ир приостановилась. Выражение ее лица было не разобрать.
— За нами еще охотятся, — сказала она. — Должно быть, тот, что остался, человек с собакой. — Она показала за спину, на вершины Кар Крайгара.
— Пусть охотится, — жестко заявил Рот. — Здесь, в лагере, не меньше сотни воинов. Мы можем…
Эсс'ир только покачала головой и пошла за братом. Эньяра посмотрела на кучку кирининов, которые теперь молча стояли перед ними. Она впервые ощутила угрозу.
— Тогда пойдемте, — сказала Ивен и отправилась в обратный путь.
Оризиан и Эньяра старались не отставать от нее. Рот немного задержался, чтобы убедиться, что киринины не последуют за ними.
— Если они что-то забрали в голову, нет смысла упорствовать, — на ходу говорила Ивен. — Они не хотят, чтобы хуанины втягивали их в свои споры. Кроме того, они обвинили бы нас в том, что мы привели к их порогу посторонних. В общем, я думаю, мы злоупотребляем гостеприимством.
III
Оризиан решил, что усеянная ветхими сельскими домиками Долина Слез очень отличается от его родных мест. Строения здесь гораздо примитивнее, чем фермы в долине Гласа и стоят среди плохо ухоженных полей. Слишком много болотцев и зарослей тростника, ноги вязнут во влажной почве, а пасущийся на заливных лугах и поймах скот выглядит вялым и невеселым.
Пока они по дороге спускались к морю, им то и дело попадались развалины заброшенных домов, большинство из которых было чуть выше валуна, хотя иногда они натыкались на сохранившиеся остовы и более крупных зданий, поросшие мхом и ползучими растениями. Оризиан подумал, что когда-то здесь жило много, много больше народу.
Иногда им встречался одинокий пастух, гнавший перед собой стадо и изредка щелкающий кнутом по крупу того или иного животного. Однажды их путь пересек охотник с пони, на которого была нагружена туша оленя. Некоторое время он шел в ста шагах впереди, потом остановился и стал смотреть на них. Странная, грузная фигура, почти погребенная под кучей мехов. Рот помахал ему рукой в знак приветствия, но человек не ответил, повернулся и продолжил свой путь к далекой лачуге у реки.
Они расположились на отдых в небольшой рощице. Рот набрал веток на растопку, и скоро у них был костер. Эсс'ир осторожно опустилась на землю. Первые несколько часов после того, как они вышли из во'ана, она прошла хорошо, к ней почти даже вернулось былое изящество, отличавшее ее до ранения. Но с течением времени шаг ее становился все короче и тяжелее.
Ивен вышла из-за деревьев, держа в грязных руках что-то непонятное и круглое. Она улыбнулась, увидев смятенные лица Оризиана и Эньяры.
— Земляная баранина, — объяснила она. — Никогда не видели?
Они помотали головами. Рот тихо фыркнул:
— Грибы из-под земли. Когда я был ребенком в Таргласе, мы их искали. Отец брал меня с собой. Не думал, что сегодня за ними еще охотятся.
Ивен сказала:
— А что ж, это хорошая еда. Лисы их считают деликатесом. Если у вас есть такая пища, можете считать, что вам повезло.
Они с Варрином резали гриб тонкими ломтиками, несколько секунд вертели над огнем и тут же кому-нибудь передавали. Аромат у грибов, хоть и отдававших землей, был хорош, а вкус действительно чуть-чуть напоминал мясо.
Когда они двинулись дальше к Колдерву, Оризиан спросил у Ивен о разрушенных и покинутых, разбросанных по всей долине домах.
— Здесь когда-то было много людей, они ушли с земли ради лучшей жизни, — ответила она.
— Я так и думал, — многозначительно произнес Оризиан.
На'кирим искоса взглянула на него.
— Потихоньку теряешь былую мягкость? Что ж, может быть, и неплохо, если не слишком увлекаться. Во всяком случае, до того, как пришла Война Порочных, это были земли Эйглов. А когда наступили Бурные Годы, королевство рухнуло и больше не поднялось.
Мимо них проходили несколько кирининов, скорее всего направлявшихся в во'ан на берегу озера. Варрин обменялся с ними несколькими тихими словами. Судя по взглядам, они относились к Эсс'ир. Один из прохожих достал из-под туники небольшой сверток и, развернув, отдал связку прутиков. Варрин, кивнув головой в знак благодарности, взял прутики, и киринины пошли своей дорогой.
Когда спустя некоторое время они остановились передохнуть, Варрин нагрел воды, опустил в нее прутья и дал им немного покипеть на небольшом огне. От котелка поднимался острый, едва ли не резкий аромат. Эсс'ир выпила почти весь отвар, спустя некоторое время бледность сошла с ее щек, и дальше она шла почти легко.
Вечером, когда они устраивались на ночлег недалеко от дороги, Оризиан подошел к Эсс'ир, сел рядом с ней — все сделали вид, что не обращают на это внимания, — и тихо спросил:
— Ну как твои ребра?
Она отмахнулась:
— Ничего. Жива еще.
Татуировка у нее на лице пока не побледнела, и кожа еще была красноватой. Линии рисунка лежали не так плотно, как на лице брата. Только по одному завитку вокруг каждой щеки, но ветвящиеся линии придавали глазам чашевидную форму. Почти красиво. Оризиан предположил, что это только первый кин'тин. Будет больше, если она убьет еще раз.
Он сказал:
— У Иньюрена, кажется, были снадобья от всех болезней. Полагаю, те же лекарства, какими пользуетесь вы. Он у вас научился? Я имею в виду, у Лис?
Эсс'ир только кивнула. Теперь она опять смотрела на него строгими глазами.
