Анатоль Нат - Бабье царство.
Тяжело вздохнув, Маша с какой-то обречённостью безнадёжно махнула рукой.
— Поэтому, нам жизненно важно было знать, с нами ты или нет. Полностью и до конца. Так что, не обижайся, пожалуйста, — Маша виновато посмотрела Изабелле прямо в глаза.
Несколько мгновений Изабелла ошарашено смотрела на виновато выглядящую, какую-то пришибленную Машу, а затем медленно покачала головой.
— Как выражается некий господин Сидор, мой муж, — Афигеть, — и весело, заливисто расхохоталась.
— Ну а насчёт военной?
— Что? — всё ещё пытаясь справиться с приступами раздирающего её смеха, Изабелла попыталась понять, что у неё спрашивают.
— Ты что-то ещё упоминала про военную угрозу?
— Ах, это, — улыбнулась Изабелла.
Ну, это совсем просто. Посмотри. В город, для противостояния с Вашей компанией, были введены войска, чуть ли не десятикратно превосходящие вас числом. И ни один человек из них даже не попытался устроить какой-нибудь, пусть самый мелкий скандал или стычку. А вот такого вообще не может быть. Это совершенно не в местных традициях.
Да у нас, в баронствах, если сталкиваются два враждебных клана, то ещё задолго до настоящего вооружённого столкновения, везде, по всем тавернам, кабакам, подворотням, везде, где только можно, постоянно идут мелкие, незначительные скандалы и стычки. Здесь же они стояли на месте, как привязанные с заклеенными ртами, и было полное впечатление, что они боялись даже дыхнуть в вашу сторону, а не то, что пошевелиться. И это, при десятикратном то превосходстве в живой силе.
— Ну? — задумчиво протянула Маша, почесав кончик носа. — Дураков сталкиваться с прошедшими Корнеевскую выучку егерями, нет. Повывелись! Особенно с теми, что у нас остались. Последние из таких дурней, особенно после мятежа амазонок, десятой стороной нас обходят. Да ещё эта непробиваемая броня, об эффективности которой все прекрасно осведомлены, двойные арбалеты, амазонки, озверевшие от своего низкого, фактически рабского статуса. Плюс ящеры, от которых вообще непонятно чего ждать. Тут ещё десять раз подумаешь, прежде чем нас задирать.
Ну, а что за срочная потребность в наличных средствах, — вопросительно посмотрела на неё Маша. — Ну ка, ещё раз. Давай остановись на этом поподробнее. У нас тоже есть, кое-какие свои соображения на сей счёт, так вот хотелось бы услышать и твоё мнение. Пока что ты со своим прогнозом попала в десятку, так что давай продолжай в том же духе. Выкладывай, дорогая, до чего ты там ещё додумалась.
Раскрасневшаяся от похвалы Изабелла с довольным видом поудобнее устроилась в своём кресле и налив себе в стакан свежего чаю с важным видом начала.
— Тут и думать нечего. Такая сумма весьма удобна для взятки.
— Чего?! — перебила её Маша, поперхнувшись своим чаем. Прокашлявшись, она неверяще смотрела на Беллу. — Кому?!
— Кому здесь…, - Маша, с расплывшейся по лицу насмешливой улыбкой широко повела в сторону рукой. — Да кому здесь можно дать взятку? Да и за что?
— Не просто взятку, а Большую Взятку, — с довольным, насмешливым смешком поправила её Изабелла.
— Брось, — отмахнулась от неё Маша. — Кому здесь её давать? Да в городе все друг друга знают с пелёнок. Да здесь её просто некуда, некому и незачем девать.
— Ну хорошо, получишь ты это золото и что дальше? Да завтра же весь город будет знать об этом. И тебе крындец! Никто после этого не захочет иметь с тобой никаких дел. Если тебя можно купить за золото, то ты в этом городе просто не жилец! Ты живой труп!
— А кто сказал, что взятку будут давать в городе? Я этого не говорила.
Изабелла с насмешкой в глазах смотрела на внезапно задумавшуюся Машу.
— Амазонкам? — задумчиво пробормотала Маша.
Чтобы наши хозяева города, дали взятку каким-то амазонкам? Чтобы те, в свою очередь, сняли с города блокаду? Дали отступного?
Бред! Не такие это люди. За свой счёт, делать что-то на всеобщее благо? Не верю! — яростно покачала она головой. — Я, конечно, не Станиславский, но не верю! Да и зачем это им? Не сегодня, завтра амазонки сами снимут блокаду. Любая блокада денег стоит, а им тоже с неё идут убытки. Как-никак, но торговли то, нет. А нет торговли, нет и денег. Они на одном только транзите наших товаров огромные деньги с нас имели.
Скорее следует ожидать, что они сами на днях к нам прибегут с предложением о снятии блокады. Точнее, денег за это попросят. Ну, им дадут, конечно, какую-то мелкую копеечку. Но чтоб столько?
И потом, дают то из городского бюджета или собрав по нитке со всего города.
Со всего города, — подчеркнула Маша, со значительным видом подняв вверх указательный палец, — а не частные деньги отдельных физических лиц!
Нет, — отрицательно покачала Маша головой, — не то!
— А пираты? Точнее, рыцари, управляющие таможней перевала? — с разгоревшейся непонятно с чего смешинкой в глазах, нетерпеливо переспросила Изабелла.
— Тоже не катит, — пожала Маша плечами. — Им-то с чего отказываться от своих барышей?
Взятку дают с каким-то прицелом на будущую выгоду, а тут…. Какая у них может быть выгода? Не брать с нас налогов? Да это же верх идиотизма. Отказываться от большего ради меньшего? Глупо.
Перевал, таможня — это же золотое дно. Кто сам, по доброй воле откажется от таких доходов?
— Что не выгодно всем, может быть выгодно одному, — с усмешкой заметила Изабелла, весело глядя на задумчиво глядящую на неё Машу.
— Похоже, вас, Маша, опять подвело неточное знание местных законов. А точнее, абсолютное их незнание.
Не хорошо, Маша, не хорошо, — осуждающе покачала она головой. — Сколько раз я уже вам говорила — законы надо знать! А не знаешь — учить.
Так вот. Налоги собирает кто-то конкретный, и собирает лично в свой карман. Самой таможне идёт только небольшой, фиксированный процент с этого. И если кто-нибудь из рыцарей, пиратов или баронов, из всех тех, кто в данный момент имеет право взимать налоги с перевала, и несущих в настоящее время там дежурство, получает известие о неожиданной смене на своём посту. Если он вдруг узнаёт о скорой замене лично себя, любимого на кого-то другого, то у него появляется прямая нужда получить большой кусок прямо сейчас, немедленно, а не растягивать это на месяц своего дежурства, пусть даже в конечной сумме это могло быть и больше.
Лучше, меньше, но сейчас, чем много, но потом. Тем более, если точно знать, что этого потом вообще не будет.
Конечно, это не принято, но… Это не возбраняется.
А не возбраняется потому, что в этом деле есть интерес и третьей стороны. Интерес самой таможни, у которой могут быть и собственные интересы, на которые тоже может быть нужна крупная сумма.
Тут есть одна тонкость, — усмехнулась покровительственно Изабелла. — Речь идёт о сумме взятки. При её определённом размере, как раз таком, как вы выплатили Городской Старшине в счёт их уставной доли в банке, и при официальной просьбе о длительном сроке предоставляемой льготы, не менее чем на шесть сроков дежурства, то есть до полугода и больше, взятка выплачивается уже непосредственно самой таможне. Дежурному таможеннику, привлёкшему такой большой разовый платёж, в этом случае тоже выплачивается разовая премия, весьма и весьма внушительная. Так что и он серьёзно заинтересован.
По крайней мере, так говорит мой Советник. А он в таких вещах большой дока.
А с выгодой давшего взятку, ещё проще.
За время действия налоговых льгот можно провезти безпошлинно столько товаров, что экономия на таможенных платежах будет многократно перекрывать сумму взятки.
Не забывай, что учёт идёт по имени взяткодателя и по времени предоставляемой лично ему льготы, а не по объёмам перевозок. Понятно?
Вот так вот! — Изабелла снова с победоносным видом посмотрела на Машу. — А ты спрашиваешь кому.
Ответ прост. Тому, кто сейчас там дежурит или готовится к вступлению на дежурство, или кого по каким-то причинам скоро оттуда скинут. Или тот, кому вдруг срочно понадобилась большая сумма денег, включая и саму таможню, — усмехнулась Изабелла.
— То есть ты хочешь сказать, что Городская Старшина дала или даст крупную взятку таможне на единственном перевале, через который весь наш город может вести торговлю с Приморьем, и получила, или получит, льготу лично для себя, сроком на полгода?
— Добавь сюда ещё речную блокаду, введённую амазонками, и недавно введённый с их же подачи запрет на ввоз и вывоз для торговцев вашего города любых товаров через этот твой перевал, — усмехнулась Изабелла. — Картина, по-моему, уже предельно ясна.
И ещё прибавь сюда то, что мы не можем точно судить, на какой именно срок они получат, или уже получили, льготу. Вполне возможно, что и на больший срок, чем полгода. Это зависит от многих неизвестных нам обстоятельств.
— И единственными лицами, кто получает разрешение провезти через перевал любой товар и в любом количестве, и имеет для того реальные возможности, это наша Городская Старшина, — задумчиво пробормотала Маша.
