Джон Френч - Чемпионы Темных Богов
Он медленно обратил взор на Иобель.
— Итак, — мягко произнес лорд-инквизитор, — что вы нам принесли?
Вот так. Никаких ритуальных фраз, никаких высокопарных словес, просто вопрос.
Первым взял слово Эрионас, стоявший возле Иобель, его монотонный голос эхом разнесся в абсолютной тишине.
— Мы вернулись из Ока, с делами неотложной и значительной важности.
— Достаточной, чтобы вызвать всех нас сюда? На меньшее я не надеялся, — Издубар сдержанно улыбнулся. — Что вы видели?
«Я видела настоящий ад, — подумала Иобель. В разуме всплыли воспоминания, скребясь об эмоциональные дамбы, которые она возвела вокруг них. — Я видела кошмары, ходившие меж звезд. Видела разорванную реальность и падальшиков, слетающихся к ее крови. Видела рок, что ждет нас в случае поражения. Вот что я видела, и вижу до сих пор, когда засыпаю».
Они странствовали в Оке Ужаса, где физическая реальность и варп накладывались друг на друга, а законы реальности танцевали под аккомпанемент безумного смеха. Они нашли то, что искали, даже больше, и возвратились живыми… едва. Близилось очередное великое вторжение из Ока, все это знали. Оно ждало за горизонтом будущего. Старуха-прорицательница, беззвучно всхлипывавшая перед ними, была последней из психических ясновидцев, которая выжила и могла поведать о том, что еще они обнаружили.
— Миссия была операцией с ограниченной продолжительностью, — отрывистым и отчетливым голосом продолжил Эрионас. — Психосинтезированные образы были изъяты из территории протяженностью по меньшей мере до третичной зоны разлома реальности. Качество полученных данных были высоким, невзирая на потери среди ясновидцев. Мы…
— Конечно, подобная миссия собрала немало сведений экстраординарной ценности, — Издубар прервал монолог очередной улыбкой. — Но даже такие знания не послужили бы причиной, по которой вы вызвали всех нас сюда, — он оглядел зал, оставив свое заявление висеть между обвинением и вопросом.
— Мы нашли следы войны, — произнесла Иобель.
— Да? — спросил Издубар, переведя взгляд на нее.
— Войны, оставившей шрамы на самом варпе.
— Такое…
— Из нее что-то родилось, или же будет рождено. Шторм, что придет за всеми нами.
Она сделала ударение на слове шторм, и заметила, как сверкнули глаза Издубара.
— Разоритель… — раздался голос с нижнего яруса.
— Нет, — сказала Иобель. — Имя, что принес эфир, было другим.
Она посмотрела на Издубара. Тот встретился с ней взглядом, его лицо оставалось неподвижным и непроницаемым.
«Он уже знает. Иначе его бы тут не было. И кроме нас троих он единственный, кто уже знает, что означает имя шторма».
Она указала на прорицательницу в паутине цепей.
— Послушайте ее сами.
Издубар еще секунду удерживал ее взгляд, затем кивнул.
— Свет, — сказала Иобель. Словно было тихим, но разнеслось по каменным ярусам с абсолютной отчетливостью. Секунду спустя уши Иобель наполнил низкий скрежет, и она почувствовала, как под ногами задрожал камень. Инквизитор напряглась. Она, как и полумертвая прорицательница, удерживаемая паутиной цепей, была псайкером. С тех пор, как он ступила в крепость, нуль-поля оградили ее разум от варпа, затупив способности. Это было неприятно, но таким же будет и внезапное возвращение психических чувств.
Наверху купольного потолка возник полумесяц света. Все глаза в зале обратились вверх. Полумесяц превратился в растущую улыбку неба. Из открытого проема глядело Око Ужаса, видимое даже в полуденном свете.
Прорицательница задергалась в цепях и закрыла ладонями ослепшие глаза. Она застонала.
Нуль-поля рассеялись.
В ощущения Иобель снова хлынул в варп, а вместе с ним, будто сплавной лес при паводке, пришли обрывки мыслей и чувств. Она сжала зубы, когда в ее сознание пришла психическая реальность зала. Инквизитор не была могущественной, не настолько, как некоторые из встреченных ею псайкеров, но все равно услышала поверхностные мысли и эмоции, которые изливались из окружавших ее разумов. В них было любопытство, восхищение, даже страх, все сосредоточенные на том, что случится дальше, на том, зачем она здесь. Лишь разум Издубара оставался ясным и спокойным.
Старая прорицательница начала разгибаться, ее позвоночник хрустнул, когда она выпрямилась во весь рост. Она убрала руки от лица. На костлявом теле висели грязные изумрудные одеяния. Ее голова дернулась вверх, и жидкие волосы упали с лица. Слепые глаза встретились с солнечными лучами. Рот старухи открылся, словно расселина. С губ слетел дребезжащий выдох. А затем, как будто она ничего не весила, как будто она была опавшим цветком, подхваченным ветром, прорицательница воспарила в воздух. Паутина цепей залязгала, и скрытые под масками помощники напряглись.
Иобель наблюдала, наполовину видя, наполовину ощущая, как в зале спиралями закручиваются незримые течения варпа. Они давили на мысли. На лбу Иобель выступили бисеринки пота, затекая ей в глаза. По телу растеклось тепло. На языке появился привкус молний и металла.
Издубар не сводил глаз с прорицательницы, оставаясь безмолвным и совершенно неподвижным. Молчание тянулось один удар сердца за другим.
Прорицательница заговорила.
+ А-зек-маг-нус-ох-тхере-творец-вюрда-калл-ис-та-эр-ида… +
Поначалу это был шепот, тихое бормотание, которое поднималось из выжидающей тишины, накладываясь и отражаясь эхом. Иобель напряглась, пытаясь расслышать его, но затем поняла, что слышит те же звуки дважды, сначала разумом, потом — ушами.
+ … кам-иллаш-и-вани-а-муз-эмех-хе-рум-аф-аэль-ау-ри-с-фу-эр-ца-ра-мзе-х-етт… +
Звук становился все громче, с нарастающим ритмом катясь по залу. Эрионас стоял возле нее с закрытыми глазами, и сквозь его веки пробивалось яркое свечение.
— Имена, — выдохнул Эрионас, кивая в такт с волной слогов.
+ … хор-кос-хаа-кон-оульф-ка-р-ме-н-та-гз-рель… +
Иобель узнала эти имена. Эти же имена она обнаружила среди ссохшихся остатков знаний, в том, что осталось от забытой и тайной истории.
+ … ф-о-сис-т-к-ар-ха-тх-ор-маа-т-у-т-из-аар-ха-ло-ф-ис-а-шур-кай-дж-ед-хор-джай-к-эль-ка-ра-джа-хн-ру-тат… +
Прорицательница выговаривала имена сплошным потоком, без запинок и пауз.
+ … ра-хо-теп-ф-аэ-ль-то-рон-ау-ра-ма-г-ма-ан-ху-ан-ен… +
Инквизитор нахмурилась. Она уже слышала впечатления этого разума прежде, но в этот раз имена были иными, одни добавились, другие исчезли.
+ Ксиатсис Коттадарон Марот Кароз Кадин Тидиас Кадар Ормузд Лэмюэль Гаумон Амон Магнус Толбек Хагос Эгион Гелио Исидорус Мабиус Ро Пентеус Никтеус Мемуним Менкаура… +
Прорицательница теперь кричала, брызжа отблескивавшей на солнце слюной. Варп пел, хор шепотов скреб о силу воли Иобель.
+ … Амон Зебул Кетуил Сильванус Йешар Иехоил Мидраш Арвенус Киу Забайя Сиамак Артаксеркс Калитиид Искандар Кхайон Игнис Сикльд Гримур Санахт… +
Прорицательница замолчала. Ее морщинистое лицо судорожно задергалось, формируя изменчивые расселины вокруг пустых глазниц. Губы старухи задрожали, словно она вот-вот заплачет. Она выглядела совершенно потрясенной.
— Девять солнц, — прохныкала прорицательница, вертя головой, как будто озираясь вокруг. — Девять солнц над башнями из серебра и сапфиров. Оно здесь, оно — все мы. Оно горит. Я горю. Оно упало — солнце упало, и весь мир стал светом, — старуха прервалась и помотала головой. — Что мы наделали? У неудачи нет ответа. Есть прах, ветер несет прах, и я ничего не вижу. Вокруг меня глаза мертвецов… Это то искупление, что ты так искал?
Прорицательница опустила голову, ее плечи затряслись.
— Круговорот звезд. На горизонте горит фигура. Я — судьба, что, наконец, явилась. Я вижу, как линии выбора исчезают во тьме, и не вижу их окончаний. Сломленный король переродился. Вихри разрушения кричат имена своих создателей. Никогданерожденные рыскают среди останков миров, разрезанных, словно спелые фрукты, — прорицательница неожиданно остановилась, ее дыхание стало тяжелым и натужным, паром вырываясь в шахте солнечного света. По лицу и рту поползла изморозь. — Они поднимаются, — выдохнула старуха. — Сны о порабощенных мирах кричат. Шторм зовет их. Он видим на горизонте. Это — пустота, очерчиваемая огнем, — прорицательница выдавила последнее слово, пошатнулась, и ее голова упала на грудь. Лед покрыл ее одежду и уже перекинулся на кожу.
— И как зовут тот шторм? — спросил Издубар. Его голос был низким, но от его звука Иобель вздрогнула.
Прорицательница не ответила.
— Назови его имя, — сказал Издубар, и приказ хлестнул старуху, словно хлыст.
— Ариман, — выдохнула прорицательница. — Ариман.
Она затряслась, сдерживавшая ее паутина цепей затрещала и засветилась от жара. Ледяная корка, покрывавшая тело, становилась толще.
