Ник Перумов - Вернуть Посох
— Hе заговаривай мне зубы, — оборвал юноша. — Выходи из круга и давай померяемся силами.
— Выйду, выйду, ну конечно же, выйду. Ты ведь знаешь, в пределах Круга Хаоса я неуязвим, но и тебе не могу причинить никакого вреда. Дыру ты заткнул, признаю, очень элегантно. Когда я тебя убью, мне придется долго оправдываться перед госпожой, почему-то она тебя очень высоко ценит и твоя смерть мне даром не пройдет… Эх, ну да ладно. Одна смерть уже была, второй, как ты понимаешь, не будет, — он усмехнулся. — Даже если ты каким-то чудом и возьмешь верх, я ведь все равно вернусь. Вот к таким, как он, — пришелец кивкуом головы указал на сжавшегося в комок поури. — Такие, как он, не дадут мне сгинуть бесследно. И к чему тогда вся твоя борьба? Чтобы навечно избавиться от меня, тебе и твоим друзьям придется уничтожить всех, кто верит в меня— или в мое подобие. Вы сумеете это сделать? Вы и в самом деле зальете Эвиал реками крови, чтобы только не допустить правления Госпожи?
— Я не буду отвечать тебе, старый лжец, — медленно проговорил юноша.
— Разве я произнес сейчас хоть одно слово лжи? — незнакомец выразительно поднял брови.
— Ты сказал правду, но не всю, а это еще хуже лжи злонамеренной! — пылко воскликнул молодой волшебник. — Прямая ложь реже находит дорогу к людским сердцам, а вот полуправда… Впрочем, ты долго еще намерен зря тратить время? Выходи из круга и давай сразимся! Да и зверь твой, похоже, уже готов.
— В самом деле? — пришелец оглянулся. Черная чешуйчатая колонна за его спиной уже, похоже, достигала облаков. Голова скрывалась высоко в мглистом небе. — Да, ты прав, ну что ж, приступим, хотя, не скрою, мне было приятно говорить с тобой. Hе так уж много радостей в жизни однажды умершего.
— Мы тоже можем дождаться мессии, — напряженным голосом вдруг сказал юноша. — Анналы Тьмы говорят о Черном Посланце, но в Зачарованном Леса испокон века хранится тайное знание.
Чародей Хаоса негромко рассмеялся мертвенным холодным смехом.
— Зачарованный Лес!.. Как же, как же, сказать тебе, как возникла эта легенда? Просто кому-то из родоначальников Великого Дома потребовалось вселить храбрость в сердца своих воинов, не эльфов, разумеется, людей и гномов, которых наши Перворожденные первыми гнали под стрелы. И была измыслена сказка, я готов признать, что красивая и складная. Вся беда только в том, что она лжива от первого до последнего слова. Ты обвинил меня в том, что я говорю полуправду, но ты же признал и то, что я не солгал ни в чем. А ваш миф о Мессии Света, ложь, от начала и до конца. Любой уважающий себя волшебник, разумеется, владеющий основами высшей магии, способен это проверить. Взять Золотую Книгу, или как там она у вас прозывается? — и проверить изложенные в ней пророчества. Ага, я вижу, у тебя глаза поползли на лоб? Ты не можешь представить себе, как это возможно, проверять пророчества?.. Hу вот, а был бы ты на нашей стороне, госпожа открыла бы тебе метод.
— Откуда я могу знать, что это не ложь? — хрипло ответил юноша.
«Зачем ты разговариваешь с ним?!» — взмолился про себя старик. — «Я подобными врагами нельзя говорить, им нельзя отвечать, все это ослабляет тебя, пробивает бреши в твоей защите! Молчи! Hе говори ничего! Это лучшее, что ты сейчас можешь сделать!..»
— Разве хоть один из слуг госпожи хоть раз был замечен в прямых словах неправды? — ответил вопросом на вопрос пришелец.
— Всем нам когда-нибудь да приходится делать что-то впервые, — подал плечами юноша. — Впрочем, я вижу, что и впрямь даром теряю время, развлекая собственного врага. Говори что хочешь, более ты не услышишь от меня ни слова. Как ты понимаешь, я уже послал весть в Зачарованный Лес. Ты могуч, не скрою, но против совокупной мощи короля и всех принцев Великого Дома в одиночку не устоять даже тебе. Так что, продолжай терять время, продолжай играть словами, я умолкаю.
— В таком случае ты поступаешь очень неразумно, — невозмутимо возразил враг. — Если ты и впрямь ожидаешь здесь весь Великий Дом, ты просто обязан продолжать тянуть время и заговаривать мне зубы, как говорите вы, живые. Ты обязан был притвориться, что заинтересован моей речью, ты мог бы начать торговаться об условиях перехода на служубу госпожи, выговаривая себе, к примеру, должность наместника всех срединных земель, золота столько, чтобы хватило запрудить бы саму Темную Реку или насыпать вал в человеческий рост вокруг всего Зачарованного Леса. Ты понимаешь, о чем я? Уж не осквернил ли ты свои уста самой что ни на есть вульгарной ложью, о защитник добра и света? — чародей усмехнулся.
Старик ожидал гневной отповеди, однако юноша только пожал плечами и, явно подражая своему визави, также невозмутимо скрестил руки на груди, словно показывая, что готов стоять и ждать тут целую вечность. Черный волшебник подождал некоторое время, пару раз окликнул своего противника, тот молчал, словно камень.
— Hу, раз такое дело, — сокрушенно развел руками пришелец, — видно, и в самом деле нам пора.
Он решительно шанул вперед. Старик ожидал, что из-под темного плаща покажется меч или посох, или иное оружие, но нет, враг, похоже, не нуждался ни в чем, кроме лишь своей сосбственной силы.
Один, два, три, пять, семь шагов, и посланец Тьмы вышел за пределы мертвого круга, круга, образованного убитым хаосом.
Юноша атаковал в тот самый миг, когда каблук черного сапога его противника коснулся зеленой травы.
Молнии, молнии, молнии, белые молнии со всех сторон, мальчишка не зря, судя по всему, изучал магию воздуха. Однако было там и еще что-то, кроме молний, нечто неуловимое, и лишившийся сил старик уже не мог понять, что именно. Какая-то высшая, потайная компонента, то, для чего молнии служили лишь ширмой, отвлекающим маневром.
Вокруг вражеского волшебника вспух белый мерцающий купол. Стрелы молний вонзались в него, и старик видел гримасу боли, исказившей неживое лцо чернокнижника, похоже, мертвая плоть его способна была, несмотря ни на что, чувствовать боль. Купол стремительно сжимался, полетели горящие клочья темного плаща, огонь извивался схваченной пониже головы змеей, норовя вцепиться в тело противника, задымилась серая рубаха, когда пришелец резко вскинул руки над головой, словно расталкивая в стороны навалившуюся незримую тяжесть, и купол с оглушительным треском лопнул, струи молний жгли траву, оставляя в земле ямы в локоть глубиной, полные белого пепла; юноша пошатнулся и вскрикнул, судорожно взмахнул посохом, однако не отступил.
— Hу, теперь моя очередь, — злобно прошипел чернокнижник, однако в голосе его уже не слышалось прежней уверенности в немедленной победе.
Земля затряслась и заходила мелкой дрожью, зеленый ковер рассекли бесчисленные черные трещины, потянулся плотный дымок, остро запахло серой. Прорванный во многих местах плащ колдуна взнезапно раздулся, налился непроглядным мраком, взвился вверх, нависая сплошной завесой тьмы над сражающимися; несколько последних молний сорвалось с посоха юноши, они рвали сгустившуюся пелену, но прорехи тотчас затягивало, хотя каждый удар заставлял врага кривиться и вздрагивать от боли. По серому безжизненному лицу потекла кровь, темно-синяя, почти неотличимая от сжавшейся и готовой к броску тьмы.
