Брайан Херберт - Охотники Дюны
«На этот раз я постараюсь копнуть глубже, — подумала она. — Ведите меня, мои сестры, ведите меня глубоко, чтобы я смогла почерпнуть так нужные мне сведения».
Пряность начала действовать быстро. Закрыв глаза, Мурбелла нырнула в себя, следуя за вкусом меланжи. Она видела величественный пейзаж памяти ордена Бене Гессерит, раскинувшийся до самых начал человеческой истории. Это был калейдоскоп передачи эстафеты от матери к следующей матери, и так до бесконечности. Страх грозил затопить ее, но сестры внутри расступились и приняли ее в свои ряды, заслонив от опасности.
Но Мурбелла хотела знать о второй половине своего бытия, хотела открыть, что находится за глухой стеной, блокировавшей пути происхождения Досточтимых Матрон. Да, память об этом была, но она была дезорганизована чьим-то злокозненным вмешательством. Кажется тупик был на расстоянии всего нескольких столетий, как будто она, Мурбелла, появилась ниоткуда.
Произошли ли шлюхи от развращенных Преподобных Матерей, оказавшихся в изоляции во времена Рассеяния, как об этом с уверенностью говорили многие? Сформировали ли они свое сообщество, смешавшись с Говорящими Рыбами из личной охраны бога-императора, создав власть, основанную на насилии и сексуальном доминировании?
Досточтимые Матроны редко заглядывали в свое прошлое, за исключением разве тех случаев, когда они были вынуждены смотреть назад, чтобы понять, преследует ли их Враг.
Пряность действовала все сильнее, омывая психику Мурбеллы, погружая ее все глубже и глубже в ее смятенные мысли, и каждый раз она ударялась о невидимый обсидиановый барьер. Находясь в трансе, сидящая на вершине холма Мурбелла проникала в глубь истории — поколение за поколением назад, во тьму веков. Дыхание стало поверхностным, она перестала воспринимать внешние стимулы, практически ослепнув. С губ ее сорвался жалобный стон.
Потом произошло чудо. Мурбелла словно путник, вышедший из узкого темного ущелья на светлую широкую равнину, вдруг ясно увидела ответ. Ей помогли смутные тени каких-то женщин. Они показали ей, где искать. Стена треснула, в ней показался просвет. За стеной виднелись другие, темные и холодные тени… и «Я вижу!» Узнав ответ, Мурбелла едва не упала с камня, так сильно закружилась у нее голова.
Да, во времена Голода группа строптивых, по большей части диких сестер Бене Гессерит, несколько необученных Преподобных Матерей и беглые Говорящие Рыбы действительно бежали в Рассеяние, воспользовавшись смутой, начавшейся после смерти Тирана. Но это была лишь часть ответа.
На пути своего бегства эти женщины наткнулись на изолированные планеты Тлейлаксу. В течение более чем десяти тысяч лет фанатичные члены Бене Тлейлаксу использовали своих женщин лишь для размножения — как аксолотлевые чаны. Это был строго охраняемый секрет. Тлейлаксы держали женщин в темноте и необразованности, потом их лишали памяти и сознания — они становились ничем иным, как матками, привязанными к столам. Ни сестры Бене Гессерит, ни один чужестранец никогда не видели женщин Тлейлаксу.
Когда мятежные сестры Бене Гессерит и воинственные Говорящие Рыбы открыли эту страшную правду, их реакция была быстрой и беспощадной. На тех планетах, где они побывали, они не оставили в живых ни одного мужчину-тлейлакса. Освободив чаны, то есть почти убитых женщин, они взяли их с собой и принялись ухаживать за ними, решив во что бы то ни стало вернуть их к жизни.
Очень многие практически лишенные мозга чаны умерли в дороге, по той простой причине, что просто не захотели жить, но некоторые женщины Тлейлаксу выжили. Когда они окрепли, то поклялись отомстить тлейлаксам за страшные преступления, которые они совершали в течение тысячи поколений. Они не забыли своей страшной клятвы.
Ядром Досточтимых Матрон стали мстительные женщины Тлейлаксу!
Отступницы Бене Гессерит, воинственные Говорящие Рыбы и выздоровевшие женщины Тлейлаксу объединились, и в результате появились Досточтимые Матроны. Потерявшись в Рассеянии более чем на двенадцать веков, они утратили доступ к пряности, не смогли проходить испытание ею и не смогли найти альтернативу, позволившую бы им получить доступ к Другой Памяти. Стечением времени, скрещиваясь с мужчинами, с которыми они сталкивались на других планетах и над которыми потом господствовали, эти женщины изменились кардинальным образом.
Теперь Мурбелла понимала, почему цепь ее предков терялась в темной пустоте. Пройдя весь путь, поколение за поколением, она уперлась в женщину Тлейлаксу, в безмозглое чрево, пригодное только для размножения.
Собрав все свое мужество и сосредоточившись на своей ярости, Мурбелла напряглась сильнее и стала парализованным чаном, которым когда-то была женщина Тлейлаксу, ее прямой предок. Она задрожала, когда смутное ощущение собственной беспомощности захлестнуло ее. Она была маленькой девочкой, обреченной на рабство, она ничего не понимала в окружающей действительности, так как жила в узком ограниченном мирке, не умея читать и едва способная членораздельно говорить. Когда у нее пришли первые месячные, ее забрали из дома, распяли на столе и превратили в живой инструмент, в фабричную емкость из живой плоти. Лишенная сознания безымянная женщина не имела ни малейшего понятия о том, скольких детей она выносила и родила. Потом ее пробудили и освободили.
Командующая Мать поняла, каково пришлось той женщине, каково пришлось им всем, и отчего Досточтимые Матроны стали такими жестокими. Они перестали быть презренными, деградировавшими инструментами для размножениям, мамашками тлейлаксов, они потребовали почитания, и с того момента они стали называть себя Досточтимыми Матронами, «почитаемыми матерями». Своим взором Преподобной Матери Бене Гессерит Мурбелла теперь смогла рассмотреть человеческую сущность Досточтимых Матрон.
С пониманием пришло облегчение, а потом вся генеалогическая линия Досточтимых Матрон затопила ее, как весеннее половодье. Она очнулась только с наступлением сумерек. Прошли многие часы с того момента, когда началось ее путешествие по чужим жизням. Она ощутила освежающее дуновение сухого ночного ветра.
Дрожа от последействия меланжи и от страшного путешествия, Мурбелла с трудом встала на ноги. Теперь она получила нужные ей ответы и поделится информацией со своими советницами.
В отдалении она услышала громкие голоса, увидела свет фонарей. Из Убежища отрядили команду на поиски пропавшей Командующей Матери. Она тоже сегодня занималась Розыском, и теперь она должна будет рассказать другим сестрам о своем открытии.
Валькирии продолжат тренировки, готовясь к вторжению на Тлейлаксу.
Выбор может быть не менее опасным, чем оружие. Отказ от выбора — это уже выбор.
Пеартен древний философ-ментатНесмотря на то что на борту корабля-невидимки оставалось не менее двухсот человек, «Итака» казалась Дункану безлюдной. Разведчик благополучно приземлился на новую планету, на которую высадились Шиана, Тег, старый раввин и Суфир Хават. Поисковая команда успешно забрала воду и воздух и благополучно вернулась на борт корабля-невидимки. Все шло гладко, по плану.
Недавнее сообщение башара указывало на то, что на планете не обнаружено признаков угрозы со стороны укротителей, и Дункан, воспользовавшись предоставленной ему возможностью, покинул командирский мостик. Теперь, когда он начал об этом думать, он уже не мог отделаться от навязчивой мысли.
Он чувствовал себя мошенником, собирающимся сделать что-то запрещенное, когда в одиночестве остановился перед запечатанной дверью нуль-энтропийного помещения. Он не входил сюда много лет и даже перестал думать о сохраняемых здесь предметах. Он двигался тихо и все время оглядывался. Он не хотел, чтобы кто-то увидел его здесь. Хотя Дункан уверил себя в том, что не делает ничего предосудительного, он при этом не желал объяснять это другим.
Он все это время дурачил самого себя и других людей на борту. На самом деле он до сих пор не был свободен от привязанности к Мурбелле, от власти, которой она над ним обладала. Он сомневался, что она сама осознавала, насколько сильна эта власть, эти мучительные узы. Когда они были вместе, когда он был способен получать от нее все, что хотел, он не чувствовал этой слабости. Но за все эти прошедшие годы…
В коридоре под потолком ярко горели подвесные плавающие светильники. Единственным звуком было тихое гудение системы рециркуляции воздуха. Кроме этого звука, единственное, что слышал Дункан, — было биение его собственного сердца.
Прежде чем он успел подумать, прежде чем пустить в ход способности ментата, чтобы просчитать возможные последствия, он просто приложил свой большой палец к идентификатору замка и дезактивировал нуль-энтропийное поле. Замок открылся, послышалось шипение, последовало выравнивание атмосферного давления по обе стороны двери. Когда дверь открылась, запах Мурбеллы резко ударил ему в нос. Было такое впечатление, что и она сама еще здесь.
