Джордж Мартин - Игра престолов (Книга I)
— Дочь моя нередко забывает о любезности, — проговорил Эддард Старк со слабой улыбкой, смягчавшей жесткость его слов. — Прошу вашего прощения, Йорен. Вас послал мой брат Бенджен?
— Никто не посылал меня, милорд, за исключением старого Мормонта. Я прибыл сюда, чтобы найти людей для Стены, и когда соберется двор Роберта, я преклоню колено и возопию о помощи! Надеюсь, что у короля и его десницы найдется какое-нибудь отребье в темницах, от которого здесь будут рады отделаться. Впрочем, мы говорим и за Бенджена Старка. Кровь его почернела, а потому он стал моим братом в такой же мере, как и вашим. Я прибыл сюда ради него. Я скакал сюда, едва не загнал коня, но оставил остальные позади.
— Остальных?
Йорен сплюнул:
— Наемников, вольных всадников и прочую сволочь. Эта гостиница была полна сброда, я заметил, как они взяли след. Запах крови или золота — для них все едино. Не все из них направились в Королевскую Гавань. Кое-кто поскакал на Бобровый утес — путь до него короче. Так что лорд Тайвин уже получил весть, можете не сомневаться в этом.
Отец нахмурился:
— О чем идет речь?
Йорен поглядел на Арью и молвил:
— Лучше говорить с глазу на глаз, милорд, прошу вашего прошения.
— Как хотите. Десмонд, проводи мою дочь в ее комнату. — Он поцеловал Арью в лоб. — Завтра договорим.
Арья стояла как вкопанная.
— А ничего плохого не случалось с Джоном? — спросила она у Йорена. — Или с дядей Бендженом?
— Что касается Старка, сказать не могу. Мальчишка Сноу благоденствовал, когда я оставил Стену, но речь пойдет не о них.
Десмонд взял ее за руку.
— Пойдем, миледи. Ты слыхала своего отца лорда.
Арье ничего не оставалось, как последовать за ним, жалея, что это не Толстый Том. Уж его-то она сумела бы задержать у двери по какой-либо причине, чтобы подслушать, сообщение Йорена. Но Десмонд был слишком простодушен для подобных фокусов.
— А сколько гвардейцев здесь у моего отца? — спросила она, спускаясь в свою палату.
— В Королевской Гавани? Пятьдесят.
— Вы никому не позволите убить его, а? — спросила она.
Десмонд расхохотался.
— Не бойся, маленькая леди, лорда Эддарда охраняют день и ночь. С ним ничего не будет.
— У Ланнистеров больше пятидесяти людей.
— Это так, но каждый северянин стоит десятка южан, поэтому спи спокойно.
— А что, если убивать его пошлют волшебника?
— А вот на это отвечу, — ухмыльнулся Десмонд, извлекая свой длинный меч, — что волшебники умирают, как и все остальные люди, если у них отрубить голову.
Эддард
— Роберт умоляю тебя, — попросил Нед, — пойми, что ты говоришь; ты хочешь убить ребенка.
— Эта шлюха беременна! — Королевский кулак с грохотом обрушился на стол. — Я предупреждал тебя об этом, Нед. Еще там, среди курганов, но ты не захотел слушать меня. Значит, слушай сейчас. Я хочу, чтобы все они погибли — и мать, и ребенок, и этот дурак Визерис. Понятно я выражаюсь? Я хочу, чтобы они умерли!
Прочие члены совета изо всех сил старались изобразить, что находятся совсем не здесь. Вне сомнения, они вели себя весьма мудро, Эддард Старк редко чувствовал себя в подобном одиночестве.
— Ты навсегда опозоришь себя, если такое случится.
— Беру грех на душу, только пусть будет сделано. Я не настолько слеп, чтобы не видеть тени топора, подвешенного над моей собственной шеей.
— Над тобой нет топора, — возразил Нед королю. — Ты видишь тени; опасность исчезла двадцать лет назад и теперь не существует.
— Так ли? — негромко спросил Варис, вытирая напудренные руки. — Милорд, вы обижаете меня. Неужели я вынесу ложь на суд короля и совета?
Нед холодно поглядел на евнуха.
— Вы принесли нам шепоток предателя, находившегося за полмира отсюда, милорд. Что если Мормонт ошибается?… Что, если он лжет?
— Сир Джорах не посмеет обмануть меня, — проговорил Варис с лукавой улыбкой. — Не рассчитывайте на это, милорд. Принцесса беременна.
— Пусть будет так. Но если вы ошибаетесь, нам нечего опасаться. Если у нее будет выкидыш, нам тоже ничего не грозит, как и если она родит дочь, а не сына. Потом ребенок может умереть в младенчестве…
— Ну а если это окажется мальчик? — настоятельно проговорил Роберт. — Если он выживет?
— Узкое море все еще разделяет нас. Я начну опасаться дотракийцев а тот самый день, когда узнаю, что они научили своих коней скакать по воде.
Глотнув вина, король яростно посмотрел на Неда.
— Итак, ты советуешь мне ничего не делать, пока драконий ублюдок не высадит свою армию на моих берегах?
— Этот драконий ублюдок еще в чреве матери, — возразил Нед. — Даже Эйегон-завоеватель приступил к завоеваниям не сразу после того, как его отняли от груди.
— Боги! Старк, ты упрям, как зубр! — Король оглядел стол совета. — Неужели у остальных отнялись языки? Может ли кто-нибудь вразумить этого недоумка, отморозившего свою унылую физиономию?
С елейной улыбкой Варис положил мягкую ладонь на рукав Неда.
— Я вполне понимаю терзания вашей совести, лорд Эддард, поверьте, это действительно так. И сам я без какой-либо радости объявил совету эту прискорбную новость. Мы обдумываем ужасное преступление. Но ведь всем, кто берет на себя бремя власти, приходится совершать зло ради государственного блага, сколь бы противны ни были эти поступки нам самим.
Лорд Ренли пожал плечами:
— Вопрос кажется мне достаточно ясным. Нам следовало убить Визериса и его сестру еще годы назад, но светлейший брат мой допустил ошибку, прислушавшись к Джону Аррену.
— Милосердие никогда не бывает ошибкой, лорд Ренли, — ответил Нед. — У Трезубца присутствующий здесь сир Барристан зарубил добрую дюжину моих друзей… моих и Роберта. Когда его доставили к нам, тяжелораненого, на пороге смерти, Русе Болтон предложил перерезать ему глотку, но ваш брат сказал: «Я не убью прекрасного бойца, проявившего верность своему властелину», — и послал своего собственного мейстера перевязать раны сира Барристана. — Он одарил короля долгим холодным взглядом. — Хорошо бы этот человек присутствовал здесь сегодня.
У Роберта хватило стыда покраснеть.
— Тогда дело обстояло иначе, — попытался он оправдаться. — Сир Барристан был рыцарем Королевской гвардии.
— А Дейенерис — всего лишь четырнадцатилетняя девочка. — Нед понимал, что выходит за пределы разумного, однако не мог сохраните молчание. — Роберт, прошу тебя, объясни мне, разве мы поднялись против Эйериса Таргариена не для того, чтобы положить конец детоубийствам?
— Чтобы положить конец Таргариенам! — буркнул король.
— Светлейший государь, я никогда не предполагал, что вы боитесь Рейегара, — Нед попытался изгнать презрение из голоса, но не сумел этого сделать. — Неужели возраст лишил вас мужества настолько, что вы трепещете перед тенью нерожденного ребенка?
Роберт побагровел.
— Ни слова больше! — отрезал он. — Ни слова больше, или ты забыл, кто здесь король?
— Нет, светлейший государь, — проговорил Нед. — А вы?
— Довольно! — взревел король, — Я устал от этого разговора. Давайте наконец кончать с этим, проклятие! Ну, каково ваше мнение?
— Ее надо убить, — объявил лорд Ренли.
— У нас нет выхода, — пробормотал Варис. — Как ни прискорбно, как ни прискорбно…
Сир Барристан Селми оторвал от стола взгляд бледно-голубых глаз и проговорил:
— Светлейший государь, честь велит нам встречать врага на поле боя, а не убивать его в чреве матери. Простите меня, но я вынужден поддержать мнение лорда Эддарда.
Великий мейстер Пицель прочистил глотку; на процесс этот, казалось, ушли минуты.
— Мой орден служит государству, а ни правителю. Прежде я давал советы королю Эйерису столь же преданно; как и королю Роберту, а поэтому не испытываю вражды к его дочери. И все же я спрошу вас: неужели снова начнется война… сколько воинов погибнет и сколько городов сгорит? Скольких детей отнимут от матерей, чтобы насадить на копье? — Он погладил свою роскошную белую бороду… бесконечно скорбный, бесконечно усталый. — Разве мудрость и доброта не велят нам, чтобы Дейенерис Таргариен умерла, но тысячи и десятки тысяч остались жить?
— Именно доброта, — отозвался Варис. — Хорошо и справедливо сказано, великий мейстер. Как вы правы! Если боги по своей прихоти даруют Дейенерис Таргариен сына, королевство изойдет кровью.
Мизинец говорил последним. Когда Нед посмотрел на него, лорд Петир прикрыл ладонью зевок.
— Когда судьба приводит тебя в постель к уродливой женщине, лучше всего закрыть глаза и приступить к делу, — объявил он. — От ожидания она не станет красавицей. Делай ее, и все тут.
— Как это — делай? — спросил озадаченный сир Барристан.
— Сталью, — отвечал Мизинец.
Роберт повернул лицо к деснице.
