Грэм Макнилл - Герои космодесанта
Ульвиран сглотнул, не осознавая, что его адамово яблоко ходит ходуном, выдавая волнение.
«Трон! — подумал он. — Капеллан».
Космодесантник в красной тоге слегка поклонился лорду-генералу:
— Обращайтесь к нему.
Они обсуждали ситуацию с Сайрэлом конфиденциально. Капеллан двигался вокруг большого стола, на котором была разложена карта. Здесь, в командной рубке лорд-генерала на борту его личного сверхтяжелого танка «Неукротимая воля», человек и Астартес могли говорить, не опасаясь, что их услышат другие.
— Мы вручили вам этот мир четыре месяца назад.
От этих слов у лорд-генерала кровь похолодела в жилах. Слова, без сомнения, были оскорблением, пусть и бесспорной истиной.
— Обстоятельства меняются, брат-капеллан.
И они изменились. Орочьи подкрепления шли волна за волной, затопляя западное полушарие зеленым приливом. Победа Империума, достигнутая четыре месяца назад в основном благодаря хирургически точным ударам Багровых Кулаков, превратилась в приятное воспоминание и в фантазии о том, чем бы все могло обернуться. Имперская Гвардия с тех пор лишь отступала.
Голос капеллана сопровождался рычанием, как будто звучал в слишком низкой для слов октаве.
— Вы теряете Сайрэл, — сказал космодесантник.
Его лицо-череп уставилось с другого конца комнаты на человека.
— Не вижу смысла отрицать, — прозвучал ответ генерала. — Могу поспорить, что я вижу это куда отчетливее, чем вы, поскольку наблюдал за развитием обстановки все последние месяцы.
Ульвиран смотрел, как капеллан поднимает руки к шлему и освобождает крепления на вороте доспеха. Крепления отстегнулись со змеиным шипением уходящего воздуха. Астартес снял шлем-череп, благоговейно подержал его в руках, а затем положил на стол. Теперь, когда шлем был отсоединен от питания брони, его кровавые глаза потускнели, но все еще гневно взирали на генерала с немым обвинением.
— Я здесь не для того, чтобы отчитывать вас, лорд-генерал.
Услышав настоящий голос воителя, Ульвиран улыбнулся. Голос был глубоким и звучным, но в то же время в нем слышалась мягкость. Капеллану, по прикидке генерала, было около тридцати — хотя с Астартес почти невозможно сказать наверняка. Генерал даже не был уверен, старели ли они вообще; он всегда принимал как аксиому то, что возраст космодесантника определяется по количеству шрамов на его теле и по надписям, выгравированным на его оружии.
Если бы этому Астартес позволили вырасти среди нормальных людей, его сочли бы красивым. Даже будучи продуктом интенсивной генетической трансформации с подросткового возраста, капеллан обладал своеобразной привлекательностью. Почти на две головы выше обычного человека, с фигурой и массой тела, соответствующими росту, он все же ухитрялся сохранять что-то несомненно человеческое в темных голубых глазах и в суховатой полуулыбке.
Он сразу же понравился лорд-генералу. С Ульвираном, считавшим себя тонким знатоком людской природы, это случалось нечасто.
— Брат-капеллан…
— Арго, — перебил космодесантник. — Меня зовут Арго.
— Как вам будет угодно. Я хотел спросить, Арго, каким образом вы так быстро откликнулись на нашу… — он не желал произносить слово «просьба», — на наш запрос о подкреплении?
Арго встретил пристальный взгляд генерала. Полуулыбка покинула лицо воина, и глаза его сузились. Тишина, которая последовала за вопросом генерала, становилась неловкой.
— Просто повезло, — в конце концов ответил капеллан, и улыбка появилась вновь. — Мы были близко к этой системе.
— Понятно. Вы одни?
Капеллан поднял руки в жесте благословения. Одна перчатка была такой же черной, как и весь доспех воина, вторая, левая, — кроваво-красной в соответствии с традициями ордена.
— Я привел с собой братьев отделения «Деметриан» из Пятой боевой роты.
— Вы и еще четверо. Никого больше?
— Рабы ордена и сервиторы, ответственные за обслуживание нашего «Ястреба».
— Но не космодесантники.
Это было утверждение, а не вопрос.
— Как вы сказали, — капеллан отвесил неглубокий, но искренний поклон, — «не космодесантники»?
Ульвиран был заметно смущен.
— Как бы я ни был благодарен Трону и магистру ордена за любую помощь, которую могут предоставить Кулаки — в особенности так быстро, — я надеялся на… более впечатляющую поддержку.
— Надежда — первый шаг на пути к разочарованию. Четыре месяца назад мы сломили хребет врагу на этой планете. Полагаю, вы помните дату?
— Помню. Мои люди все еще говорят об этом. Они называют те события Ночью отмщения.
— Очень уместно. Мы выбили у врагов почву из-под ног, лорд-генерал. Мы пустили им кровь, разбили их армии по всему миру. Я участвовал в осаде Канторского дворца. Я входил в ударную группу, которая разрушила дворец, и я присутствовал при том, как среди дымящихся развалин брат Имрих из Пятой снес голову вождю Голгорраду. Мы вернулись, лорд-генерал, и я смиренно полагаю, что вы должны быть благодарны даже за ту скромную помощь, которую может предложить одно отделение нашего ордена.
— Я благодарен вам и великому магистру.
— Вот и хорошо. Если мой тон показался вам чересчур жестким, прошу прощения. Теперь давайте обсудим стратегию.
Рукой в красной перчатке капеллан указал на самую большую из разложенных на столе карт.
— Южный Шпиль. Столица, если я не ошибаюсь.
— Не ошибаетесь.
— И согласно разведданным, которые «Ястреб» снял при выходе на орбиту, город и Канторский дворец в его центре опять находятся в руках врага.
— Совершенно верно.
Голубые глаза Арго впились в лицо Ульвирана, и в них не было ни капли сочувствия.
— Итак, когда мы его вернем?
Эхо шагов Арго раскатывалось в трюме «Громового ястреба». Звенящая поступь отражалась от металлических поверхностей хранившихся там механизмов. Рабы ордена, одетые в темно-синие одежды, расступались и салютовали при его приближении. Арго кивал каждому по отдельности и благословлял всех совокупно. Прислужники благодарили его и возвращались к своим обязанностям: осмотру корабля и подготовке техники. Взгляд Арго скользнул по тяжелому землекопному оборудованию, законсервированному в трюме, и настроение у него резко ухудшилось.
Отделение Деметриана упражнялось. Арго услышал их задолго до того, как увидел. Поднимаясь по лестнице на следующую палубу, Астартес толкнул дверь в кают-компанию — помещение, в котором космодесантники проводили время в полете, пристегнутые к креслам. В небольшом проходе между двойными рядами сидений пара бойцов в полной боевой экипировке затеяла дуэль.
Сложно было найти двух менее схожих воинов. Имрих — в броне, покрытой свитками с перечнями его деяний, с сувенирами из костей убитых врагов и с черепами семи орков, болтавшимися на цепи, — двигался с разрушительной силой урагана. Удары кулаками, локтями, ногами, головой сыпались вперемежку со взмахами его короткого меча.
Его противник, Тома, воплощал в себе чистую экономию движений. Там, где ярость Имриха соперничала с его искусством, движения Тома были выверены до мельчайших деталей. Его боевыми рефлексами управлял быстрый, как молния, разум. Его клинок перемещался из защитной в атакующую позицию одним серебристым размытым движением и останавливался при каждом выпаде с пугающей точностью: идеальный баланс и идеальная реакция. При этом Тома не уступал противнику ни сантиметра.
— Сейчас я тебя измотаю, Караульный Смерти, — поддел его Имрих.
Клинки их гладиусов вновь скрестились, и два шлема впились друг в друга взглядом с расстояния не более полуметра.
Тома ничего не ответил. На полированном металле его единственного наплечника был выгравирован стилизованный символ Священной Инквизиции. Тома всегда сражался молча. Его трехлетняя, недавно закончившаяся служба в Карауле Смерти Ордо Ксенос этого не изменила.
Арго кашлянул, и бой прервался. Отступив друг от друга, Имрих и Тома вложили клинки в ножны. Имрих отсалютовал противнику, приложив к сердцу левый сжатый кулак:
— Я тебя достал, Караульный.
— Кто б сомневался, герой.
Голос Тома был совершенно бесстрастным, когда он отсалютовал в ответ.
— Говорю, достал.
— В тот день, когда ты меня достанешь, Император вскочит с трона и пропляшет всю ночь напролет.
Брат-сержант Деметриан заткнул им обоим рты, стукнув кулаком о железную стенку.
— Какие новости, брат-капеллан? — спросил сержант.
Арго снял шлем и одарил собравшихся полуулыбкой:
— Они полагают, что мы явились сюда в ответ на их просьбу о помощи.
Отделение уставилось на капеллана в ожидании дальнейших объяснений. Он сумел их заинтриговать.
— Ты не сказал им правду, — заметил Деметриан.
