Аарон Дембски-Боуден - Предатель
«Сиргала» сделала первый выстрел, и Аудакс последовал за ней. «Медвежьи когти» рванулись в небо, гарпуны вонзились в руки-орудия «Коринфянина», всверлились в них и зафиксировались магнитами. «Псы войны» дали задний ход, с натугой отступая все вместе. Усиленные цепи тут же натянулись.
«Псы войны» Легио Аудакс удерживают «Коринфянина»
— Они его опрокинут, — крикнул Аргел Тал окружавшим его Пожирателям Миров. Его посмертная маска была залита кровью скитария. — Они его опрокинут на нас.
Кхарн испепелил Ультрадесантника мощным зарядом плазменного пистолета.
— И опять неверно, — отозвался он.
Срабатывало все больше гарпунов, которые с тяжелым лязгом попадали в цель, и их цепи крепко натягивались параллельно первым. Раздался звук практически божественного протеста, и массивные руки «Коринфянина» — каждая из них была размером с жилой шпиль — начали опускаться. Вновь прозвучал боевой горн великой богомашины, но на сей раз в этом было больше ярости, чем торжества. Аргел Тал сомневался, что подобная примесь эмоций возможна, однако впечатление складывалось именно такое. Он обнаружил, что смеется, пересиливая боль, проклятия и скрежет брони о броню
Колоссальные оружия опускались все ниже и ниже, их вынуждали целиться в землю, в затопленные улицы под ногами самого титана. Если бы он выстрелил, чтобы уничтожить ближайших «Псов войны», то аннигилировал бы дружественную пехоту, а также собственные ноги. И все же он продолжал сопротивляться. Несмотря на нарастающее усилие множества мелких титанов, которые зацеплялись за него своим оружием, «Коринфянин» все еще пытался развернуться и навести крепостные орудия. Все понимали, что это такое — тщетное отчаянное усилие.
Он попался. Они поймали титана класса «Император».
В воксе раздался голос, полный озорной самоуверенности. Все воины слышали, что женщина улыбается.
— Говорит модерати «Сиргалы» Кида Бли всем силам пехоты. Все в воду, немедленно начинайте штурм-абордаж. Повторяю, штурмуйте «Коринфянина». Постарайтесь не забыть, что мы хотим получить его целым.
Лорке сражался вместе с группой библиариев Вориаса, убивая Ультрадесантников, которые бились, как львы, в безнадежной попытке помочь своему примарху. Комби-болтеры почти опустели, и он из осторожности начал убивать энергетическими когтями. Это хорошо ему подходило, он точно так же дрался при жизни, а железная оболочка была создана, чтобы пробиваться сквозь вражеские подразделения, а не отступать и вести огонь издалека.
Несколько раз он пытался вызвать Лотару, или хотя бы коротышку Кеджика, однако вместо слов с «Завоевателя» раздавалась пальба. Лорке пожелал капитану удачи и сконцентрировался на том, с чем мог справиться.
Он восхищался планом лорда Жиллимана. Хотя его и нарушило нежданное присутствие сверхкорабля Несущих Слово, а также нежелание Лотары отступать, пока не останется иного выбора, однако для Ультрадесанта это было лучшей возможностью сразить обоих мятежных примархов, пока они окончательно не покинули пределы Ультрамара. Лорке не мог даже примерно угадать, какими данными руководствовался лорд Жиллиман в своих действиях, но командующий Ультрадесанта славился на весь Империум своей тактической проницательностью, и это точно был не бездумный налет. В крайнем случае, удар, который оказался отчасти неудачным из-за яростного сопротивления Пожирателей Миров. Скорее же всего, это был авангард куда более крупного флота, который вот-вот должен был ворваться в систему Нуцерии.
Лорке подозревал, что Владыка Пятисот Миров собрал все корабли, уцелевшие после внезапной атаки Кор Фаэрона, увеличил численность за счет первого флота, пришедшего на подмогу Калту после бойни, и погнался прямо за Лоргаром при помощи астропатических хоров XIII Легиона. Он был в этом уверен, поскольку именно так поступил бы сам на месте Жиллимана.
Возможно, другие псайкеры могли слышать «мифическую песнь» Несущих Слово. Возможно, могли чувствовать искажения, вызванные шестым чувством Лоргара. Лорке ничего не знал на этот счет, и его это совершенно не заботило. Однако Жиллиман был здесь и вынудил их драться. Отвага и честь.
Вориас, Эска и еще несколько библиариев, сохранившихся в XII Легионе, были ценными боевыми братьями. Они держались вместе отделением-кругом, обмениваясь силой и безмолвными словами между связанными разумами. У них было то самое братство, которого им не давала остальная часть Легиона. Он считал их Псами Войны, а не Пожирателями Миров — положительное предубеждение в отношении тех, у кого не было Гвоздей Мясника.
Когда позволяла схватка, Лорке переключал внимание на примархов, наблюдая за их яростным тройственным поединком на вершине горы мертвых тел. Даже там Жиллиман держался против двоих, пока Лоргар не перестал нападать и не начал мучительно звучно петь. Ангрон и Робаут продолжали сражаться, и при каждом ударе Пожирателя Миров Владыка Ультрадесанта отступал назад. Несмотря на все отвращение, Лорке был вынужден признать, что в некотором роде уважает своего генетического прародителя. У Жиллимана не было шансов против Ангрона. Бывший Магистр Легиона сомневался, что нашелся бы кто-то, имеющий такие шансы.
Несмотря на приглушенность эмоций в ходячем саркофаге с холодной амниотической жидкостью, в иссохших остатках сердца Лорке яростно пылало желание присоединиться к схватке. Несколько раз он чуть было так и не поступил. Как бы легко было вырваться из этого боя, бередящего воспоминания о Ночи Волка, и противопоставить свое железное тело генетической божественности сражающихся примархов.
Его останавливала не расчетливость и не страх быть уничтоженным. Нет, его останавливало то, что он не был уверен, кому из двух участников поединка на самом деле поможет, сделав первый судьбоносный шаг.
Ангрон всадил свой цепной меч под нагрудник лорда Жиллимана — неглубокая, но показательная рана. Ультрадесантник переломил пронзивший его клинок кулаком и отшатнулся назад, теперь действительно обливаясь кровью. Чужеродное пение Лоргара продолжалось. Несмотря на холодный рассвет, небо постепенно темнело.
+Что-то не так+, — раздался в сознании дредноута голос Вориаса, — +Лоргар использует силу, невозможную для смертного. Магистр Легиона, если мы позовем, пойдете ли вы с нами?+.
+ Магистр? Ты так думаешь?+.
+ Я бы так думал, даже если бы вновь оказался на Терре+, — телепатически отозвался Вориас. С топоров Эски струился психический огонь, энергия его души воплощалась в виде пламени. Каждый удар, с хрустом попадавший в цель, воспламенял керамит, прожигая дорогу через открытые раны и доводя кровь в жилах врагов до кипения.
+Это Лоргар+, — Эска с грохотом ударил очередного Ультрадесантника сапогом в грудь, отшвырнув легионера на его братьев. — +Сила исходит от Лоргара+.
Вориас сражался клинком и посохом, описывая ими дуги окутанного молниями металла.
+Нет. Сила исходит из варпа. Лоргар ее направляет+, — выпущенный сзади болт попал лекцио примус в ногу, заставив его опуститься на одно колено. Крик боли Вориаса прозвучал на канале как пульсирующий тихий вздох. Эска и еще один кодиций, Дамаркиен, пробились к раненому господину и наставнику, защищая его и давая подняться.
Эска рискнул бросить взгляд на небо. Тучи собирались в медленный вихрь, темнели и приобретали не-цвета, которые можно увидеть только в варпе. Им не было места по эту сторону реальности, и они проявлялись в виде сотни невозможных оттенков черного, в каждом из которых роились бьющиеся очертания плененных вопящих душ.
+Что он делает?+, — спросил Эска. — +Что происходит?+.
+Я не могу преодолеть барьер воли Лоргара+, — передал им Вориас. — +Его сила огромна+.
Эска потянулся собственными чувствами. Стоило ему приблизиться к Носителю Слова, как его отшвырнуло прочь с мощью урагана.
+Единство+, — произнес он.
+Мы погибнем+, — мысленно резко отозвался Ралакас. — +Тут сотни воинов нашего Легиона, и ни один из них не станет защищать наши лежащие тела+.
Эску было не переубедить.
+Единство сможет пробиться+, — настойчиво повторил он.
Постаревшее, но решительное лицо Вориаса покрылось морщинами от напряжения.
— Возможно, — согласился он вслух.
В этот миг небеса разверзлись. Из грозовых туч, порожденных призраками сотни погубленных миров, на мертвый город внизу полился кровавый дождь.
Лоргар поднял голову, обратив лицо к плачущему и истекающему кровью небу. Красный ливень омывал его, согревая кожу и заполняя рот. Он не переставал петь, непрерывным потоком произнося истинные имена бесчисленных Нерожденнных и требуя, чтобы те отдали свою энергию в его распоряжение.
Так много силы. Силы, не поддающейся описанию и пониманию. По его желанию реальность уродовала сама себя, управлять мощью было так же просто, как открыть глаза или поднять руку. Такова была игра Четырех богов. Они использовали энергию такого масштаба каждый миг своего существования, но им не хватало физического присутствия, чтобы перенести свои замыслы в материальную вселенную. Метафизика неласкова даже к Силам Извне.
