Стив Лайонс - Имперская гвардия: Омнибус
Повсюду лежали тела орков и пустынных мутантов. Олли спокойно сидел на песчаном валу, вырезая зарубки на прикладе винтовки, а его сородичи ходили от одного орочьего трупа к другому, вонзая длинные зазубренные ножи в глазницы или простреливая в упор черепа, чтобы убедиться, что живучие ксеносы действительно мертвы.
Посреди всего этого стоял Брута.
— Двенадцать человек убито, — он покачал головой. — А ведь мы имели численное превосходство, окружили их и застали врасплох. Если они найдут наш городок, нам точно конец.
Он посмотрел на Банника, который стоял рядом, измученный и растрепанный, держась рукой за ушибленный бок. Предводитель мутантов поднял взгляд к потолку туннеля, потом снова посмотрел на трупы, его лицо окаменело.
— Похоже, вы были правы, лейтенант. У нас нет выбора. Мы поможем вам вернуться к вашему танку.
ГЛАВА 24
Тишина воцарилась в Садах Багряной Луны, словно все растения и животные в них затаили дыхание. Секунданты Тупариллио стояли и смотрели, будто впав в ступор. Труп юноши лежал на синей траве, красная кровь пачкала траву темными пятнами. Банник стоял над убитым, подняв руку с клинком, словно готовясь нанести еще один удар. Другой рукой он держался за щеку, сквозь пальцы текла кровь, смешиваясь со слезами. Рана горела, от боли он едва не терял сознание.
Тупариллио лежал на спине, вытянув одну руку, его клинок валялся на траве. Другой рукой он вцепился в рану в груди. Рот мертвеца был широко открыт, словно он собирался задать вопрос, глаза заволокло пеленой. Все тело его было залито кровью. Она пропитала его одежду до колен, окрасила половину лица в багровый цвет. Другая половина казалась снежно-белой, как карнавальная маска. Волосы тоже были залиты кровью.
— Ты убил его, — нарушил тишину Торстен. Банник не знал — да и не хотел знать — из какого клана этот парень, просто какой-то из приятелей Тупариллио. — Ты убил его уже после того, как он победил.
Другой юноша, Санкелло, опустившись на колени, молча смотрел на труп. Банник переводил взгляд с Торстена на второго секунданта, Торстен смотрел то на оружие Банника, то на его лицо, Санкелло дрожал.
Банник по-прежнему смотрел и молчал, когда к нему подошел медик, сделал укол обезболивающего в руку и вытер кровь с его лица. Медик наложил клейкую повязку на рану на щеке, и боль уменьшилась.
— Я… я… — Банник снова посмотрел на обоих друзей Тупариллио, потом опять на убитого. Он все еще держал в руке рапиру, подарок отца. Не в силах больше держать оружие, Банник выронил его. Его руки и ноги начали трястись.
— Тебя сгноят за это, Коларон, — сказал Торстен.
Раздался стук в теплоизолирующую внешнюю дверь. Это вывело Санкелло из состояния шока.
— Стража, — сказал он.
Дверная панель зашипела — стражники прожигали себе путь внутрь. Едкий дым заклубился в воздухе сада. Внутренние двери приоткрылись, в щель между ними просунули лом и раздвинули им двери еще шире. В сад ворвался ледяной воздух с улицы.
Банник, запаниковав, схватил свои меховые одеяния, но от укола у него кружилась голова, и он, не рассчитав, уронил половину своей теплой одежды на траву. Вцепившись в то, что осталось, он бросился бежать.
Дверь, наконец, открылась. Из-за нее хлынула бушующая ярость зимы. В парк вошли пять стражников, вооруженных и облаченных в снаряжение для зимних патрулей.
— Стоять! Именем Стражи! — приказал один.
Банник бежал.
Позади послышался голос Торстена:
— Он побежал туда! Туда! Держите его! Он убил Тупариллио!
Банник мчался по саду, растения хлестали его по лицу. Перчатки выскользнули из охапки теплой одежды в его руках. Когда Банник попытался подобрать их, мимо его лица просвистела парализующая пуля, заставив его передумать.
— Стой! Стой! — кричал стражник.
Банник добежал до конца внутреннего двора. Там была еще одна дверь — служебный вход. Подскочив к двери, Банник ткнул в замок. Дверь со скрежетом открылась, с нее посыпалась ржавчина, и он пролез внутрь. Еще несколько парализующих пуль ударились в стену рядом с ним. Банник содрогнулся, лихорадочно нажимая кнопки на панели внутри. Стражники были уже совсем близко. Один из них схватился за дверь, которая уже начала закрываться, и попытался остановить ее. Но механизм был сильнее, и стражник едва успел отдернуть руки, пока дверь не раздавила ему пальцы.
Банник закрыл дверь перекрывающим кодом своего клана. Это должно задержать стражников на несколько минут.
Он бросился по коридору, огибая ржавые геотермальные трубы, подводящие тепло из недр луны для обогрева парка.
Добежав до выхода из котельной, Банник остановился и натянул теплые брюки. Жилет он потерял. В коридоре, по которому он бежал, уже слышались звуки погони. Скоро стражники будут здесь. Но это уже не слишком пугало Банника — его разум впал в некое оцепенение от анестезирующего укола, отупев вместе с болью. Какая-то часть его даже побуждала его остановиться, но он не мог.
Быстро надев зимние ботинки, он бросился к двери — дверь здесь была одна, без шлюза. Дверная ручка не обогревалась, и когда Банник схватился за нее, его руку пронзил холод Долгой Зимы. Он рванул ручку, и дверь распахнулась в полумрак зимнего дня.
Его легкие горели от мороза. Банник бросился в убежище — маленькое, похожее на пчелиный улей строение с узким входом. Там он потревожил парочку любовников, едва успевших расстегнуть свою верхнюю одежду. Они поспешно убежали, испугавшись окровавленного человека.
Банник устало опустился на изогнутую скамью. За скамьей находилась батарея отопления, обогреваемая геотермальными трубами. Банник сидел здесь, на границе между смертельным холодом Долгой Зимы и теплом недр Парагона. Он весь дрожал, и ему пришлось встряхнуться, чтобы поправить свою меховую одежду. После этого он осторожно выглянул из убежища. Стражников на улице не было.
Дрожа, он снова сел на скамью. Теперь, когда опасность прошла, он в полной мере ощутил зимний холод. Что же он наделал?
Он был на опустевшей центральной площади, со всех сторон окруженной высокими зданиями. Летний сад был засыпан снегом, фонтаны замерзли. Во время Долгой Зимы лишь немногие приходили сюда отдыхать, большинство отдыхающих перемещалось на замерзшие городские каналы.
На площади зазвенел колокол, отмечая прошедший час имперского времени.
Банник давно уже не вспоминал о церкви. Терра и Император были непостижимо далеки отсюда. И хотя Банник всегда знал, что его выживание зависит от Повелителя Человечества, мысль о том, что Император знает конкретно о нем, казалась абсурдной. Нужды и потребности парагонской аристократии были куда более насущными.
А теперь он опозорил себя.
Банник поискал взглядом собор среди зданий на противоположной стороне площади. Собор был там, его фасад засыпан снегом. Построенный сразу после Крестового Похода, этот храм был самым древним строением на Парагоне, теперь он оказался в тени высоких шпилей клановых корпораций. И все же он был внушительным, три его величественные башни поднимались в небо, словно тянулись к Терре и Золотому Трону Императора.
Открылась дверь в передней части собора — одна из двух небольших дверей, расположенных по сторонам огромных ворот в центре фасада. Оранжевый свет пролился из открытой двери на грязный снег, освещая силуэт человека в одеяниях священника, выходившего из собора.
Банник встал. Свет будто звал его. Даже когда дверь закрылась, ему казалось, что он все еще видит этот свет. Он вышел из убежища и направился через площадь, шагая все быстрее, приближаясь к дверям храма.
ГЛАВА 25
Кортейн напряженно всматривался в полученную информацию, мешанину метеорологических данных, поступавших со спутников-авгуров на орбите, сведений, передаваемых флотом. В динамиках командной палубы шипели звуки вокс-переговоров, рев статических помех заглушал их до едва слышного шепота.
— Они уверены, что буря прошла? Это точно?
Эппералиант кивнул. Экраны пикт-камер на посту связиста показывали чистое небо, стена пыли отступала, двигаясь все дальше к горизонту.
— Да, сэр, буря прошла. Электромагнитная активность вернулась к стандартной калидарской норме. Солнечная вспышка закончилась, метеорологи флота это подтверждают. Вокс-связь теперь возможна. Мы сможем связаться с командованием перед тем, как начинать атаку. Если корабли флота окажутся на орбите поблизости, мы, вероятно, сможем связаться и с ними.
Кортейн облегченно вздохнул и, вернувшись на свое сиденье, сообщил хорошие новости остальным машинам колонны. Экипажи других танков встретили сообщение одобрительными возгласами, поддержанными танкистами «Марса Победоносного».
