Джеймс Сваллоу - Кровавые Ангелы: Омнибус
Он пытался изгнать из разума эту картинку. На секунду, все, казалось, изменилось и стало зыбким, и часть его закричала, Нет! Все это обман! Через каменный зал он бросил взгляд на человека из ордо еретикус, наполовину укрывшегося в тени. На мгновение показалось, что именно он, а не воин с крыльями, был источником всей этой тьмы. От замешательства брови Воде сдвинулись; он должен быть уверен.
Затем, так же быстро, как и возникло, ощущение испарилось, и шипящее давление в глазах усилилось десятикратно. Воде взглянул на Аркио, пока бронированная фигура с бархатистым тоном разговаривала с капитаном Галлио. Псайкер увидел два изображения, одно поверх другого, и перед его ментальным взглядом каждое из них воевало за главенствующее положение. Там был Перерожденный Ангел, новый Сангвиний, прославленный и непорочный в своем святом совершенстве, сияющий как сам Золотой Трон Терры, и был другой.
Это выворачивало его желудок. Золотая броня была оцарапанной и тусклой, черной от пролитой крови. На треснутом, белом фарфоре лица не было глаз, только черные провалы; и крылья, грязные конечности из содранной кожи, ощетинившиеся крючьями и ломанными бритвами. Оно заговорило, и от этого звука Воде чуть не захлебнулся от рвоты.
— Я теперь вне власти Данте, — засмеялось оно.
Если бы остальные в часовне видели Аркио таким, каким он видел, они бы онемели от его отвратительности, они скорее были околдованы иллюзорной красотой еретика. Уголком глаза он видел, как Штель дергается, но последовавший прилив ненависти в тот же самый момент сделал инквизитора не стоящим внимания. Если ни один человек не может или не хочет действовать, тогда только Воде сможет положить конец этой пародии на величие примарха. Разрушительный жар черной ярости накрыл его и библиарий послал его через ручку своего силового топора. Со всей силой своих легких он проорал свое проклятье.
— Еретик. Здесь скрывается Хаос. Ты осквернен.
Оружие Воде двигалось, как будто направлялось рукой самого Бога-Императора, несясь сверкающей дугой к черепу обманщика. Каждую унцию своей психосилы от "Ускорения" он направил в силовой топор.
— Адское отродье, — выплюнул он. С ревом рассеченного воздуха, кристаллический клинок столкнулся с защитой запястья Аркио. Подобно воде, стекающей с купола, синевато-белое пси-пламя исчезло с бойка топора, безвредными ручейками омывая Аркио. На грани восприятия, вокруг него играла непробиваемая темно-красная с золотым сфера, ореол превратил атаку Воде в ничто.
КОГДА атаковал библиарий, в руках у Сахиила был редуктор, он размахивал им, пытаясь найти цель. Вокруг него, на рефлексах, почетная стража в золотых шлемах подняла свое оружие и он увидел как свита Галлио сделала тоже самое. Капитан "Амарео" протестующе закричал, потянувшись к ним одной рукой, его другая рука тянулась к рукоятке болт-пистолета в кобуре. Крики достигли дверей часовни, неясный красный силуэт мужчины развернулся в хватке черной фигуры; все это произошло за один удар сердца.
Другой рукой Аркио ударил Воде. Эпистолярий отлетел назад, его ботинки царапали камень, пока он пытался сохранить равновесие. Удивленно выгнув брови, Аркио потянулся к топору, зажатому меж двух золотых пластин. Благословенный выдернул оружие и сжав кулак, переломил рукоятку топора надвое.
Воде закричал и швырнул в него завесу молний. Оскалившись, он кинулся обратно, чтоб в прыжке достигнуть глотки Аркио. Снова "Ускорение" обогнуло золотой силуэт и он вскинул руку. Острые пальцы Аркио пронзили керамит грудной пластины силовой брони Воде и погрузились туда по запястье. В руках библиария был болтер, и даже пуская кровавые пузыри, Воде выстрелил, очередь вспышками осветила комнату.
Не прицельный, не осторожный огонь, пролетевшие рядом с Сахиилом болты и шок привели его в действие. Он от плеча ударил Галлио редуктором, срезая скальп с капитана Кровавых Ангелов. Не было произнесено ни одного приказа, но жест жреца в часовне породил крошечный ад. Кровавые Ангелы почетной стражи Аркио и отделение Галлио открыли огонь друг в друга, обжигающие снаряды летали по всей комнате, опутав ее визжащей паутиной смерти.
— Нет! — Выкрикнул Рафен, но его крик потонул в грохочущей волне стрельбы и с силой, которая опровергала его возраст, капеллан Делос оттолкнул Рафена от драки.
Аркио стряхнул с руки тело Воде, как будто это был бракованный кусок мяса, не обращая внимания, как визжащие и гудящие пули отскакивали от его золотой, керамитовой груди. Солдаты Галлио, которых в два раза превосходила численностью почетная стража, тряслись и скручивались, когда множество болтерных снарядов разбивали их броню и разрывали на части. Галлио убили последним, густая артериальная кровь рекой текла из каждого сочленения его брони. Из его обессиленных пальцев выпал пистолет и капитан со стеклянными глазами упал на колени.
Аркио подошел к нему и приподнял его голову за подбородок.
— Вы оживили мои худшие страхи, — сказал он умирающему, — вы будете не последними, кто погибнет.
Капитан в последний раз выдохнул, и на этом все закончилось; вся перестрелка заняла едва ли секунду.
Гнев наполнил Рафена и он ударил Делоса, капеллан в черной броне согнулся пополам. Он прорвался через ряды воинов в золотых шлемах и опустился на скользкий от крови мозаичный пол. Среди мертвых, он внезапно понял что плачет.
— Что… — он едва мог говорить, — что ты натворил?
Аркио посмотрел ему прямо в глаза, и кровь Рафена превратилась в лед.
— Эти люди, — сказал его родной брат, бесцеремонно махнув в сторону дымящихся трупов, — появились здесь, чтоб уничтожить нас, родичь. Я знал это с того самого момента, когда они вошли в комнату.
Он поднял взгляд, обращаясь ко всем Кровавым Ангелам в часовне.
— Услышьте меня, братья. От нас отреклись. Эти люди пришли приговорить меня, а не узнать.
— И речи не шло об истине, — сказал Сахиил, подхватывая воззвание, — псайкер Галлио был убийцей. Данте боится Благословенного Аркио, он боится той угрозы, которую представляет Аркио.
— Ты убил наших боевых-братьев, — мертвым голосом произнес Рафен.
Аркио покачал головой, в его глазах вспыхнула боль.
— Нет, Рафен. Никто из этих людей не был мне братом, как и всем остальным из нас. В их крови я вижу настоящую истину. Данте отвергает меня.
От алтаря послышался сдавленный кашель и, запинаясь, вышел Штель, его лицо было искаженным и мокрым от пота. Его глаза были выпученными от усилий, инквизитор хватался за воздух. Рафен почувствовал тот же актинический запах колдовства в воздухе, как когда Штель пытал Несущего Слово, которого они поймали на Кибеле.
— Лорд, — спросил Сахиил, — что-то не так?
— Корабль… — Штель задыхался, — там могут быть такие же, как Воде… на борту… не позволяйте им…
Сахиил встретился взглядом с Аркио, фигура в золотом быстро кивнула ему.
— Я больше не подвергну своих братьев риску. Аркио наклонил голову и заговорил в скрытый вокс-передатчик у шеи.
— "Беллус", отвечайте.
Шок от того, что собирается сделать его брат, потряс Рафена.
— Аркио, ты не можешь…
Сахиил встал меж двух братьев, заблокировав протянутую руку Рафена. Аркио взглянул на него. В его глазах отражалось бремя веков.
— "Беллус", — сказал он, его голос мгновенно долетел до капитана Идеона на борту боевой баржи, — капитан Галлио и его люди явили себя как предатели пути Сангвиния. Мы больше не будем терпеть существование "Амарео".
Дыхание замерло в горле у Рафена и на одну секунду он поверил, что Идеон откажется выполнять такую команду; брат-капитан был воином-ветераном, а не фанатиком, на которых легко влиял Сахиил. Но эта надежда была выпотрошена и умерла.
— По вашему желанию, Благословенный, — ответил Идеон, через вокс его голос был отдаленным и механическим.
ВЫСОКО над ними, правый борт боевой баржи всколыхнулся от активности, когда пушечные диафрагмовые люки открылись и на платформах показались орудия. Ракетные батареи, лансы и лазпушки задергались в куполах и башенках, отыскивая в прицел, похожий на клинок, профиль стремительного ударного крейсера "Амарео". В союзном пространстве, где не было угроз, командующий офицер крейсера не включил питание корабельных пустотных щитов, так что "Амарео" стоял обнаженным перед сокрушительным огнем корабля, который в пятьдесят раз превышал его по тоннажу.
Идеон не вздрогнул от приказа, ему в голову не приходила даже сама концепция такого. Он видел Аркио тем, что осталось от его собственных глаз, почувствовал сверкающую мощь его ауры через сенсорную сеть "Беллуса". У брата-капитана не было сомнений, и он выстрелил.
Возможно, это было маленьким милосердием, что воины на борту другого корабля не увидели, откуда их атаковали. Они умерли, не зная, кто открыл огонь, они мгновенно лишись жизни. "Амарео" взорвался в адском шторме энергий и боевая баржа снова осталось одинокой в небесах над Шенлонгом.
