Ольга Елисеева - Сын Солнца
— Так за чем дело стало? — Серебряный Лист снова приложился к фляжке и попытался сделать сосредоточенное лицо. — Почему до сих пор не поженились?
— Они с Ахо с детства ненавидят друг друга, — встрял в разговор Риульф. — Принц считает, что вся любовь короля досталась детям его третьей жены. Так оно, в сущности, и было. Но дело не в этом…
— А в чем? — Серебряный Лист чувствовал, что его язык уже плохо поворачивается, а седло вот-вот выскользнет из-под задницы.
— А в том, дурья твоя башка, — благодушно продолжал Берсерк, — что год назад конунг внезапно удалил принцессу от двора и теперь она живет на острове Руге у северной оконечности Молочного моря. Ей назначена небольшая свита и очень скудное содержание.
— Что так? — Серебряный Лист наконец засунул фляжку за ремень и дал себе слово больше к ней не притрагиваться. — Чем ему насолила падчерица? Задрала ноги не перед тем, кем надо?
Пират даже не ожидал, что попадет в точку. Оба старца разом переглянулись, придержали коней и воззрились на спутника с крайним удивлением. Он понял, что чересчур набрался и теперь несет глупости.
— Принцесса Дея — чистейший цветок мироздания, — возмущенно заявил Огмис, — Если она и разгневала короля, то только потому, что действовала в соответствии с древними пророчествами, нарушать которые не в ее власти.
— Ну да, — брякнул уже совсем захмелевший Серебряный Лист. — А теперь вы в соответствии с этими пророчествами решили подменить принца Ахо на меня, бездомного и безродного висельника. Знаете-ка что, дедушки, пора делать привал. А то я не доеду до ближайшей сосны и придется вам искать нового исполнителя своих великих планов.
Серебряный Лист грузно сполз с седла, спотыкаясь, добрел до дерева, еще убранного коричневой листвой, и улегся под корнями, решив принять здесь смерть от ночных заморозков.
Вёльвы в душе проклинали день, когда связались с этим бесшабашным гулякой. Они развели при дороге костер и перетащили к нему уже похрапывавшего пирата. Уложили на влажный от дождя лапник — все же не земля — и уселись к огню обсуждать свое горестное положение.
— Он все провалит, — сокрушенно заявил Риульф. — В нем нет ни капли ответственности. Кажется, вместе с памятью ему отшибло мозги.
— Не торопись, — остановил его жестом Огмис. — С ним, без сомнения, тяжело, а будет еще тяжелее. Но кто мы такие, чтобы противопоставлять себя воле Провидения? Чему быть, того не миновать. Он сын Алдерика и возьмет Дею в жены. Хотя я с трудом представляю этого грязного разбойника при дворе.
В этот момент затея с подменой Ахо казалась обоим абсолютно безнадежной.
На следующее утро Серебряный Лист ехал, размышляя о том, сумел бы он полюбить Гиперборею? Старцы обвиняли принца Ахо именно в нелюбви к родине. Сами они, судя по их поведению, прямо-таки пылали этой страстью. Но пока бывший пират не находил вокруг ничего такого, за что стоило бы ценить Ареас.
Скупая холодная земля, где люди не живут, а выживают. Копни на локоть — уже лед. Глянь вокруг — глазам больно то от ветра, то от дождя, то от снега. Войди в дом — нечем дышать от дыма. Выйди на улицу — трудно вздохнуть на морозе. И люди суровые, неулыбчивые, точно вымещают друг на друге злость за то, что боги поселили их на этой неприветливой земле.
Нигде еще Серебряный Лист не чувствовал такой враждебности окружающего мира по отношению к человеку. Странно, что в эти-то колючие нищие земли гиперборейцы не хотят допустить атлан. Сражаются до последнего. А что, спрашивается, тут брать? Снег и камень. Камень и снег.
Кажется, он разгадал главную загадку Ареаса. Здесь ничего нет. И именно это жители скрывают от всего света. Умирают за ничто. За абсолютную пустоту и безжизненность своих пространств. Странные, пугающие люди. Он их не понимал.
Двигаться по здешним дорогам втроем, без поклажи, провианта и теплой палатки, было трудновато. Как ни спеши, а и коням, и собственным измученным телам надо давать отдых. Старцы уверяли, что на полпути их должна встретить вооруженная свита. Тогда-то Серебряному Листу и предстоит впервые сыграть роль принца Ахо. Вёльвы представят дело так, будто наследник престола не просто внезапно исчез. Он катался верхом, упал с лошади, ударился головой, а когда пришел в себя, поведение его резко изменилось. Принц принял решение покаяться в прежних грехах и ездил на дальнее богомолье. Благо в окрестностях Ньорда располагалось множество священных мест. Таковыми у гиперборейцев являлись могилы предков и пепелища старых городов.
Но до места встречи надо было еще добраться. Погода же не благоприятствовала путешествиям. Утром пошел снег, первый в этом году. К полудню он превратился в настоящий буран. Напрасно Риульф искал дорогу, демонстрируя навыки заправского следопыта. Снег валил так густо, что земля мгновенно покрылась пышным ковром, а в воздухе висела сплошная белая завеса.
Скоро Серебряный Лист и вовсе перестал различать фигуры спутников, а кричать при сильном ветре — пустое занятие. Только голос сорвешь. Лошадь ступала наугад. Какое-то время она по запаху ощущала, где ее сородичи, и это одно удерживало всадников рядом друг с другом. Однако вскоре свежий снег и часто менявший свое направление бриз сбили ее с толку. А может, Риульф и Огмис отъехали слишком далеко.
Этого Серебряный Лист не знал. Он понял только, что не может разобраться, куда ехать дальше. Лошадь сделала еще несколько шагов и остановилась как вкопанная. Разбойник спрыгнул и попытался вести ее в поводу. Не тут-то было. Животное отказывалось двигаться. Оно по опыту знало, что не стоит спорить с бураном. Лучше лечь, подогнуть под себя ноги и подождать. Пришлось седоку устроиться рядом с ней. Он намеревался пересидеть метель, прижавшись к теплому, ровно дышащему боку, и надеялся, что спутники сейчас делают то же самое.
Буран был долгим. Когда он кончился, уже стояла ночь. Темная, без единого проблеска звезд на небе. Это говорило о том, что низко над землей плывут облака и снег снова может пойти в любую минуту. Серебряный Лист потянул за повод и попытался заставить лошадь снова встать. Но бедное животное оказалось погребено под высоким сугробом и так обессилело, что не могло подняться.
— Давай, милая! — Всадник со всей силой пнул коня ногой в бок. — Подохнешь!
Но лошадь издала только жалобное глухое ржание и продолжала лежать. Серебряный Лист пожалел, что с ним нет лука, — добивать животное ножом тяжело и долго. Скоро холод скует кобылу, утешал он сам себя, и она просто заснет. Без мучений. Не самая плохая смерть.
Смерть в Гиперборее вообще была милосерднее, чем в других местах. Утонуть в болоте или стать добычей термитов казалось гораздо страшнее. Серебряный Лист встал и побрел прочь. Он хотел попробовать разыскать своих спутников и какое-то время переходил от сугроба к сугробу. Вряд ли это была удачная мысль. Пространство вокруг него покрывали кучи снега, под каждой из них мог прятаться всадник с конем. Отчаявшись, разбойник двинулся по полю без особой надежды добрести до человеческого жилища раньше, чем мороз прикончит его.
Вскоре снова началась метель. В отдалении послышался волчий вой. Он приближался от темной стены леса на горизонте. Через некоторое время Серебряному Листу показалось, что из-за пелены снега он различает злобные желтовато-зеленые огоньки глаз. Хищники искали добычу, путник совсем ослаб. Он шел второй час, превозмогая одеревенение в ногах и болезненное покалывание ступней.
Вдруг звериные зубы лязгнули у самой пятки. А вот это уже очень плохо! Беглец почти машинально отмахнул ножом — оказалось, по лапе нападавшего. «Поделом, приятель! Не я хочу тебя съесть!» Но в следующую секунду челюсти другого волка сомкнулись вокруг щиколотки Серебряного Листа, а третий впился в лодыжку. Еще мгновение и четвертый, видимо не самый крупный, вскочил человеку на загривок. Беглец не удержался на ногах.
Ледяные крупинки снега ободрали ему лицо. Чертыхаясь, разбойник начал отбрасывать зверей от себя. Ягуарий кинжал с нефритовой рукояткой спасал его не впервые. Видно, подарен он был от чистого сердца и для верной защиты. Лезвие замелькало чаще. Первому волку, с раненой лапой, пробило голову. Второй зверь успел выпустить щиколотку врага и подпрыгнуть, чтобы сцепить зубы на его запястье. Но Серебряный Лист полоснул серого убийцу по брюху. Тот лишь беспомощно лязгнул в воздухе зубами, на ладонь человеку хлынула теплая липкая волна.
Хуже всех был тот, что рвал беглецу икру. «Эй, эй! Я так не смогу ходить!» Очень поздно Серебряный Лист осознал, что ходить ему больше не придется. Даже если он справится с волками, холод и потеря сил добьют его.
Между тем последний, самый шустрый и молодой, вот уже второй раз наскакивал человеку на загривок. Его целью была шея, но беглец не дал врагу возможности добраться до нее. Превозмогая острую, рвущую боль в ноге, он изо всех сил затряс головой и плечами, стараясь скинуть непрошеного седока. Так делают лоси, но им это редко удается. К счастью для человека, его «шкура» не прирастает к телу накрепко. Серебряный Лист скинул меховой плащ, зверь кубарем скатился с плеч жертвы и тут же получил кинжалом по оскаленной морде.
