Джеймс Сваллоу - Кровавые Ангелы: Омнибус
Инквизитор проигнорировал трепетное тепло энергий вокруг него, сопротивляясь сильному желанию погрузиться в них, как в благодатный океан. Он оставался стойким, Штель позволил своим нечеловеческим чувствам проверить пространство вокруг Шенлонга на предмет намеков на псионические силы. Намного выше, где стоял "Беллус", было слабое тлеющее свечение латентных разумов на борту. Среди них был мерцающий и колеблющийся, яркий и опасный, психический отпечаток Улан. Она была светлячком в бутылке, ее сила билась о стены ингибиторной диадемы, которую ее заставили носить. Штель решил пустить свой разум каналом через нее, то что он делал сейчас было намного легче, но ее неустойчивый характер был слишком непредсказуем для чего-то, что было настолько деликатным, как касание.
Он прошел дальше, игнорируя точки света на маленьких кораблях, висевших на полпути между "Беллусом" и вновь прибывшими, позволив своему духу достигнуть "Амарео". Он почувствовал как в нем появился и рос неясный страх, когда он ощутил яркое, стабильное сияние разума псайкера на борту космического корабля; на каком-то уровне, он беспокоился, что главный телепат Мефистон будет первым, кто придет и будет противостоять Аркио. Несмотря на свое высокомерие, Штель не был настолько глуп, чтоб думать, что он может тягаться с лордом Смертью — по крайней мере, в данный момент.
Но как он и предсказывал, главный библиарий Кровавых Ангелов послал сначала заместителя и перед ним сверкал именно этот тренированный дух. У него не было беспорядочной, странной раскраски, как у ментальности Улан. Это был острый, сильный разум, воспитанный псайкана либрариум.
Еще больше причин, чтоб ступать осторожнее, напомнил себе Штель. Инквизитор поднял руки так, чтоб его призрачные пальцы едва касались ореола ауры псайкера и позволил чтоб на ее поверхности сами всплывали детали из разума библиария. Кровавый Ангел в данный момент был без своего психического капюшона, что было удачей и делало задачу проще. Утонченность инквизитора было его величайшим даром, его цель никогда не заподозрит что темное касание Штеля распространяется над его разумом подобно какому-то темному разливу нефти.
— Твое имя… — в сыром воздухе комнаты раздался голос Штеля, — ты брат Воде, эпистолярий Мефистона. Он послал тебя… послал тебя проверить разум Аркио…
И вот оно, дрейфующая внутри мыслей Воде, возможно даже слишком маленькая, чтоб о ней знал Космодесантник, холодная заноза сомнений и подозрений. Из глотки Штеля раздалось слабое хихиканье. Мефистон отправил своего лучшего библиария на задание, но при этом Воде открылся, думая что будет заглядывать в души еретиков. Штель возложил свои руки на возникающие опасения Воде и начал обрабатывать их, делая их сильнее. Даже на такой дистанции, порча ненависти псайкера Кровавых Ангелов к отступникам истекала в ментальный космос как черный ихор. Незаметным давлением, Штель взлелеял сомнения Воде, от усилия и концентрации пот бисером высыпал на его лысых бровях.
БРАТ-капитан Галлио вошел в тренировочный зал крейсера и тут же нашел Воде. Библиарий был в середине серии систематизированных ката, сложного танца из атак, парирований и блоков. В своей руке псайкер держал внушительный силовой топор, в пол роста Галлио и выкованный из светлой стали, произведенной на литейных заводах Луны.
Боек топора дрожал в свете, прозрачное лезвие мерцало от колдовского огня псионической энергии.
Глазам капитана казалось что он видит металлическую кривую, так как его пристальный взгляд не мог удержать очертания оружия. Галлио, как и большинство Адептус Астартес, с огромным недоверием относился ко всему, что несло на себе метку псайкеров. Для него, все кто имели это уродливое проклятье, представлялись опасностью, ну или в лучшем случае, вызывали жалость. Именно через призмы таких разумов открылись первые врата в варп и с ними потаенные силы Хаоса сделали имматериум своим домом. Это был страх, лежащий в самой основе психического "дара"; те, кто были слабы духом, могли быть соблазнены чистой энергией варпа. Эти души могли стать проводниками демонического разума, телом-сосудом для существ, которые ненавидели всех воплощенных в плоти.
Галлио осторожно подошел к Воде, наблюдая за выверенным танцем боевого стиля псайкера. Не было ни одного лишнего движения: каждый тренировочный удар топора был экономичным и чистым. Каждая толика боевых инстинктов Галлио была настроена на войну с хаосом, и на каком-то уровне он верил, что такие колдовские умы заслуживали только смерти. И все же, перед ним был псайкер, который нес эмблему Кровавых Ангелов. Перед ним стоял человек, который воплощал обе стороны — великолепие космодесантников и темный потенциал чудовищного псайкера. Двойственность вопроса тревожила его.
Воде развернулся и замер, гудящий силовой топор завис между мужчинами. Глаза Воде были настолько бледными, что были почти серыми. Галлио подавил непроизвольный прилив отвращения, когда слабое мерцание от оружия иссушило воздух.
— Достопочтенный капитан, — спокойно сказал Воде, не беспокоясь о выражении лица Галлио, — я готов. Что вы предлагаете?
Библиарий был не похож на своего господина, печально известного Мефистона, заметил Галлио. Повелитель смерти был худощавым, втиснутым в красно-золотой керамит, в то время как Воде был массивным, невысокого роста и крепкого телосложения, с кожей цвета темного дерева.
— Приближается транспорт с "Беллуса". Мы должны быть готовы встретить их.
В отличие от рядовых воинов Кровавых Ангелов, библиарии носили синюю броню, с единственным темно-красным наплечником. Это был еще один фактор, который отделял их от остального братства, подумал Галлио. Воде кивнул.
— Как прикажете.
Псайкер аккуратно зачехлил свой топор в петлю на своей броне, на нем затухали крошечные язычки лазурных молний. Лицо Воде едва дернулось и показалось какое-то движение внутри шейного кольца его боевой брони. Из выпуклости на его голове, к разделенному на три части капюшону потянулись панели тонких схем и кристаллических матриц. С легким отвращением Галлио наблюдал, как части психического капюшона Воде самостоятельно подсоединяются к медным гнездам в черепе десантника.
— Ты… что-то почувствовал? — спросил капитан.
Воде слегка улыбнулся.
— Мириарды путей предателей едва различимы и сложны, брат. Я выкорчую их, если они проявят себя. Но сейчас, нет никаких…
Выражение лица псайкера моментально изменилось, его глаза сузились, а губы превратились в тонкую линию. Рука Галлио инстинктивно опустилась на болт-пистолет в кобуре на его поясе.
— Брат Воде?
Прошел миг и библиарий покачал головой.
— Проходящие тени, — сказал он, — Зараза Несущих Слово все еще витает в звездной системе, брат-капитан. Слабая, как истончающаяся дымка.
Ответ не совсем удовлетворил Галлио.
— Сюда, — указал он.
Воде шагал за офицером, выражение его лица было хмурым и угрожающим. На мгновение, на самую ничтожную долю секунды, псайкер почувствовал прикосновение чего-то извращенного. Его пальцы пробежались по трем печатям чистоты на его грудной пластине брони, обращаясь к ощущениям в разуме, груз новых сомнений захватил его.
ПОДОБНО раззявленной пасти открылась рампа "Громового ястреба" и Рафен последовал за Солусом. Оглядывая ангар "Амарео", он увидел десяток таких же кораблей, висящих в пусковых установках, вооруженных и готовых к атаке. Их ожидали две плотные шеренги космодесантников, якобы почетная стража, которая с легкостью могла стать и боевым подразделением. По двое, по трое в ряд стояли еще группы Кровавых Ангелов, наблюдая за ними, спокойными, проницательными взглядами. У Рафена сложилось впечатление, что все это было подготовлено; воины на борту "Амарео" были неуверенны в том, что им ожидать на Шенлонге и они решили раздать и держать наготове болтеры. Он чувствовал себя странно; эти боевые братья были здесь только из-за его секретного сообщения и Рафен в какой-то степени был ответственен за них.
Он заметил темный оттенок брони библиария, когда они ступили на палубу ударного крейсера. Псайкер шел за плечом старшего Кровавого Ангела, который изучал их хищным взглядом. Солус ударил кулаком по эмблеме капли крови на груди.
— Брат Солус и брат Рафен, запрашиваем разрешение подняться на борт.
Космодесантник ответил на приветствие.
— Разрешаю. Я Капитан Галлио, — он кивнул в сторону библиария, — эпистолярий Воде, мой помощник.
— Ваше прибытие неожиданно, — сказал Солус.
Галлио одарил Солуса пронзительным взглядом.
— Я думаю, вы знаете, почему мы здесь, брат. Я получил приказы лично от лорда-командора Данте, увидеть своими собственными глазами то, что обнаружится на Шенлонге.
