Дэн Абнетт - Не ведая страха. Битва за Калт
— Это не дискуссия, — говорит Вентан. — Выбора нет. Мы отходим в аркологии. Там мы продержимся. Конец обсуждения.
— Ясно, — говорит она. — Вы понимаете, что оставшиеся на планете силы врага тоже отступят под землю?
— Да, — отвечает Вентан.
— И что мы будем делать? — спрашивает Таурен.
— Мы продолжаем сражаться, — говорит ей Вентан. — Это то, что мы всегда делаем.
6
[отметка: 23.59.01]
Мир никогда еще не казался настолько темным. Невозможно сказать, где кончается качающаяся чернота моря и начинается отравленная тьма неба.
Остается только звезда, ядовитая и яростная, она светится в дыму и тумане, как зловещее око.
Они причаливают ялик к покрытому галькой пляжу и сходят на берег. Олл сверяется с компасом. Они начинают пробираться по берегу, двигаясь вглубь суши.
— Где мы? — спрашивает Бейл Рейн.
— На севере, — отвечает Олл. — Побережье Сатрик. В той стороне огромное плато.
Он указывает в темноту.
— Хорошее место, — говорит Олл. — Бывал здесь когда-нибудь? Видел его?
Рейн качает головой.
— Что мы тут делаем? — интересуется Зибес.
Вдалеке ухают и тараторят странные демонические голоса, которые разносятся по бухте.
Зибес повторяет вопрос с большей настойчивостью.
— Я ничего не понимаю, — говорит он. — Мы столько проплыли на этой проклятой лодке! Зачем? Разве здесь безопаснее? Судя по звукам, тут даже хуже, если это вообще возможно.
Он измотан и нетерпелив. Олл бросает на него взгляд.
— Мы пришли сюда, — произносит он, — поскольку здесь единственное место, где мы можем выйти наружу. Единственное. Наш единственный шанс выжить и кое-что сделать.
— Что сделать? — спрашивает Кранк.
— Кое-что важное, — отзывается Олл, толком не слушая. Он что-то увидел. Что-то на берегу, возле лодки.
— Кто это, рядовой Перссон? — спрашивает Графт.
На берегу позади них находится человек. Он идет за ними. Быстро двигаясь, проходит мимо вытащенного на сушу ялика. Удаляясь от берега, на черной воде медленно кружится брошенная другая небольшая шлюпка — предположительно, та, на которой он прибыл.
— Вот дерьмо, — бормочет Олл. — Держитесь за мной, вы все. Продолжайте двигаться.
Он разворачивается, сдергивая с плеча винтовку.
Криол Фоуст — черное на черном, тень тени. Светлеет только его лицо, натянутая кожа белого цвета с коркой засохшей крови из раны в голове. Он приближается, под ногами хрустит галька. В правой руке свисает лазпистолет. Олл встает перед ним, держа оружие наготове.
— Не подходи ближе! — окликает его Олл.
— Отдай его! — кричит Фоуст. — Отдай его мне!
— Я не хочу стрелять или проливать кровь в этом месте, — предостерегает Олл, — но я это сделаю, если ты меня вынудишь. Возвращайся обратно и оставь нас в покое.
— Отдай мне мой клинок. Мой клинок.
— Убирайся.
Фоуст делает шаг вперед.
— Знаешь, они его чуют, — шипит он. — Чуют.
— Пусть чуют, — отзывается Олл.
— Они придут. Ты не хочешь, чтобы они пришли.
— Пусть приходят.
— Ты не хочешь этого, старик. Отдай его мне. Он мне нужен.
— Мне он нужен больше, — говорит Олл. — Нужен для одного дела. Поэтому я сюда и прибыл. Он мне нужен для дела, которое так важно, что ты и представить себе не можешь.
— Ничто не может быть важнее того, что я способен представить, — отвечает Фоуст.
— Последний шанс, — произносит Олл.
Фоуст кричит. Кричит во весь голос:
— Он здесь! Здесь! Прямо здесь! Идите и возьмите его! Идите и полакомьтесь им! Сюда! Сюда!
Винтовка издает треск. Умолкнув, Фоуст заваливается назад, на береговые камни.
Существа начинают шевелиться. Существа, которых потревожил и привлек вопль Фоуста и шум выстрела. Олл слышит их. Слышит, как во тьме хлопают крылья летучих мышей, скребут по камню копыта и скользят чешуйки. Голоса бормочут и рычат, издавая нечеловеческие звуки.
— Эй! — кричит Олл своим спутникам, которые прячутся во мраке. — Возвращайтесь ко мне! Назад. Соберитесь вокруг.
Они спешат к нему. Кранк и Рейн. Зибес. Девочка. Графт самый медлительный.
— Что это? — спрашивает Кранк, услышав звуки, которые издают существа, приближаясь из темноты. — Что производит этот шум?
— Не думай об этом, — произносит Олл, напрягая память и пытаясь восстановить простую последовательность жестов. — Просто оставайся рядом со мной. Здесь может быть хорошо. Может быть достаточно тонко.
— Что может быть достаточно тонко? — спрашивает Рейн.
— Откуда этот шум? — взволнованно повторяет Кранк.
— Что-то приближается, — говорит Зибес.
— Все в порядке, — произносит Олл. — В любом случае, мы скоро уйдем.
У него в руке кинжал. Обнаженный атам. Он шепчет, прося у своего бога защиты и прощения. А затем делает надрез.
— Как ты это делаешь? — спрашивает Кэтт.
Они все глядят на нее.
Олл улыбается.
— Доверьтесь мне, — говорит он. Он сильнее нажимает на нож, углубляя порез. Делает вертикальную щель высотой в человеческий рост. Делает щель в воздухе, и реальность расступается.
Демонические звуки приближаются.
Олл оттягивает край разреза, словно занавес. Они открывают рты от изумления, увидев, что находится с другой стороны. Не это место. Не Калт. Не разоренный черный как смоль берег.
Олл смотрит на них.
— Не стану врать, что будет легко, — говорит он, — поскольку так не будет. Но это лучше, чем оставаться тут.
Они таращатся на него.
— Следуйте за мной, — произносит он.
УНИЧТОЖЕНИЕ
Мы продолжаем сражаться.
Вентан, на Калте, перед началом Подземной ВойныЭПИЛОГ
[отметка: 219,479.25.03]
Колхида, которую постиг горький и ужасный конец. Спустя все эти проклятые годы отсчет Калта все еще не закончен. В сущности, это бесполезное измерение, которое имеет лишь символическое значение, однако порой символизм — это все, что остается. Ритуал. По крайней мере, уж это-то колхидские подонки поймут.
Опустошенный мир пылает. Мир за мир. Почти не осталось платы, которую можно получить, и мало удовлетворения от кары, которой можно насладиться. Но дело должно быть закончено, чтобы отсчет можно было прервать, и это огромный шаг к завершению.
Вентан, потрепанный судьбой и службой капитан-ветеран, стоит на скальном выходе, глядя на погруженный во мрак ландшафт. В его полированной броне и зловещем визоре отражаются огненные бури, на кобальтовой синеве и золоте пляшут яркие оранжевые узоры. Так много прошло с тех пор, как это началось. Галактика изменилась, а затем изменилась вновь. Перемены, ошеломлявшие его разум на Калте, кажутся незначительными рядом с тем, чему он стал свидетелем с тех пор. Конец. Падение. Начало. Утрата.
Он не изведал страха, но познал боль. Крушение порядка вещей. Он видел, как его род обнаружил, что сам является величайшим из врагов.
Годы Подземной Войны кажутся столь далекими. Они блекнут, почти забытые, как и та Империя, которая воцарилась потом, и Ересь, которой все завершилось.
Его офицеры ждут. Сержанты в красных шлемах, младшие капитаны с плюмажами и мечами. Вентан еще помнит время, когда красный шлем означал…
Времена меняются. Вещи меняются. Пути меняются. Они ждут его, нетерпеливо желая продолжения, гадая, о чем думает старый ублюдок, что занимает его так долго.
Наверху, на низкой орбите ожидает баржа «Октавиус», приготовившая циклонные торпеды.
Вентан оборачивается. Он думает об утраченных братьях и глядит на братьев, которые находятся с ним. Он протягивает закованную в броню руку.
Сержант-знаменосец передает ему штандарт. Тот самый, старый и потрепанный, помятый, древко слегка погнуто в нескольких местах. Разумеется, сержант думает, что проклятую штуковину можно было бы почистить и залатать.
Вентан принимает его, чтя каждую отметину на нем.
Он ставит его вертикально на пылающей скале Колхиды. Мерцающий свет пламени падает на золотистый плюмаж штандарта.
— Мы маршируем во имя Макрагге! — провозглашает сержант.
— Нет, не сегодня, — отвечает Вентан. — Сегодня мы маршируем во имя Калта.
[отметка: неизвестно]
Пока Несущие Слово еще живы в безумии Мальстрема или в безднах варпа, отсчет Калта будет продолжаться.
Он идет и сейчас.
