Уильям Кинг - Истребитель драконов
— Очевидно так.
Феликс не понимал, почему его задело любопытство мужчины, но так оно и было. Менестрелям обычно присуще любопытство. Довольно часто, помимо песен и музыки, их расхожим товаром являются новости и слухи. Похоже, гномов вообще не особо беспокоило присутствие незнакомца, но было в нём нечто такое, что раздражало Феликса. Он пытался убедить себя, что это предубеждение, что он просто разозлён разговором с Ульрикой, но нечто в этом мужчине вызывало у него подозрения.
— Что подвигло тебя на скитания по этим горам? — спросил Феликс. — Я–то думал, это опасные места для странствующего в одиночестве путника.
— Менестрель может странствовать везде, где пожелает. Даже самый свирепый разбойник не убьёт нищего музыканта, когда может получить песню задарма.
— А я и не слышал, что орки и гоблины столь ценят бродячих музыкантов.
— Я быстро бегаю, — с лёгкой улыбкой произнёс Йохан Гатц. — По правде говоря, я, должен признаться, немного обеспокоен тем, что тут обнаружил.
— В самом деле?
— Да. Последний раз я проходил этой дорогой несколько лет назад. Вдоль Главного тракта тогда стояли городки и деревни, где путник мог заработать себе пропитание и немного монет. Эти места не были столь дики и небезопасны. Здесь не было ни орков, ни бандитов. Знай я то, что знаю теперь, не ходил бы этой дорогой, а остался бы в Остмарке, несмотря на конкуренцию.
— Так было бы мудрее.
— Да, было бы. Как обычно говорила моя дорогая старая маменька: «Задним умом всяк крепок».
— Ты утверждаешь, что самые отчаянные бандиты оставляют в покое менестреля. Встречал кого–нибудь?
— Я встречал тех, которые могли бы ими оказаться, хотя меня они и не тронули.
– Слыхал что–нибудь о Хенрике Рихтере? Ходят слухи, что он король местных разбойников.
Йохан Гатц рассмеялся в голос.
— Значит, правит он довольно бедным королевством, насколько я могу судить. Мне не довелось увидеть ни огромных армий бандитов, ни что–либо услышать об этом разбойничьем короле. Хотя признаю, раз уж ты о нём упомянул, это может послужить хорошей темой для песни.
— Я вот никогда не встречал ни одного разбойника, который был бы хоть близко столь же романтичен, как те, о которых можно услышать в песнях менестрелей, — заметил Феликс. — Ни один из тех, что мне попадались, не занимался тем, что грабил богатых и отдавал добро бедным, или боролся против беззакония землевладельцев, защищая права угнетённых. Те парни, что мне встречались, желали лишь снять мою голову с плеч, а мой кошелёк с ремня.
— Должно быть, ты встречал множество разбойников, господин Ягер? — поинтересовался Йохан Гатц со странным блеском в глазах.
— Нескольких, — отвечал Феликс.
— Тогда ты, должно быть, куда более крутой мужик, чем кажешься на вид, раз всё ещё жив. С позволения сказать, ты не выглядишь наёмником или мастером меча.
— Довольно самоуверенное заявление, — произнёс Феликс, чувствуя в словах мужчины завуалированное оскорбление.
— Феликс Ягер один из самых могучих людей, которых когда–либо знал Снорри Носокус, — заявил Снорри, находящийся по ту сторону костра.
Феликс удивлённо посмотрел на него. Он и подумать не мог, что произвёл на Истребителя настолько хорошее впечатление. Он не заметил, что Истребитель внимательно прислушивается к разговору.
— Разумеется, ни о чём особом это не говорит, — быстро прибавил Снорри, вызвав общий хохот гномов.
Феликс пожал плечами и снова обратился к трубадуру.
— Мы идём убивать дракона, — произнёс он. — Если не побоишься присоединиться, из этого выйдет песня.
— Мне жизнь ещё не надоела, — ответил менестрель. — Но, доведись тебе пережить это событие, разыщи меня, и я напишу песнь на эту историю. Весьма вероятно, она меня прославит.
Он на некоторое время замолчал, раздумывая над своими словами.
— Ты искренне считаешь, что у вас есть шансы на выживание? Удастся ли вам вообще подняться на гору, если правдиво то, что ты рассказал мне про орков, гоблинов и разбойничков–людей?
— Мы уже обратили в бегство военный отряд зеленокожих, — заметил раздражённый тоном менестреля Феликс, сознавая, что это хвастовство.
И снова брови Йохана Гатца поползли вверх.
— Вам, двенадцати, это удалось?
— Один из нас волшебник. Истребители — могучие бойцы. Малакай Макайссон — превосходный оружейник.
— Значит, вы воспользовались вооружением гномов, многоствольными пушками и тому подобным?
Феликс кивнул. Трубадур весело рассмеялся.
— Похоже, к вопросу драконоборства вы подошли нетрадиционным способом. Никаких белоснежных коней, рыцарских копий, зачарованного оружия.
— Оно у нас тоже имеется, — сказал Снорри. — Топор Готрека — волшебный. Он завалил им чертовски здоровенного демона. Снорри сам видел. И меч Феликса тоже волшебный. Сам увидишь это по рунам, если взглянешь поближе.
Феликс гадал, подслушал ли Снорри его разговор с Максом Шрейбером или действительно смог понять это по рунам. С другой стороны, Феликсу не хотелось, чтобы тот что–либо рассказывал про их вооружение в присутствии любопытного незнакомца. У него и так было ощущение, что сам он сболтнул лишнего. Феликс не понимал причину, но его доверие к Йохану Гатцу уменьшалось всё сильнее, хотя с самого начала он не особо доверял трубадуру.
— Похоже, я вас недооценил, — заключил менестрель. — Ваша экспедиция выглядит в высшей степени подготовленной. Мне почти жаль любых разбойников, которые вам попадутся.
— Поздновато уже, — сказал Феликс. — Мне не помешало бы поспать.
— Здравая мысль, — с издёвкой произнёс чужак. — Помимо прочего, через несколько дней вам предстоит нелёгкая работёнка.
Феликс улёгся с другой стороны костра. Бросив последний быстрый взгляд на менестреля, Феликс не удивился, заметив, что мужчина пристально наблюдает за ним. Он удивился тому, что на Гатца с подозрением глядит Макс Шрейбер. Похоже, у того были свои сомнения насчёт чужака.
Феликс гадал, а не суждено ли ему ночью проснуться с перерезанной глоткой, но затем решил, что подобное маловероятно. Любой, кто отважится на такое в присутствии Истребителей, недолго проживёт после содеянного.
«Хотя вряд ли это послужит мне хорошим утешением, если я помру», — подумал Феликс, погружаясь в беспокойный сон.
Йохан Гатц выругался. Боги снова на него наплевали. Когда он заметил повозку, то понадеялся обнаружить там небольшой купеческий караван и, возможно, нескольких телохранителей. Он совсем не ожидал увидеть группу Истребителей и тяжеловооружённых людей. И особенно беспокоило его присутствие волшебника. Не было смысла даже пытаться ускользнуть и подать сигнал Хенрику и парням, чтобы спускались сюда с гор. Волшебник слишком внимательно за ним наблюдает, а гномы столь же подозрительны, как и угрюмы.
