Елизавета Дворецкая - Ясень и яблоня. Книга 2: Чёрный камень Эрхины
Сидя на траве, обняв колени и слушая, Сэла как наяву видела перед собой страну Эмайн, иначе называемую Страной Вечного Лета, в которую каждая душа отправляется после смерти тела, чтобы осмыслить приобретенный опыт и набраться сил перед новым рождением. Понятно, почему туалы не боятся смерти. Их богами им обещано посмертное существование: прекрасный, вечно теплый и солнечный, покрытый цветами, овеянный сладкими песнями остров. И туалы – счастливейший народ, потому что их существование не разделено на две половины, не разорвано черной пропастью смерти, не отравлено ужасом. Есть ли более счастливое племя, чем избавленное от страха?
На глаза Сэле попался Торвард, пролезший в первые ряды; встретив ее взгляд, он слегка подмигнул, и она быстро отвернулась, пока никто не заметил.
Пусть усердно гребет Бран —
Недалеко до Страны Женщин.
Эмайн многоцветной, гостеприимной
Ты достигнешь до заката солнца.
Бард еще не добрался до возвращения Брана и его спутников домой, как вдруг в сладкозвучное пение ворвался резкий крик боевого рога. Вздрогнув, все на валу и вокруг завертели головами, кто-то от неожиданности вскрикнул. А из-за нижнего вала волной посыпали какие-то люди, кричащие и размахивающие оружием. Солнце светило по-прежнему ярко, и доспехи на них так остро сверкали красноватой медью, что было больно смотреть.
Первыми опомнились воины и, подняв оружие, с криком бросились навстречу нападавшим. Женщины не успели и сообразить, что происходит, как нижняя площадка и склоны валов у них под ногами оказались заняты сплошным кипением схватки.
Вытаращенными глазами Сэла смотрела вниз: на нападавших сверкали нагрудники из красноватой меди, такие же шлемы, а лицо каждого закрывала кожаная маска с медными накладками, изображавшая морду медведя, с прорезями для глаз.
– Эринны, эринны! – суматошно кричали вокруг. – Спасайтесь, это эринны!
Сэла была уже наслышана о том, что между туалами и жителями большого острова Эриу кипит вечная вражда: хотя туалы считались непобедимыми при свете дня, чародеи эриннов умели накладывать заклятия, которые делали и эриннов тоже непобедимыми, правда, на короткий срок, и потому схватки между двумя племенами выдавались весьма кровавыми. Недаром Ниамор больше всего любил хвастать своими победами над эриннами.
– Риг Ойбелльлид! Вон он, вон он! – кричали вокруг, и Сэла видела в самой середине схватки рослого мужчину в таком же, как у всех, нагруднике и в маске, но только шлем у него был выше, чем у прочих, и украшен парой позолоченных оленьих рогов.
Все это казалось дурным сном: враги в Аблах-Бреге, в самом его сердце, среди бела дня! Не с неба же они упали! Их внезапное появление казалось невероятным, но Сэла помнила о том «колдовском облаке», под прикрытием которого Ниамор со своим войском пробрался незамеченным в самое сердце Фьялленланда.
В первые мгновения растерявшись, она опомнилась и бросилась к Эрхине.
– Спасайте фрию! Скорее в дом! – вопили вокруг женские и мужские голоса. – Женщин в дом! Прикройте их!
Женщины бежали с вала во двор Дома Четырех Копий, но фрия Эрхина никуда не бежала, а только поднялась и стояла на ковре, увлеченно наблюдая за схваткой. На лице ее горело воодушевление без малейших признаков страха, точно она, как сама Богиня, была неуязвима и недостижима для смертных.
– Вперед, воины острова Туаль! – громко кричала она. – Вперед, племя Невесты Ванов! Богиня Бат даст нам победу! Смелее!
С горящими глазами, с полыхающим на щеках румянцем, она казалась прекрасной как никогда, и широкие голубые рукава на поднятых руках, как крылья, сливали ее фигуру с небом. Сэла знала, что ей нужно бежать, но не могла сдвинуться с места, зачарованная этим зрелищем.
Мужчины тем временем стремились вперед, на врага. Эриннов насчитывалось не так уж и много, около полусотни, но и туалов поблизости оказалось не больше. Бран бился с королем Ойбелльлидом, и Сэла, несмотря на испуг и смятение, не могла оторвать от них глаз. На яркой зеленой траве уже здесь и там лежали тела убитых и раненых, на блестящих доспехах застывала ярко-красная кровь, и этот тревожный цвет резал глаза. Над площадкой висели крики, стоны, звучали боевые рога, и у Сэлы уже раскалывалась голова, но она не трогалась с места, видя, что Эрхина по-прежнему стоит все там же и громким голосом воодушевляет своих бойцов.
Вдруг кто-то сильно дернул Сэлу за руку: обернувшись, она увидела Торварда.
– Беги, что стоишь! – крикнул он, но она едва слышала его за шумом битвы.
– Светлый Луг! – проревел кто-то совсем рядом, и возле них как из-под земли выросло трое или четверо эриннов с оружием наготове.
Вот тут Сэла осознала, что все это может плохо кончиться. Вскрикнув, она обернулась к Эрхине и хотела бежать к ней, но споткнулась о какую-то толстую палку и чуть не упала. Чьи-то сильные, горячие, потные руки вцепились в ее плечи; она закричала во весь голос и попыталась вывернуться, но тут державший ее содрогнулся, раздался гулкий удар, и Сэлу отпустили. Она увидела, как Фуиль дерется с двумя эриннами; на ее глазах эринн ударил его мечом по шее, хлынула кровь, и туал рухнул на траву. Но тут же Торвард подхватил его меч и бросился на эриннов. Собственная быстрота и подвижность защищала его и давала преимущества перед противниками, обремененными доспехами и щитами.
Торвард бился один с тремя, и Сэла с замершим сердцем, сжав руки перед грудью, следила за его ловкими и сильными движениями. Работа в кузнице и потасовки с рабами позволили его силе не застаиваться, а теперь, когда ему в руки попал меч, он смог показать, на что способен. Он успевал заметить каждое их движение, а трое нападавших только мешали друг другу. Их клинки то и дело сталкивались между собой или скользили по доспехам, потому что Торвард чудом исчезал из-под удара. Он был похож на дух – неуязвимый, но успевающий достать всех троих одновременно. Сэла впервые видела подобное, и изумление, смешанное с восторгом, заставило ее вновь забыть об опасности.
Вот один из эриннов упал с залитым кровью лицом, второй был оглушен ударом по переносице и тоже рухнул в траву, а третий покатился вниз по склону вала, сбивая с ног тех, кто внизу.
Перед Торвардом выросли еще трое, и он с тем же яростным воодушевлением бросился на них, но они вдруг расступились и подняли щиты над головами в знак мира.
Торвард застыл: тут было что-то нечисто. И вдруг оказалось, что схватка на площадке и на склонах валов прекратилась, что туалы и эринны стоят плечом к плечу и почему-то смеются. Смеются и раненые на траве, и… убитые, залитые кровью, приподнимаются на локтях, садятся и тоже хохочут, хохочут…
У Сэлы зашевелились волосы надо лбом, голова мягко ехала по кругу, смех звоном отдавался в ушах: это уже было ни на что не похоже. Голову, что ли, ей напекло на этом весеннем солнце? Или ее незаметно убили и она уже попала в Страну Вечного Лета, «где избыли дряхлость и смерть»?
Сквозь раздавшиеся ряды прошел риг Ойбелльлид, на ходу снимая шлем и маску. И Сэла увидела хорошо знакомое лицо Тальмарха, отца Дер Грейне.
С дрожью в коленках, ощущая внутри гулкую пустоту, она обернулась к Эрхине. А та уже шла по траве туда, где стоял Торвард с опущенным мечом и куда поднимался Тальмарх со своими «эриннами». Эрхина тоже смеялась, и вид у нее был такой довольный, как будто она нашла клад.
– Ну, теперь-то ты можешь больше не притворяться! – весело сказала она Торварду. – Ты сам себя выдал, и больше незачем осквернять уста благородного воина ложью.
Торвард изменился в лице, и Сэлу пронзила холодная молния: их обман раскрыт! Эрхина знает… давно знает, что рядом с ней все это время находился Торвард конунг!
Ноги ослабели, в животе гудела холодная пропасть, но Сэла справилась со слабостью и сделала пару неуверенных шагов поближе.
– В миг опасности перед тобой открылись два пути: бежать или принять бой, – с торжеством продолжала Эрхина, встав перед Торвардом. – Ты выбрал путь битвы, путь благородного человека. Подле тебя лежали на выбор две вещи: меч, оружие воина, и палка, оружие раба. Ты выбрал меч и доказал, что умеешь с ним обращаться, как положено воину. Ты не осквернил благородную сталь. Верно, Фуиль сын Ллата, он не опозорил твоего меча?
– Ты верно говоришь, фрия! – сказал подошедший вслед за ней Фуиль, тот самый, что якобы погиб и тем предоставил Торварду свое «осиротевшее» оружие. – Я готов подарить ему этот меч, раз уж он доказал, что умеет с ним обращаться! Правда, он сейчас малость туповат, но это дело поправимое!
– Я хочу услышать, кто ты по рождению и что привело тебя на наш остров! – заявила Эрхина. – Мы готовы выслушать твою повесть.
От облегчения Сэла чуть не села на землю. Их тайна осталась при них. Эрхина не знает, что это – Торвард конунг. Она по-прежнему видит облик Коля. Но, не будучи совсем дурой, она заподозрила, что настоящую правду о себе этот человек скрывает, и подстроила это нападение, чтобы посмотреть, как Коль себя поведет. Ну, и выведала, что перед ней – человек благородного происхождения. Если это все, то пока ничего страшного… Все ли?
