Аарон Дембски-Боуден - Блуждающая в Пустоте
Руины крепости простирались на многие километры во всех направлениях. Он знал, что его рапторам не охватить все это пространство в одиночку, хотя он старался и гонял их до изнеможения. Что смутило его больше всего, так это то, что чужаки похоже не собирались появляться в том количестве, в котором он ожидал. У них было достаточно кораблей в космосе, чтобы высадить армию. Вместо этого он видел спускавшиеся в лабиринт небольшие штурмовые группки и отряды разведчиков, и разделывался с теми, кто остался на поверхности. Двигатели его прыжкового ранца отозвались завыванием в ответ на его размышления.
— Корабли-призраки, — произнес он.
Лишь один из Кровоточащих Глаз потрудился взглянуть на небо, оторвавшись от трапезы.
— Что говоришь? — прошипел Вораша.
Люкориф указал вверх деактивированным молниевым когтем.
— Корабли-призраки. Суда из кости и духа в пустоте. Нет экипажа, лишь призраки умерших эльдаров.
— Ультве, — произнес Вораша, как будто соглашаясь.
— Безмолвные корабли, управляемые костями, ведомые воспоминаниями. Несокрушимая армада в небесах, но что насчет земли? — его голова дернулась от нервного спазма. — Они не столь сильны. Не столь многочисленны. Теперь нам известно, почему они захватили небеса, но боятся земли.
Раптор медленно дышал, вдыхая отравленный воздух планеты через ротовую решетку. Каждый выдох оставлял облачко тумана.
— Я что-то вижу, — сказал он.
— Еще эльдары? — спросил один из стаи.
— Тень внутри тени. Там, — он указал на навес прогнившего каменного здания. — И там. И там. Много чего-то. Кажется.
Вызов прозвучал на языке, которого Люкориф не понимал, вырвавшись из глотки, которую он жаждал перерезать. Эльдарский воин стоял на коленях наверху стены в двухстах метрах: в одно руке его был клинок в форме полумесяца, а из-за его спины росли огромные орлиные крылья. Как только крик растаял в воздухе, другие четыре фигуры явили себя, и каждая восседала на верхушке разрушенной башни или стены.
— Кровоточащие Глаза, — прошептал Люкориф своим собратьям. — Наконец-то, достойная жертва.
Первыми были Узас и Меркуциан. Без благословений и молитв Механикум им потребовалось не так много времени, чтобы быть готовыми. Пока они ждали, Талос и Сайрион караулили северный и южный тоннели, слушая раздававшиеся в воксе звуки битвы.
— Броня готова, — доложил по воксу Меркуциан. — Узас тоже готов.
— Это заняло почти полчаса, — подытожил Сайрион. — Все же небыстрый процесс, даже без бредней Культа Машин.
— Достаточно быстро, — ответил Талос. — Меркуциан, Узас, прикройте нас.
Талос дождался, пока в коридоре стихнет эхо низкого механического грохота. Каждый шаг был подобен раскату грома.
— Твоя очередь, — прозвучал рычащий и искаженный воксом ответ Узаса. Его новый шлем был мордастым и клыкастым, с рубиновыми линзами и нарисованным на нем черепом демона. Броня сама по себе издавала низкий гул и была достаточно громоздкой, чтобы занять половину коридора.
— Каково это? — спросил Талос своего брата.
Узас стоял выпрямившись, несмотря на естественную сгорбленность боевого доспеха, и его силовые генераторы гудели все громче. В одной руке он держал штурмболтер последней модели. Украшавшие его знаки аквилы были осквернены царапинами или полностью оплавлены. Другая рука оканчивалась силовым кулаком; его толстые пальцы были сжаты, подобно нераспустившемуся цветку.
На одном плече разбитый драконий символ Ордена Саламандр был погребен под бронзовым знаком Восьмого Легиона, прибитым толстыми стальными заклепками.
— Мощно, — сказал Узас. — Поторопись. Я хочу охотиться.
Они ответили ему криком на крик, и клинком на клинок. Кровоточащие Глаза поднялись в воздух, взвыв двигателями и наполнив небеса грязным выхлопным дымом, преследуя свою добычу. Эльдары, одетые в облегающие доспехи чистого голубого цвета, отвечали полными ненависти криками и боевыми кличами на своем языке; каждый клич был пронзительным воплем презрения.
Бой был ужасным. Люкориф знал, как он пойдет с того самого момента, когда они только схлестнулись. Эльдары бежали, а рапторы преследовали их. У большинства небесных ксенодев были тонкие лазерные ружья, плевавшиеся искрящимися вспышками энергии. Использовать их они могли только на расстоянии, в то время как рапторы наполнили небо пальбой из болт-пистолетов ближнего боя и отчаянными завываниями рубивших воздух и изголодавшихся цепных клинков.
Первым упал с небес его брат по имени Тзек. Люкориф слышал в воксе его предсмертный хрип — давящийся кашлем булькающий звук из легких и разорванной глотки, за которым последовало умирающее завывание не запустившихся двигателей. Раптор крутанулся в воздухе, удерживая своего противника когтями на ногах, как раз в тот момент, когда тело Тзека ударилось о неровную землю.
Глядя на это, он почувствовал, как его язык заныл, а рот наполнился шипящей слизью. Тзек провел с ним многие годы неровно шедшего времени с самой первой ночи Последней Осады. То, как столь благородная душа была повержена грязным ксеносом, разозлило его настолько, что он сплюнул.
Эльдарка отклонилась, ястребиные крылья завибрировали с мелодичным звоном, когда она перевернулась в воздухе, паря с элегантностью хищной птицы. Ядовитый плевок пролетел мимо цели.
Люкориф последовал за ней, взревев извергавшими дым двигателями, в ответ на её мелодичное планирование. Каждый взмах его когтей рассекал лишь воздух, когда ксенотварь, танцуя, уклонялась и выгибалась, будто парила на воздушных потоках.
Раптор испустил полный отчаяния крик, не в силах более его сдерживать. Или ветер унес большую часть его мощи, или её покатый увенчанный плюмажем шлем защитил её от разрыва барабанных перепонок, но она не обратила на него внимания.
Она взлетела выше, вертясь в небе. За её клинком тянулся след электрического пламени. Люкориф из Кровоточащих Глаз преследовал ее. Из его клыкастой пасти вырвался вопль, столь же громкий, как и вой протестующих двигателей прыжковых ранцев.
Ее грация имела значение, лишь пока она танцевала в воздухе, в честном и открытом бою он бы убил ее. Они оба это поняли одновременно. Люкориф схватил её сзади, разрезая крылья молниеносным поцелуем когтей. Они с легкостью прошли сквозь ксеноматериал, прервав её полет.
Издав очередной боевой клич, она развернулась в воздухе, занеся меч, даже начав падать. Раптор парировал удар, позволив лезвию со скрежетом коснуться силовых когтей. Свободной рукой он схватил ксено-деву за глотку, подержав её в своих объятьях еще одно бесценное мгновение.
— Спокойной ночи, моя дорогая, — выдохнул он ей в лицевой щиток. Люкориф выпустил ее, позволив кувыркаться в небе, подобно Тзеку и его позорной кончине.
Его смех смолк, едва прозвучав. Её падение длилось не больше трех секунд, — её сородич подхватил её в пике и повернулся к земле.
— Я так не думаю, — прошипел раптор, наклонившись вперед в своем пике. Сквозь вой ветра он слышал, как эльдары кричат друг другу на своем лепечущем языке. Ему пришлось заложить резкий вираж, чтобы уклониться от пистолета, плевавшегося в его сторону копьями света, но у эльдара, спасшего свою соплеменницу, были заняты руки, и у них не было шансов отразить вторую атаку раптора. Люкориф упал на них как молния, вогнав когти в оба тела и разорвав их на части.
Он закричал от приложенных усилий, и его восторженный вопль эхом разнесся по небу. Бескрылая дева искалеченной массой полетела, кружась, в одну сторону, и размазалась по земле. Мужчина упал подобным образом, из ран на нагруднике лилась кровь. Его крылья дрожали, пытаясь подняться в последний полет, но высыхающая кровь на когтях Люкорифа поставила точку в его истории. Раптор усмехнулся, когда эльдар упал с такой высоты, что от удара об землю его разорвало на куски.
Он все еще улыбался, обернувшись и увидев гибель Вораши.
Его брат летел к земле из воздушного клинча, осыпая землю кусками мяса и обломками брони. Эльдар, выстреливший в Ворашу в упор, повернулся в воздухе и направил свое ружье на Люкорифа. Предводитель рапторов наклонился вперед и устремился к нему. С его иссеченных шрамами губ сорвался очередной вопль.
Талос вел Первый Коготь на новую охоту. Не нуждаясь в осторожности, четыре терминатора шагали свободным строем, держа наготове незнакомое оружие.
— К ним придется привыкать, — сказал в вокс Сайрион. Он все еще удивлялся значку аквилы на краю ретинального дисплея. Даже после проведенных Дельтрианом многочисленных модификаций и перенастроек ему не удалось вычистить эту деталь из внутренних систем доспеха.
Талос отвлекся на вокс-сеть: доклады Второго и Третьего Когтя, столкнувшихся с врагом на верхних уровнях катакомб, и яростные проклятия Кровоточащих Глаз, сражавшихся на поверхности. Он пытался не думать о Малхарионе — капитан решил встретить свою смерть в одиночестве, и в этом желании не было ничего предосудительного. Вскоре Первому Когтю предстояло разделиться. Как только враг превзойдет их числом и станет невозможно стоять вместе — все закончится убийствами в темноте и каждый будет сам за себя.
