Ольга Новикова - Венец айтаны
– Благодарю вас, командор, от имени всего Ор-Сите, – только и сказал герцог, но Марису хватило этих слов.
Потом Ронтон вдруг увидел в группе сопровождающих Контерда офицеров знакомое лицо и его сердце подскочило от радости. Эбол Гранн подъехал к командору, они крепко пожали друг другу руки, потом не выдержали – обнялись.
Потом был долгий военный совет, на котором был разработан подробнейший план взятия города. Лесси утверждала, что шарриты засели в Картеви, а разведчики обоих отрядов в один голос доносили, что в город стянуты крупные силы. Так что оставалось выяснить, что предпримут альгавийские военачальники. И герцог Контерд, и Марис склонялись к тому, что альгавийцы предпочтут принять открытый бой, надеясь одолеть мятежников одним решительным ударом с помощью шарритов, а не будут отсиживаться за стенами города, давая повстанцам шанс осадить Картеви частью сил и беспрепятственно двинуться к столице. А значит, нападения следовало ожидать в любой момент, и мятежники усилили бдительность.
На рассвете разведчики, загнав лошадей, донесли, что из Картеви явно собираются вывести войска – за городскими стенами слышатся голоса, лязг оружия и топот ног. Итак, альгавийцы все же решили дать открытый бой, рассчитывая на незначительный численный перевес и, конечно, главным образом на шарритов. Повстанческий лагерь закипел – быстро, споро, но без суеты. Время еще было – армия Аль-Гави никогда не отличалась особенной быстротой. Герцог Контерд велел графу ди Гордони забрать принца и укрыться – так было решено уже давно. Конечно, для наследника выделили внушительный отряд сопровождения под руководством Эбола Гранна. К этому же отряду должны были присоединиться и Джастин с Элиной – все возражения пылающего жаждой боя молодого графа были безжалостно отметены. Ронтон сообщил Джастину и принцу о том, что они скоро выступают, но вот графини Элины нигде не было. Куда она могла подеваться? Начиная беспокоиться и не в состоянии перепоручить это дело кому-то другому, Марис быстро пошел по занятому деловитыми сборами лагерю, повсюду выискивая золотоволосую головку, но его поиски не увенчались успехом. Командор заглянул на кухню – девушка там не появлялась, дошел до реки, где накануне вечером солдаты набирали воду, и наконец различил среди деревьев светлое платье графини.
– Миледи, что вы тут делаете, вас же все ищут!
Элина резко повернулась, ожгла взглядом.
– А вам какое дело? – враждебно бросила она.
– Миледи, вам пора ехать, граф ди Гордони ждет вас, – негромко напомнил Марис.
– Да иду я, иду! – с каким-то отчаянием, в один миг сникнув, воскликнула девушка.
А Ронтон вдруг понял, что он сейчас сделает, и у него уже не хватило сил сдержаться. Он стремительно подошел к испуганно вскинувшей на него глаза Элине, взял лицо девушки в ладони и яростно прижался губами к ее губам. Он почувствовал, как она на мгновение напряглась, а потом вся подалась к нему, и ее пальцы легко коснулись его волос. Поцелуй вышел долгим, им не хватило дыхания. Когда Марис наконец отпустил девушку, она быстро отступила на шаг назад.
– Вы… хам! – жалобно произнесла графиня.
– Да, – подтвердил Ронтон, глядя ей в глаза.
– Вы… наглец! – еще жалобней сказала девушка.
– Да. – Марис упрямо смотрел на нее.
– Вы… вы любите меня?
– Да.
Он снова шагнул к ней и снова поцеловал, и поцелуй опять был долгий и нежный, и им вновь не хватило дыхания. На этот раз Элина не отступила назад, лишь отстранила голову и взглянула командору в глаза – прямо, отчаянно.
– Вам пора ехать, миледи, – с трудом промолвил Ронтон и выпустил ее из рук.
– Я – Вас – Люблю, – тихо и четко выдохнула графиня, не сводя с него глаз. – Слышите? Я – Вас – Люблю. Только попробуйте не вернуться ко мне оттуда! – Ее голос сорвался.
Марис снова поцеловал девушку, понимая, что теряет рассудок от ее слов и от запаха ее волос, и она опять не спешила отстраняться от него.
– Я вернусь, миледи, – коротко пообещал он.
– Мне уже пора ехать, да, Марис? – жалобно спросила графиня.
– Да, Элина, вам пора, – хрипло ответил командор.
Она сильно сжала его руку – всего на миг, – потом развернулась и очень быстро, почти бегом, пошла в лагерь, и у нее еле-еле хватило сил не обернуться.
– Капитан! Можно вас на пару слов? Очень важно. – Дрогов мог бы ручаться, что Джастин специально выгадывал момент, когда Лесси не будет поблизости. Вообще молодой граф крутился вокруг него со вчерашнего вечера, но рядом все время были люди. Сейчас же, судя по всему, юноша был доведен до отчаяния, а потому готов на все.
– Конечно, Джастин. Только давайте сразу оговорим – с собой я вас не возьму, – усмехнулся пират, отходя вслед за ним в сторонку.
– Я уже понял. – Лицо молодого графа было решительное и бледное. – Капитан, вы, наверное, знаете, что мы с госпожой Лесси провели целую неделю, роясь в нашей замковой библиотеке в поисках информации о шарритах.
Дрогов кивнул.
– И вычитали там про этот дурацкий камень, за которым погнались на край света. Впрочем, мне-то грех жаловаться, – хмыкнул он.
– Дайте мне договорить, капитан. – Дрогов впервые слышал в голосе парня такие не допускающие возражений интонации и теперь действительно верил, что благодаря его решительности Ор-Сите сохранил наследника престола. – В одной из книг мы встретили описание событий трехсотлетней давности, весьма похожих на то, что делается в Ор-Сите сейчас. Тогда мы тоже воевали с Аль-Гави, и на их стороне тоже выступал шаррит. Так вот, там был описан способ, с помощью которого они тогда смогли победить колдунов. Победить без помощи ведьмы-Живы.
Глаза у Дрогова внезапно стали жесткие, цепкие.
– Что надо делать, граф? – коротко спросил он.
– Понимаете, капитан, – вдруг заторопился Джастин, – там говорилось, что если шарриты будут вынуждены использовать свою силу сразу против большой массы народа, то она потеряет свою убийственную мощь, останется просто большая тяжесть во всем теле или что-то вроде того. И если в такой момент найдется человек хоть с какой-то природной сопротивляемостью магии и достаточно сильной волей, то он может просто-напросто физически убить шаррита. Простите меня, капитан, если я лезу не в свое дело, но я случайно слышал, что госпожа Лесси сплела вам какую-то защиту от магии. А воли, мне кажется, вам не занимать…
Юноша закончил тираду и замолк, не сводя с капитана глаз.
– Черт побери, Джастин, что ж вы раньше-то молчали! – взорвался пират. Ему живо вспомнился ледяной остров, белый от страха молоденький колдун и его полный ужаса шепот: «Венец! Венец айтаны!» Конечно, он убьет этого чертова шаррита, как убил того, и никто не сможет ему помешать! И Лесси не придется выкладывать последние силы и решаться на что-то страшное, про что она так упрямо молчит и что так часто мучает ее во сне.
– Я просто забыл об этом, – виновато опустил голову граф.
– Значит, так, волки. – Капитан пристально оглядел свое воинство. – Диспозиция меняется. Мне нужно, едва начнется бой, любыми средствами проникнуть в город и найти этого чертова колдуна. Или колдунов. Кажется, у меня есть неплохой шанс их прикончить, и я собираюсь его использовать. Со мной двадцать человек. Остальные, как и было договорено, охраняют мою жену. Грай, остаешься здесь за старшего, ежели что – голову оторву. Вопросы есть?
Судя по хмурым физиономиям корсаров, вопросы были, но под властным взглядом Дрогова задавать их совершенно не хотелось.
– Кого ты берешь с собой, капитан? – проворчал наконец Орни.
Глава XII
Заклятие имени
Поле, более или менее подходящее для сражения, под Картеви было только одно, поэтому выбирать не приходилось. Судя по донесениям разведки, альгавийцы двигались сюда открыто, тесно сомкнутыми боевыми рядами, рассчитывая попросту смять мятежников. Командор знал, на что надеются их противники. Точнее, на кого. Он отчетливо осознавал, что если шарриты все-таки нашлют на них свою проклятущую слабость, то повстанческой армии придет конец. Что они могли противопоставить альгавийцам? Только молоденькую, неопытную, мучающуюся сомнениями Живу, да еще упрямую решимость идти до конца.
Ронтону опять выпало возглавлять центральный отряд. Как тогда, мелькнула суеверная мысль, но он отмахнулся от нее, будто от докучливой мухи. Марис цепко оглядел будущую арену битвы. Его разношерстное воинство было вполне готово к бою. Крестьянские добровольцы, составлявшие добрую половину отряда, тремя группами расположились посреди поля, окружив себя обозными телегами. Ронтон рассчитывал, что, для того чтобы миновать, а тем более захватить эти доморощенные укрепления, альгавийцам придется основательно смешать свои боевые порядки. А еще в каждом из укреплений противников ждал сюрприз – несколько маленьких пушек, которые привез с собой герцог Контерд. Кавалерия же, бывшие регулярные части Ор-Сите, стояли чуть поодаль, разбитые на две группы. Одна из них была на виду, а вторая пряталась в лесочке неподалеку и должна была ударить с фланга. Мятежники тщательно делали вид, будто это все их наличные силы. Между тем Контерд разделил свое войско напополам и укрылся подальше в лесу. Вступить в бой его люди должны были только после того, как Лесси разделается (или не разделается, но Марис предпочитал не думать об этом) с шарритами. Его сестра давно уехала вперед в сопровождении корсаров, далеко обходя приближающихся альгавийцев. Ронтон запомнил ее глаза, когда Лесси уже сидела на лошади. Отрешенные, направленные в глубь чего-то невыразимо далекого, очень сосредоточенные – она уже искала своего противника, она уже бросала ему вызов. Марис отогнал воспоминание о других, отчаянных глазах и тихих, но твердых словах, перевернувших его душу. Не сейчас! Сейчас он должен быть холоден и собран. Он должен победить. Потому что он должен вернуться.
