Дэн Абнетт - Крестовый поход на миры Саббат: Омнибус
Слайдо назначил Макарота Воителем на своем смертном одре. Подобные условия не допускали никаких возражений со стороны других лорд-милитантов. Сайбон, Дравере и остальные были приведены в ярость данным решением, считая Макарота слишком молодым и неопытным.
Человек меньшего масштаба, нежели Макарот, возможно был бы быстро смещен с такой должности, особенно под давлением столь могущественных и уважаемых лордов, но тот факт, что он удержался на месте и политически переиграл их, показал, что молодой Воитель обладает идеальным талантом и темпераментом для своей роли. Были и такие в верховном командовании, кто уважал решение Слайдо вследствие глубокой привязанности к "старику".
Восхождение Макарота по ступеням власти было примечательно быстрым. Сравнительно молодой к моменту своего назначения, он, будучи заместителем Кьюрелла, тем не менее записал на свой счет несколько впечатляющих побед — факт очень часто опускаемый старающимися очернить его людьми. Его виртуозное командование на Балополисском фронте еще больше укрепило его репутацию. Однако надо честно признать, Макарот мог также быть упрямым и своевольным. Эти качества расстраивали и настораживали некоторых старших офицеров. Первое время, после принятии командования Макроту пришлось больше заниматься умиротворением невзлюбивших его, нежели ведением боевых действий.
Конечно же, в течение декады после Болхоута Макарот был признан одним из наиболее талантливых полководцев своей эпохи, вобравшим в себя лучшие качества своего предшественника и добавившим к ним искру духа — "будто голубое пламя сверкало в его глазах" — по словам Булледина. Возможно, именно это и заметил Слайдо.
Наверное, нелишним будет напомнить, что в начале своего правления в качестве Воителя в 765-м, Макарот часто описывался как "живой и часто злорадный", а также как "маленький, не производящий особого впечатления, склонный к раздражительности и жестокости". Очевидно, на личном уровне, его, обладавшего таким изменчивым характером, было трудно любить. Хотя возможно, эти черты стали следствием его неожиданного взлета к вершинам власти и его яркого интуитивного разума. Тактика Макарота неизменно отмечалась как рисковая, основанная на интуиции и инстинктах, — тенденция, которую он установил на Балополисе и которую блестяще продолжал демонстрировать с самого начала своего командования во время ведения боевых действий в рукаве Кабал.
Выступ Кабал, 765 — 773
Равно как и Слайдо до него, Макарот сосредоточился на цели, достижение которой по любым меркам потребовало бы значительного времени. Однако сравнительный анализ этих целей ярко демонстрирует различия между Слайдо и его молодым наследником.
Слайдо сделал Болхоут основной целью для раннего периода Крестового похода — одинокий ключевой мир, который, будучи взят, закрепил бы достижения его войск и стал бы бастионом, контролирующим пути через миры Саббат. Некоторые полагали, что Болхоут был слишком амбициозной целью и, не следует забывать о том, что путь к победе занял гораздо больше времени, чем рассчитывал Слайдо. Изначально Слайдо полагал, что Болхоут может быть захвачен в течение года или двух после начала кампании. В действительности это заняло десятилетие. В заключение стоит сказать, что Слайдо избрал амбициозную цель, опасно недооценив усилия и время которые понадобятся для ее достижения, но однозначно обосновал этот выбор своей решительностью, тяжелой работой и упорным нежеланием изменять или облегчать свой план.
И наоборот, цель Макарота — системы Кабал, — были не одним миром, а огромным скоплением планетарных систем, которые к тому же лежали на значительном расстоянии от передовых позиций Крестового похода в 765-м. Только чтобы достигнуть систем Кабал, армиям Крестового похода надо было проложить широкий путь из умиротворённых миров Нового Пути и хорошо защищенной системы группы Хан. Провозглашая системы Кабал своей целью, Макарот втягивал имперские силы в такую авантюру, что сосредоточенность Слайдо на Болхоуте казалась сдержанной и осмотрительной.
Многие увидели в этом достаточное доказательство того, что Макароту не хватало мудрости и чувства тактики, требовавшихся Воителю для разрешения данного конфликта. Масштаб его амбиций был просто смешон. "Высокомерие человека", — писал Сайбон в 766-м, "соответствует его некомпетентности. Это решение [которое он предлагает] навязываемое нам, демонстрирует, что он просто демонстрирует, что он просто не понимает, что там находится или что потребуется для победы над этим". В это время Веегум язвительно отзывался о целях Макарота. называя их "гамбитом Ребуса", ссылаясь на планету, которая была на самом краю миров Саббат и, намекая, что Макарот может потребовать от них захвата всех оставшихся территорий за один марш-бросок. Кельзо в душе был согласен с этим, когда значительно более примирительно и дипломатично написал: "это [системы Кабал] достойная цель, но возможно, если подумать. цели вдоль этого пути сами по себе будут достойными"
К тому же верховное командование было обеспокоено появившимися новостями о крупных подразделениях "разбитых и рассеянных" после Болхоута сил Архиврага. Кроме этих сил, бежавших с Болхоута, было еще больше тех, которые шли на выручку своему Архонту, а потом бежали или направились в другую сторону, когда их достигли сообщения о поражении. Внутренние квадранты Нового Пути бурлили отрядами, занимавшими позиции вдоль новой линии фронта. Многие миры в регионе были разграблены или даже полностью уничтожены яростью сил Архиврага, пытавшихся перегруппироваться. Макарота критиковали в каждой казарме, за то, что он немедленно не собрал вместе войска после Болхоута. Полагали, что он должен был мобилизовать несколько армий Крестового похода для преследования и уничтожения, бегущих подразделений противника, прежде чем они смогут закрепиться. Говорили, что многие миры можно было сберечь.
Возможно это правда, а возможно, если бы судьба действительно повернулась против имперских сил во время некоторых особенно отчаянных и рискованных эпизодов предприятия Макарота. " Воительство" Макарота осталось бы в наших анналах военной истории как полностью провальное, наполненное ошибками, просчетами и катастрофически высокомерными амбициями.
Бардиин в своих Тактических Императивах писал:
Воителя Макарота обвиняют в том, что он не собрал воедино войска [после Болхоута], но вполне очевидно, что сбор войск был его основной целью. Он просто не организовал войск, так как это сделал бы Слайдо; то есть он не приказал организовать постепенное, система за системой присоединение близлежащих территорий, с одновременным упорным преследованием бегущих сил противника; он не стал обустраивать плацдарм для дальнейшей эскалации конфликта. Макарот понимал, что Слайдо поверг врага в бегство и хотел закрепить это преимущество, отчаянно прорываясь вперед, "охотясь", вместо того, чтобы, занимаясь улучшениями потерять контакт с противником. Системы Кабал — регион, окруженный печально известными "мирами-крепостями", стал бы колоссальным трофеем и Макарот стремился вывести силы похода на ударную позицию в группе Кабал, прежде чем Архивраг сумеет сгруппировать силы в этой точке.
Макарот также принимал во внимание, что Гибельные силы потеряли своего Архонта. Им не хватало реального централизованного командования и Макарот надеялся направить разрушительное копье в их сердце, сделав неожиданный ход, который ни один из разрозненных вражеских отрядов не сможет предсказать, либо достаточно быстро на него среагировать.
Проще говоря, он не хотел терять время и людей вычищая дезорганизованные, рассеянные подразделения противника, а предпочитал ударить прямо в центр. Как он писал, — "Я нацелю свой удар в голову, не в конечности". Никто, ни Архивраг, ни даже генералы и маршалы Макарота, не ожидал, что он повернет силы Крестового похода к внешним мирам, через две огромные группы систем, к преддверию систем Кабал, что он собственно и сделал.
Но произошедшее, конечно же. позволяет нам радоваться тому, как рискованный план Макарота полностью себя оправдал. Керондис в своем труде "Систематические столкновения в группе Хан" описывает Макарота следующим образом: "все что было у Слайдо увеличенное до такой степени, что то, что в Слайдо казалось отчаянным, в Макароте казалось безрассудным, что в Слайдо казалось гениальным, в Макароте казалось безумным". Хотя и приблизительно, оценка кажется верной. Макарот воевал с той же умственной, интуитивной хваткой, что и Слайдо, но применял ее в значительно более крупных масштабах, часто до такой степени, что офицеры штаба, окружавшие его, просто не могли оценить далеко идущие последствия его решений.
Макарот ненавидел чрезмерную осторожность и находил наслаждение в том. что можно описать как "рисковость". но возможно более верным было бы сказать, что он чувствовал и просчитывал степень опасность значительно лучше, нежели остальные. В течение всего наступления на системы Кабал, Макарот показывал себя дальновидным, а иногда даже едва ли не наделённым пророческим даром командующим, особенно чувствительным в преддверии наград и ловушек, ожидавших его при подобных смелых действиях. Некоторые лорд-генералы, включая такого уважаемого как Сайбон пришли в восхищение и прониклись уважением к подобным способностям схватывать на лету. Для других же он на многие годы так и остался авантюристом.
