Аарон Дембски-Боуден - Блуждающая в Пустоте
Ей потребовалось много времени, чтобы успокоить нервы, прежде чем рискнуть посмотреть без нужды. Но, стоило ей только закрыть человеческие глаза и снять повязку — остальное не составило труда. На самом деле это было пугающе просто — все равно, что упасть на полпути к особенно трудной вершине, но девушка знала, что у нее хватит сил взобраться обратно.
Октавия, когда-то Эвридика из дома Мерваллион, может и не происходила из благословенного рода сильных навигаторов, но опыт, полученный на борту норовистых кораблей Восьмого Легиона, отточил навыки, которыми она владела.
Она не могла не задумываться, как бы она показала себя сейчас на измерительных приборах дома на святой Терре? Стала ли она сильнее, или же это была всего лишь самоуверенность и знание дела?
Ей никогда этого не узнать. Шансы на то, что она когда-либо ступит на Тронный Мир, были пугающе малы. Но эта мысль не казалась такой безрадостной как когда-то. Она не знала почему.
Однако, она была движима любопытством. Менее эгоистичным и более упрямым, нежели размышления о собственной судьбе. Всматриваться в Море Душ было также просто, как и открыть третий глаз. Ей не нужно было находиться в варпе, как требовалось некоторым навигаторам. У немногих из них было хоть что-то общее в использовании своего дара. Её отец мог смотреть в варп, лишь раскрыв все три своих глаза. Она не знала, как он это делал — у всех были свои личные привычки.
Когда она видела, то глядела своим тайным зрением на темные потоки полусформировавшегося ничто — на его безликие волны, бесформенные, но скользящие, подобно змеям. Ведьмы и шаманы из примитивных эпох Старой Земли полагали, что это не отличается от ритуала, позволявшего им заглянуть в слои их мистического ада.
Но ища, она не могла не задерживать дыхание, пока колотящееся сердце и боль в легких не заставляли её вздохнуть снова. На каком-то осмысленном уровне она знала, что проецирует свое видение сквозь волны скверны, возможно, даже оставляя в эфире частицу своего сознания, но Октавию мало волновала метафизика. Её интересовало лишь то, что она могла отыскать, используя свое второе зрение.
Они бежали и бежали, оказавшись в безумии блокады эльдаров, уплывая по волнам по пути наименьшего сопротивления. Психический вопль Талоса разорвал варп, растянул его сосуды и взбудоражил его течения.. Она направляла корабль как могла, седлая ветра, а не сражаясь с ними и рискуя разбить «Эхо» вдребезги. Все это время она пребывала между двумя состояниями, видя разделенный варп и ощущая руку на набухшем животе.
И теперь, освободившись от гнета бега через варп, она могла свободно смотреть в него. Октавия всматривалась пристальней, и её взор проникал все глубже за сотни оттенков черноты за светом Астрономикона, ища хоть какой-нибудь источник света среди бушующих облаков.
Впервые она смотрела, чтобы увидеть, что сделал Талос. У нее на глазах истекали кровью клубящиеся волны демонической материи, разорванные тяжелыми ранами и затекающие друг в друга. Она смотрела, как они расщепляются и изменяют формы, смешиваются и разделяются, порождая кричащие лица и также быстро растворяя их. Из бушующих волн тянулись руки, тая и сгорая, как только хватались за вытянутые когти других находившихся рядом душ.
Октавия успокоилась и заглянула глубже. Раненный варп — нет, не раненый, осознала навигатор, — не раненный, — возбужденный — растягивался снова и снова. Кровоточащие реки встречаясь, сливались в кровоточащий океан. Сколько миров поразила эта невидимая буря? Сколько ужаса он принес?
Она слышала свое имя в бьющихся волнах: шепот, крик, жалобный вопль…
Октавия откинулась назад. Око закрылось, и открылись её человеческие глаза.
На мгновение, увлеченность тем, что Талос распространил на десятки систем, захватила её даже больше, чем страх лететь сквозь это. Варп всегда являл собой вечный поток, а в первые часы после того, как вопль только прозвучал, он оживленно кипел. А теперь, однако, она готовилась вести незнакомый корабль по непроходимым морям.
Навигатор поправила свою повязку, перевязала конский хвост из волос и вытянулась, сидя на неудобном троне и пытаясь снять напряжение со спины. На секунду она подумала о своих прислужниках, столпившихся за дверью в узком коридоре. Она безумно скучала по Псу, и даже осознавать это было больно. Больше этого — как она ни желала в этом признаваться даже самой себе, — она хотела, чтобы Септим был с ней. Он был не способен подобрать нужные слова, но все же… его самоуверенная улыбка; проблески веселья в его случайных взглядах; то, как он разваливался на троне, независимо от того, насколько страшной казалась угроза…
« — Лучше места чтобы влюбиться и не найти, — подумала она. — Если это вообще можно так назвать».
Когда Октавия заерзала в своем кресле, её глаза расширились от внезапного шока. Будто боясь коснуться собственной плоти, она положила дрожащую руку на живот и ощутила, как внутри нее впервые зашевелилась новая жизнь.
Когда щиты отключились, сидевший на троне Талос даже не шелохнулся. Членов экипажа — как минимум тех, кто остались, — сбило с ног внезапно усилившейся тряской, охватившей корабль. Два безногих сервитора выпали из своих ячеек, раскрывая и закрывая рты, пока их бесполезные руки стучали по полу, пытаясь продолжать работать на консолях, до которых они более не могли добраться
— Щиты отключены, господин, — прокричал один из офицеров.
«— Что, правда?» — подумал Талос.
— Ясно, — ответил он сквозь стиснутые зубы
— Приказы, сир?
Пророк смотрел, как серая планета увеличивается в размерах, пока не превратилась в опухший шар, чей унылый рябой лик растянулся на весь экран.
Уже близко. Очень близко.
— Доложить о повреждениях, — приказал он.
Хотя ему хватило и тряски корабля. Уже по ней было понятно, что корабль невероятно быстро потрошат ксеносы огнем пульсаров. Столько эльдарских кораблей, и такая огневая мощь… «Завету Крови» никогда не приходилось получать такие повреждения за всю его выдающуюся карьеру. «Эхо проклятия» терпело их в первый и последний раз.
Офицер Роулен не мог оторвать округлившихся глаз от экрана консоли.
— Господин… у нас слишком серьезные…
— Мы в радиусе выпуска десантных капсул?
— Я..
Талос перемахнул через перила и глухо приземлился на палубу позади офицера. Он сам посмотрел на экран, быстро поняв, что значат бегущие руны. Зарычав, он повернулся к хозяйке вокса.
— Высаживай Легион, — проревел он сквозь творившийся вокруг них хаос.
Женщина, носившая униформу и клеймо слуг Красных Корсаров, набрала несколько команд на своей консоли.
— Легион высаживается, господин.
— Вокс-каналы, — приказал он. — Вокс-каналы, немедленно!
— Есть вокс, господин.
Голоса братьев скрипели в неразберихе шума и огня, охвативших сотрясавшийся мостик.
— Талос — всем силам Легиона, — закричал он. — Подсчет душ. Подтвердить высадку.
Один за другим они отозвались. Он слышал ликующие крики братьев в десантных капсулах, когда они докладывали: «— Второй Коготь ушел», «— Четвертый Коготь высадился», и «— Третий Коготь запущен». Оккулус перенастроился, чтобы показать, как несколько «Громовых ястребов» вылетают из ангаров в последний раз, мчась к звездам с добела раскаленными двигателями.
Гулкий бас Малхариона возвестил о высадке мудреца войны:
— Увидимся на прогнившем мире, Ловец Душ.
Прозвучало еще три подтверждения, произносимых теми же оцифрованными рычащими голосами. Оккулус снова переключился на демонстрацию сцены какого-то мифического ада. Огненные волны омывали обзорный экран подобно жидкому пламени.
— Мы в атмосфере, — выкрикнул один из офицеров. — Приказы?
— Не все ли равно? — закричал в ответ другой.
— Перейти к набору высоты! — крикнул остальным один из рулевых.
Даже Талосу пришлось схватиться за перила, когда «Эхо» резко бросило в неконтролируемое пике. Он не желал представлять, сколь малая часть корабля все еще была единым целым — не после такого безумного испытания.
Западные двери мостика открылись с ревом гидравлики, и в охваченном огнем дверном проеме показался Сайрион.
— Ты ненормальный? — произнес он в вокс. — Поторапливайся!
« — Сейчас или никогда», — подумал Талос.
Он взбежал вверх по ступеням к командному трону и ухватился за подлокотник, чтобы удержаться на ногах. Тающий вид на оккулусе показывал то тонкие облака, то звезды, то землю — и так по бесконечному кругу.
Свободной рукой он вытащил свой меч из захватов на троне и убрал его в ножны за спиной.
— Ты должен был быть в десантной капсуле, — ответил он по воксу Сайриону.
— Если бы, — отозвался брат. — Задняя часть корабля просто отвалилась.
