На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн "Дэн Абнетт - Ересь Хоруса: Омнибус. Том I".
Жанр: Эпическая фантастика издательство -, год -.
Прежде чем продолжить, Урия вновь наполнил бокалы.
— Я ненадолго заглянул домой, чтобы привезти родным подарки, которые в основной своей массе были просто украдены мной во время путешествия. Потом я вновь отправился в путь, но уже не как турист, а как солдат удачи. До меня доходили слухи о росте недовольства во Франкии, и я решил поискать себе славы. До Единения франки были весьма свободолюбивым народом и не могли смириться с присутствием захватчиков, даже если те пытались объяснить свой приход благими намерениями. Возвратившись на материк, я узнал об Авулеке Д’Агроссе и сражении за Авельруа и сразу же поспешил к тому городу.
— Авельруа, — покачал Откровение головой, — место, отравленное злобой безумца, чьи весьма посредственные способности явно не поспевали за амбициями.
— Сейчас-то я это понимаю, но тогда мне удалось лишь узнать, что Авулек был несправедливо обвинен в жестоком убийстве женщины-губернатора, поставленной править в тех землях самим Императором. Авулека уже собирались расстрелять, когда его братья и друзья набросились на солдат и растерзали на куски. В той драке погибли несколько горожан, причем среди них оказался и сын областного судьи, так что положение в городе обострилось еще сильнее. Невзирая на все его воистину многочисленные недостатки, Авулек обладал редким ораторским даром и умело раздул пламя народного гнева, призывая горожан выступить против власти Императора. Не прошло и часа, как наспех сформированное ополчение захватило казармы и казнило всех находившихся там солдат.
— Полагаю, ты прекрасно понимаешь, что именно Авулек убил ту женщину?
— Когда я узнал об этом. — Урия печально кивнул, — менять что-либо было уже поздно.
— А что было потом?
— К тому моменту, когда я, одержимый бесшабашным восторгом перед грядущей битвой, добрался до Авельруа, Авулек успел перетянуть на свою сторону несколько окрестных городов и сформировать довольно внушительное войско.
Урия улыбнулся, когда в его памяти с ясностью, какой он не знал уже несколько десятков лет, всплыли подробности тех дней.
— Поверь, Откровение, это было ошеломительное зрелище. Вся императорская символика была содрана со стен, и я очутился словно в сказке. На всех домах развевались пестрые флаги, повсюду звучала музыка военных оркестров, марширующих по улицам впереди солдат Авулека. Если честно, нам стоило бы уделять больше внимания строевым учениям, но тогда нас переполняли безумная отвага и чувство того, что правда на нашей стороне. Все больше и больше городов восставало против расквартированных там отрядов Имперской Армии. Всего за пару месяцев количество мятежников, готовых к войне, достигло сорока тысяч.
Казалось, будто осуществились все мои мечты, — продолжал Урия. — Славные дни восстания, напоенные отвагой и героизмом в лучших традициях древних борцов за свободу. Мы ощущали себя искрой, способной раскочегарить топку истории, и верили, что сумеем сбросить автократа, самовольно назначившего себя правителем планеты. Как только пришли известия о том, что армии «грома и молнии» идут на нас с востока, мы тут же выступили им навстречу, чтобы побыстрее сойтись в битве.
Я никогда не забуду тот славный день, когда Авулек выехал из Авельруа во главе нашего воинства: смех, поцелуи девушек и дух воинского братства, переполнявший нас в походе. Неделю спустя мы прибыли к Гадуару — полосе высоких холмов, преграждавшей путь нашим врагам. Я прочел немало книг о сражениях прошлого и полагал, что эти места отлично подходят для организации обороны. Мы заняли основные высоты и надежно укрепили фланги. Слева от нас лежали развалины бастиона Гадуар, а справа — сплошное непроходимое болото.
— Но противостоять войскам Императора — безумие, — сказал Откровение. — Вы же должны были понимать, что у вас нет надежды на победу. Его воины были созданы для войны и всю свою жизнь проводят в неустанных тренировках.
Урия кивнул.
— Думаю, это стало нам очевидно в ту самую секунду, как мы увидели нашего врага, — помрачнев, произнес священник. — Но мы слишком верили в себя, чтобы отступить. Наше войско насчитывало уже пятьдесят тысяч человек, а у противника было в десять раз меньше солдат. Трудно было не проникнуться верой в то, что мы можем победить, тем более что Авулек объезжал наши ряды и не давал нашей отваге остыть. Лорда старался образумить его брат, но было уже слишком поздно, и вскоре мы бросились в атаку — бесшабашные и блистательные дураки волной катились с холма, завывая воинственный клич, размахивая мечами, потрясая пистолетами и винтовками. Я оказался в шестой шеренге и пробежал уже почти километр, прежде чем наши ряды приблизились к врагу. Едва мы устремились в атаку, противник остановился и не сделал более ни шагу, но, как только мы оказались в пределах досягаемости, солдаты Императора вскинули оружие и открыли огонь.
Урия замолчал и сделал большой глоток. Его руки затряслись, и священник с трудом сумел поставить бокал на стол.
— Мне никогда не забыть этого грохота, — произнес старик. — Первые пять шеренг нашего войска полегли, будто скошенные неожиданно налетевшей бурей. Все, кто бежал передо мной, погибли до последнего человека, не успев даже вскрикнуть. Заряды, выпущенные врагом, отрывали конечности, а то и вовсе раздирали людей на части, и их тела лопались, точно переполненные бурдюки. Я обернулся, собираясь что-то сказать — хотя и не помню, что именно, — и тут затылок мне пронзила обжигающая боль, и я повалился на труп товарища, лишившегося всей левой половины тела. Казалось, будто он просто взорвался изнутри.
Поднявшись на колени, — продолжал Урия, — я ощупал голову. Затылок оказался липким от крови, и я понял, что ранен. Скорее всего, рикошет или небольшой осколок. Будь это что-то более серьезное, я наверняка распрощался бы с жизнью. Чувствуя, как по шее струится кровь, я посмотрел на вражеские ряды и увидел, что они вновь открыли огонь. И тогда я услышал крики. Наша атака захлебнулась, повстанцы разбегались во все стороны, охваченные ужасом и смятением. Только тогда они поняли, во что на самом деле втянул их Авулек.
Громовые воины убрали огнестрельное оружие и стройными рядами направились к нам, обнажая мечи с зубастыми вращающимися лезвиями. Этот звук — боже! — мне никогда не забыть звук, который они издавали. Они завывали, словно порождения ночных кошмаров. Мы уже были разбиты… Для того чтобы одержать победу, императорским войскам хватило и первого залпа. Потом я увидел труп Авулека, лежащий среди других тел. Взрывом ему оторвало всю нижнюю половину. Лица всех, кто оказался рядом со мной, носили отпечаток того же ужаса, какой испытывал я сам. Люди умоляли пощадить их, бросали оружие, пытались сдаться, но закованные в броню воины не останавливались. Они врезались в наши ряды и начали рубить направо и налево, не зная снисхождения. Моих товарищей резали и расчленяли с такой эффективностью и скоростью, что я просто не мог поверить тому, что в считаные секунды погибло столько людей. Это была совсем не та война, о какой я читал в книгах, где отважные воины добывали славу в битвах. То, что происходило перед моими глазами, было грубой, жестокой бойней.
— Я, — сказал старик, — бросился бежать, и нисколько не стыжусь в этом признаться. Вымазавшийся в грязи и крови, я пытался найти хоть какое-нибудь безопасное пристанище. Я мчался так, точно мне наступали на пятки демоны из древних легенд, но меня продолжали преследовать крики погибающих товарищей и отвратительный хлюпающий звук, какой порой раздается, когда мясник разделывает тушу. Я обонял смрад экскрементов и выпущенных кишок. Мне мало что удалось запомнить из того, что видели в те минуты мои глаза, — только отдельные картины мертвых тел и стоны умирающих. Я бежал, пока полностью не выбился из сил, но и повалившись в грязь, продолжал ползти, пока не потерял сознание. А очнувшись, чему был немало удивлен, увидел, что уже стемнело. На поле пылали погребальные костры и отовсюду неслись победные песни громовых воинов.
Армия Авулека была уничтожена. Не разбита, не обращена в бегство — уничтожена. Пятьдесят тысяч мужчин и женщин погибли менее чем за час. Думаю, уже в ту минуту я понял, что оказался единственным выжившим. Я зарыдал, глядя на луну и медленно истекая кровью, размышляя над тем, сколь бессмысленным было мое существование. В своем самодовольстве и безумной погоне за наслаждениями я разбивал сердца и разрушал жизни. Я оплакивал свою семью и себя самого, когда внезапно осознал, что я не один.
— И кто же был с тобой? — спросил Откровение.
— Божество, — произнес Урия. — Посмотрев вверх, я увидел золотой лик, настолько светлый и совершенный, что слезы мои текли уже не от боли, но от восхищения. Божество было окружено столь ярким ореолом, что я даже зажмурился, опасаясь ослепнуть. Агония, терзавшая мое тело, отступила, и я понял, что вижу самого Бога. И будь я даже самым лучшим поэтом на свете, все равно не смог бы описать Его облик, но скажу честно: в жизни ничего прекраснее не видел. Почувствовав, что поднимаюсь над землей, я решил, что пришел мой час. Но затем раздался голос, и я узнал, что буду жить.
