Стив Паркер - Охотники на ксеносов: Омнибус
Их гораздо больше, чем раньше. И такое странное это новое поколение.
Пока непритязательная толпа смотрела, как его марионетки пляшут на крошечной сцене, Ордима разглядывал их через просвечивающую ширму. Да. Такое странное. В то время, как одна половина зрителей смеялась, хлопала и ахала в подобающих моментах, другая сидела холодная и неподвижная, точно фигурки на каминной полке. Ничто их не трогало. Они не перебрасывались ни единым словом. Никаких всплесков эмоций или общения вообще. Там были и мальчики, и девочки, и у всех, казалось, был один и тот же неестественный вид. Волосы у них были несколько тоньше, чем положено. Кожа имела нездоровый оттенок. А глаза, эти немигающие глаза… Он не поручился бы на сто процентов, но они словно обладали странным сиянием, точно глаза волка или кошки, что можно было заметить, лишь когда густая тень падала на них.
Но больше всего тревожило кое-что, относящееся не к самим детям, а к их матерям. Ордима видал этих женщин прежде на рынке. На красоту глаз у него намётан, несмотря на собственное уродство, а, может, и благодаря ему. Он часто провожал взглядом проходящих мимо девиц. Вот почему он был уверен, без всякой тени сомнения, что беременность у некоторых заняла меньше трёх месяцев.
Трёх месяцев. Такого быть не может.
Однако вот они, присматривают за своими крошками, пока представление не подойдёт к концу, живя своей жизнью, точно так и должно быть. Абсурд.
Марионетки поклонились, давая понять, что представление закончилось. Ордима повёл вагой, и кукла святого Кирдана, одолевшая в последнем акте военного вождя орков Боргблада, воздела к небу свой меч. «Во славу Императора!» — пропищал Ордима голоском персонажа.
— Во славу Императора! — радостно откликнулась половина детишек.
Ордима нажал на педаль, и на маленькую сцену упал занавес. Со стороны более нормальных с виду детей послышался восторженный ор и хлопки. Остальные просто безучастно уставились на занавес. Через миг последние поднялись на ноги и, как обычно, не проронив ни слова, принялись высматривать своих матерей в задних рядах толпы.
Ордима повернулся к юному помощнику:
— Твой выход.
Мальчишка по имени Недра с улыбкой кивнул и, стянув колпак с головы, отправился к зрителям собирать монеты. Ордима слышал, как тот благодарит матерей, которые не пожалели сантим-другой. Самому-то Ордиме деньги не нужны, конечно. Он уже богат настолько, что обычный человек и мечтать не смеет, пусть с виду этого и не скажешь. Его милость был щедрым нанимателем, хотя они никогда в жизни не встречались. Только какой кукольник в Империуме будет давать представления за бесплатно? Важно не навлекать на себя лишних подозрений до окончания разведки. Ещё пару дней — и доклад будет готов. Кроме того, мальчишка заслуживал своё содержание. Он гордился своей работой в качестве помощника Ордимы. «Такой добрый мальчик». Он ни разу не взглянул на Ордиму с отвращением или неприязнью, хотя уже заметно, что через несколько лет сам станет красивым юношей, дай ему хоть полшанса.
Жаль будет его оставлять, однако Ордима уж позаботится, чтобы мальчишка был в порядке. Это он делал всегда. Всегда находился беспризорник или бродяжка, которого он подбирал во время долгих заданий, особенно когда попадал в среду обездоленных. Когда он улетит — и это он делал всегда, — он улетит с надеждой, что оставил мальчишке лучшую жизнь, чем прежняя. Лучше, чем у того была бы в любом другом случае.
Недру он выучил хорошо. Ордима покинет эту планету, а кукольные представления на Большой рыночной площади будут продолжаться.
Укладывая марионеток в ящик, Ордима думал лишь об одном: если через год здесь останется хоть один настоящий ребёнок, который сможет им радоваться.
Глава 5
Полёт обратно на «Громовом ястребе» в Логополь занял немного времени — час с небольшим, и Каррас вернулся как раз к прибытию чёрного десантного челнока, которому предстояло — чересчур скоро — унести его на орбиту. Атмосфера в огромном восточном ангаре крепости-монастыря была торжественно-мрачной, даже мрачнее обычного. Каррас стоял по левую руку от своего хадита, безмолвный и, несмотря на мысленное повторение мантры от сомнений, весь как на иголках. Высокая, мощная в каждой своей линии фигура Афиона Кордата, месазара, магистра библиариуса, излучала уверенную, тяжёлую солидность, которую Каррасу предстояло ещё приобрести. Это была точно незыблемая, могучая стена, обычная для космодесантника, который пережил пять, а то и больше, столетий войны. Она делала старого воина похожим на живую гору даже сейчас, без доспехов, одетого в синюю с золотом мантию с капюшоном. Каррас и Кордат обменялись быстрыми взглядами, когда чёрный корабль опустился на посадочные опоры и заглушил двигатели.
Напротив библиариев выстроилась третья рота Призраков Смерти в полном составе, чтобы засвидетельствовать свою скорбь и почтить возвращение в орден одного из своих братьев. В отличие от двух псайкеров, боевые братья третьей роты стояли в полной броне, сняв лишь шлемы, как того требовал случай. Каждый держал поперёк широкой бронированной груди отполированный до блеска болтер.
Аппарель челнока глухо лязгнула об пол ангара. По ней сошла худощавая фигура в тугой чёрной офицерской форме и жёсткой фуражке. Офицер прошагал три метра от конца аппарели и опустился на колено, склонив голову в ожидании.
Капитан Элгрист покинул своё место во главе третьей роты и вышел из строя поприветствовать офицера с челнока. Каррас наблюдал за ним. Минуло много лет и много битв, но Элгрист выглядел хорошо, даже великолепно, в белой мантии, раздувающейся за спиной при каждом шаге. И всё же на лице его была боль. Именно он предложил Стефана для службы в Карауле Смерти, и в результате орден потерял одного из лучших своих сыновей.
Хотя Элгрист и одетый в чёрное офицер говорили не повышая голоса посреди обширного продуваемого ангара, генетически усиленный слух присутствующих десантников улавливал каждое слово.
— Поднимись, — велел Элгрист. — Я Рохиам Элгрист, мегрон и третий капитан.
Офицер с челнока встал, как было приказано, и, вытянувшись, взглянул в абсолютно красные глаза десантника. Третий капитан возвышался над ним почти на восемьдесят сантиметров. Сглотнув пересохшим горлом, офицер собрался с духом и произнёс:
— Это честь для меня, господин. Капитан авиации Карваэль Кри с «Адоная». Обращайтесь ко мне, как вам будет удобнее. Боюсь, мои обязанности не самые радостные.
— Какими бы они ни были, — ответил Элгрист, — добро пожаловать на эту священную землю, капитан. Мы знаем о долге, который привёл вас в Логополь. Лучше бы он и в самом деле был гораздо радостнее.
— Да, милорд. Если это хоть сколько-то утешит вашу скорбь, мне сказали, что он погиб достойно, спасая братьев своей команды и положив конец опасности, из-за которой могли погибнуть многие тысячи от зубов и когтей ксеносов. Это, конечно, всё, что мне было рассказано. Существует порядок…
— Караул Смерти работает в тайне. Нам это известно. Мы с этим согласны. И всё же, твои слова приносят утешение. Его братья будут рады узнать, что он погиб достойно и ради доброй цели.
Кри вскрыл защёлку на кожаном тубусе, висящем на поясе, и вынул свиток, который, держа обеими руками, подал третьему капитану.
— Капитан Караула Ягер просил, чтобы я доставил это вместе с телом. Свиток зашифрован, но мне сказали, что ваш орден уже обладает ключом. Боюсь, внутри вы найдёте не много ответов, но, может быть, содержимое прибавит чести павшему.
Элгрист принял свиток огромной перчаткой и кивнул.
— Он будет передан мегиру. — Увидев замешательство капитана, Элгрист добавил: — Магистру ордена.
Это была неправда, конечно. Мегира нельзя беспокоить подобными вещами. Его бремя и так достаточно тяжело. Однако, Империуму по большому счёту не нужно знать, что покоится под Логополем. Свиток будет вручён Афиону Кордату. Месазар командует орденом, пока Первый Призрак восседает, принимая муки, в зале глубоко под городскими катакомбами.
Капитан Кри склонил голову:
— Я понял. Что ж, на этом первая часть моей службы закончена, милорд. Мне распорядиться, чтобы тело… — Он чуть не сказал «разгрузили», однако ошарашено понял, как это неуважительно прозвучит. Повисло молчание, пока Кри, открыв рот, искал более подобающее выражение. Прошло несколько секунд, затем капитан Элгрист пришёл к нему на помощь:
— Будьте добры, капитан. Прошу вас.
— Сию секунду, милорд.
Кри поднял руку и вдавил латунный штифт на жёстком чёрном воротничке. Пробормотал в этот штифт: «Выпускайте процессию». Мгновение спустя на аппарели челнока появились шесть фигур в чёрных траурных мантиях. Они несли кадила, которые оставляли в воздухе завитки фимиама с липким запахом, раскачиваясь туда-сюда при каждом торжественно-медленном шаге. Сходя вниз, фигуры низкими тихими голосами тянули заунывную погребальную песнь, которая, достигая слуха присутствующих, приковывала внимание. Все ощутили горестный тон этого мягкого, завораживающего напева. Обычный человек, услышав его, расплакался бы, и капитан Кри изо всех сил пытался удержать слёзы, хотя и тщетно. Собравшиеся космодесантники не проливали слёз, однако их обветренные в сражениях лица, призрачно-бледные с кроваво-красными глазами, выдавали всю глубину скорби, терзающей их сердца.
