Кэтрин Азаро - Новая космическая опера. Антология
Отец обернулся, и лицо его излучало нежность.
— Да, я сделал это.
Это было самое большее, что Джейто смог вытянуть из него по поводу женщин, секса и любви, но отцовский совет неплохо помогал ему многие годы. Однако в Найтингейле ему очень редко удавалось даже побеседовать с женщиной, не говоря уже о том, чтобы гулять с ней. Так что идти рядом с Соз было непривычно.
В конце концов дорожка превратилась в бульвар. Они оказались на площади перед Симфоническим Залом, около выложенного плиткой бассейна. Включилась лампа, бассейн залился розовым светом, и из воды возник фонтан, описывающий дугу. Затем включилась золотая лампа, за ней — фонтан из двух арок, затем зеленая и три дуги, и так далее, и каждый фонтан добавлял что-то к общей картине. Все вместе они образовали огромный туманный квадрат. Водяные брызги летали вокруг, и туман окутывал лица Джейто и Соз.
— Это прекрасно, — сказала Соз.
Джейто смотрел на нее, очарованный этой картиной: окрашенный во все цвета радуги туман окружал ее, словно аура, придавая ее милому лицу нечто небесное. Она была похожа на акварельный портрет, выполненный светящимися красками.
— Это называется Фонтан Фурье, — объяснил он. Она улыбнулась:
— Это как ряд Фурье?
— Верно. — Он сделал над собой усилие, чтобы не выпалить, как ему нравится ее улыбка. — Водяные арки не могут комбинироваться, как настоящие волновые гармоники, но в общем процесс передан неплохо.
— Это уникально. — Она глянула вниз, на его руки. — Джейто, посмотрите. Ваша птица.
Он поднял статуэтку и понял, что Соз имеет в виду. Свет ламп отражался от поверхности птицы так, что окружал ее фигуру радужным нимбом.
Соз протянула руки:
— Можно мне?
Он отдал ей статуэтку, и Соз повертела ее из стороны в сторону, глядя, как свет переливается на ее гранях.
— Что вы имели в виду, говоря, что она играет музыку?
— Угол каждой фасетки обозначает ноту. Интересно, найдет ли он слова, чтобы объяснить это?
Прежде чем сочинять фугу, Джейто пытался изучать теорию музыки, но в итоге ему пришлось довольствоваться тем, что казалось ему верным. Он не играл на музыкальных инструментах и не мог мысленно написать ноты, не услышав их сначала. Джейто нужен был компьютер, чтобы исполнять его сочинение. Мечтатели упорно игнорировали его просьбы обучить его работе в сети, так что он пробирался на ощупь и в конце концов научился пользоваться одной консолью в библиотеке.
— А я могу услышать эту музыку? — спросила Соз. Эта просьба вызвала у Джейто неожиданный приступ паники. А вдруг ей не понравится то, что она услышит, этот музыкальный автопортрет, который он создал с таким трудом?
— Я не могу играть ее, — ответил он. — Для этого нужны четыре арфы, построенные по принципу сферических гармоник.
— Мы можем сделать это на сетевой консоли. Джейто едва не сказал «нет». Но он должен ей за Сон, а фуга оплатит его долг. Прогулка по Найтингейлу не в счет; долг за Сон мог быть оплачен только произведением искусства, созданным должником. Но он все еще сомневался:
— До консоли, которой я пользуюсь, далеко. Она указала на Симфонический Зал:
— В этом здании должны быть общедоступные консоли. Джейто представил себе, что она подумает о взрослом человеке, который не может войти в сеть города, где прожил несколько лет. Он долго молчал, прежде чем ответить:
— Я не могу воспользоваться ими.
— Там нет помещения с консолями?
— Есть.
— Разве вы не можете связаться отсюда с вашей персональной консолью?
Мышцы его так напряглись, что он почувствовал, как свитер натянулся на плечах.
— У меня нет персональной консоли. Она моргнула:
— У вас нет персональной консоли?
— Нет.
— А где вы работаете?
— В библиотеке.
— Возможно, отсюда мы сумеем связаться с библиотечной системой. — Она глядела ему в лицо, словно пыталась разгадать мысли. — Я могу устроить это для вас.
Так. У него закончились отговорки. После очередной неловкой паузы он ответил:
— Хорошо.
Джейто привел Соз в одно из уединенных помещений Симфонического Зала. Комната была залита голубым светом, пол устилали голубые ковры. Белые общественные консоли, выполненные в виде различных скульптур, располагались по периметру, образуя живописную картину.
Соз уселась на мягкий табурет перед ближайшей консолью:
— Открыть гостевой вход.
Экран засветился голубым, и Джейто чуть не рассмеялся. Только Мечтатели могли подстроить дизайн помещения под цвет сетевой консоли.
— Добро пожаловать в Найтингейл, — сказала консоль. — Чем я могу вам помочь?
— Мне нужен доступ в библиотеку, — ответила женщина. — Создай здесь корневой каталог, стандартную разветвленную структуру, необходима также возможность формирования голограмм, максимально допустимый объем памяти, полный доступ к общественным узлам, все разрешенные опции анонимного перемещения данных.
— Уточните узлы, которые вы предпочитаете, — произнесла консоль.
— Узел, необходимый, чтобы создавать музыкальные файлы при имеющемся представлении партитуры и алгоритме отображения.
Новый голос заговорил нежным, мягким тоном:
— Это Требл.[4] Пожалуйста, введите партитуру и задайте алгоритм.
Соз взглянула на Джейто:
— Вы можете открыть их отсюда.
Джейто тупо посмотрел на женщину. Она как будто говорила на непонятном языке. Он даже не знал, что существуют эти компьютеры, с которыми она разговаривала.
— Открыть что?
Она поднялась и отошла в сторону:
— Скажите Треблу, как открыть ваши файлы.
— У меня нет доступа.
— У всех есть доступ.
Он сделал над собой могучее усилие, чтобы не заскрежетать зубами:
— Значит, я никто. Соз вздрогнула:
— Простите. Я не хотела вас обидеть. — Она собралась еще что-то сказать, но остановилась. Оглядев помещение, она заметила: — Должно быть, за этой комнатой легко наблюдать.
— Возможно. — «Она подумала, что Мечтатели следят за нами?» — Роботы не выпускают меня из поля зрения.
Соз кивнула. Вопросы и комментарии, которые она собиралась сделать по поводу отсутствия у него доступа к компьютерам, остались непроизнесенными. Вместо этого она указала на горизонтальный экран, расположенный на консоли:
— Если вы поставите сюда статуэтку и дадите Треблу алгоритм для отображения фуги, он создаст голограмму птицы, оцифрует ее, преобразует алгоритм и применит его к цифровым данным.
Джейто пожелал перенестись куда-нибудь в другое место. Это оказалось еще хуже, чем заминка у дверей гостиницы. В тот раз, по крайней мере, он обнаружил свое невежество перед неодушевленным предметом.
— Я понятия не имею о том, что вы сейчас предложили. Невероятно, но Соз вспыхнула, словно идиоткой выглядела она, а не он.
— Джейто, это моя работа. Попросите меня рассчитать эффективность двигателя, вычислить курс, разработать стратегию боя — тут я ас, как вы в вашем искусстве. Но поставьте меня перед симпатичным мужчиной, и я становлюсь неловкой, как жердь в кувшине.
Он уставился на нее. Ас… как вы в вашем искусстве. Она решила, что он ас. И к тому же симпатичный… Джейто улыбнулся:
— Ничего подобного. — Он махнул в сторону консоли. — Так мне надо поставить статуэтку туда?
Напряженное выражение исчезло с ее лица.
— Именно. Потом скажите Треблу, как получить ноты.
Он поставил птицу на экран, и два лазерных луча заскользили по ней, заставляя фасетки искриться. Когда лучи остановились, он сказал:
— Требл?
— Слушаю вас, — отозвалась консоль.
— Угол, который фасетка образует с основанием, определяет ноту. Высота ноты изменяется линейно с углом: фасетки, параллельные основанию, означают ноту на три октавы ниже до, а перпендикулярные — на три октавы выше. — Он прикоснулся к статуэтке, погладил крылья кончиками пальцев. — Каждая плоскость, параллельная основанию, задает аккорд, а каждая фасетка в этой плоскости — нота в аккорде. Чтобы сыграть фугу, надо начинать с основания и двигаться к верхушке.
— Высота является дискретной или непрерывной переменной?
— Непрерывной.
Только компьютер мог играть музыку, исходя из таких данных. Людям потребовались бы плоскости дискретной высоты. Если интервалы между плоскостями будут достаточно малыми, человеческая версия приблизится к компьютерной. Но фуга могла звучать так, как задумал Джейто, только тогда, когда расстояния между плоскостями станут так малы, что практически будут равны нулю.
— Фасетки с одним краем нужно играть на арфе-баритоне, построенной по принципу сферических гармоник, — продолжал он. — Два края — тенор, три — контральто, четыре — сопрано. Громкость возрастает линейно с толщиной покрытия, от пианиссимо до фортиссимо. Темп изменяется в зависимости от длины волны света, соответствующей цвету покрытия. — Он постучал по консоли. — Красный. — Увеличил темп. — Фиолетовый.
