Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — эрцпринц
— Возвращаем!..
— Как вы нам, так и мы вам!
— Получите!
Крышу этого проклятого тарана проломили раньше, чем он выбил ворота. Вокруг подвешенного на ремнях бревна началась суматоха, камни с ворот калечат теперь прицельно. Бревно начало раскачиваться слабее, но и ворота трещат, а одну из створок не удержали петли в стене, она грохнулась во двор, и тут же с радостным победным ревом в пролом хлынули мунтвиговцы.
На стене над воротами раздался вопль ярости и отчаяния, лучники и арбалетчики удвоили стрельбу, мунтвиговцы ринулись по ступенькам на стену, но дорогу заступили воины с мечами, и завязался отчаянный бой, исход которого ясен, но ожесточение схватки только усилилось.
Мунтвиговцы стремились в город, растекались ручьями по улицам. Кто-то сразу начал врываться в дома для грабежа, другие спешили в центр, там не дома, а дворцы, однако навстречу ударили отряды Сколондра и Энглефильда, которым я велел стеречь перекрестки и улицы, что ведут на площадь. Бои закипели яростные, с обеих сторон дрались отчаянно, и хотя в пролом постоянно врываются новые отряды, мунтвиговцы продвигаются с великим трудом, устилая улицы трупами, потому что в них стреляют и бросают камни со всех крыш помимо того, что их убивают и защищающие город отряды.
Арбалетчики хладнокровно расстреливают командиров мунтвиговских отрядов, те, как правило, в металлических доспехах, но арбалетные болты пробивают насквозь тела в сыродутном железе, и нападавшие без руководства обычно теряются на какое-то время, обычно для них роковое.
Мунтвиговцы с яростными воплями вливались нескончаемой чередой через сорванные ворота, в них летели стрелы и камни со стен, крыш, колоколен, но нападавшие, оставляя убитых и раненых, стремились прорваться в центр и овладеть им, что значит захватить город.
Я с большим отрядом атаковал противника у самых ворот, стремясь заткнуть брешь, Хродульф и Ме-ревальд со своими людьми защищали свою часть города, и Хенгест сумел опрокинуть врага в центральной части, истребил и потом прорвался к нам.
Трижды удавалось заткнуть брешь на месте ворот телами нападавших, но мунтвиговцы, озверев, карабкались через гору трупов и скатывались на нашу сторону.
Хенгест, весь залитый кровью, как мясник на бойне, прокричал:
— Стены держатся!.. Леофриг дал половину своих людей!
— Где они?
— Со мной!
— Слава Господу, — сказал я.
Атаки шли одна за другой, яростные и неистовые, но защита становилась все крепче, уже и осторожный Меревальд прислал сюда половину своей дружины, сообщив, что с оставшимися удержит северную стену.
Горожане дерутся наравне с воинами, мунтвигов-Цев постепенно вытеснили, а те шайки, что разбрелись по городу в поисках добычи, изловили и перебили самым ужасающим образом: вспарывали животы и вытаскивали кишки, перебивали руки и ноги палицами, оставляя посреди улицы. Двух вообще привязали к коням и погнали тех в разные стороны, и животные, разорвав несчастных, поволокли брызжущие кровью половинки.
Постепенно атаки начали слабеть, последняя волна нападающих была совсем жидкой, их даже не перебили, а отбросили, те тут же бросились бежать.
Я заорал:
— Всем немедленно заложить ворота!.. Чем угодно!.. Тащите камни, мешки с песком, землю носите хоть в пригоршнях, но чтоб закрыть как можно скорее!
Зигфрид проговорил с трудом:
— Сэр Ричард… умоляю… Отдых…
— В раю отдохнем, — ответил я и потрогал его лоб. — Ого, у тебя жар!
Он вздохнул, чувствуя, как в его измученное и в который уже раз покрытое ранами тело вливается живительная сила паладина, а я быстро подлечил раны в первую очередь остальных телохранителей и пошел осматривать слабые места обороны.
Глава 4
Солнце опустилось за край земли, а в лагере мунт-виговцев наконец-то протрубили отбой непрерывным атакам. Хенгест тяжело поднялся на стену, уже без шлема, хоть и в полных доспехах, лицо мрачное, но удовлетворенное.
— Мы отбились, — прорычал он с нажимом, — мы показали… Правда, с утра начнется снова.
— Только бы не ночью, — сказал я. — У них людей хватит, а нашим нужно перевести дух.
— Ночью снова будут бросать ядра, — предположил он. — У него четыре требушета!
— Наверное, будут, — согласился я. — Хотя уже понятно, что толку от требушетов сейчас немного, однако наш оверлорд использует все, что у него есть.
— Тогда я посплю, — сказал он. — Сеча была… эх, будет о чем рассказывать!.. Весь город завален их трупами! Надо же, они пробили ворота и ворвались в город, а мы сумели их вышибить! Такого еще не было…
В эту ночь я в нетерпении, едва дождавшись, когда луна скроется в облаках, взвился в темное беззвездное небо и снова полетел на юг, хотя за сутки мало что изменится, но все же. Лететь пришлось недолго, в черноте ночи внизу проступила огненная змея, с большой высоты выглядит неподвижной, но когда начал снижаться, рассмотрел, что она медленно ползет на север, как река огненной лавы.
Сердце мое застучало чаше, преисполненное благодарностью и нежностью. Клемент Фитцджеральд настолько спешит мне на помощь, что ведет конницу при свете факелов даже ночью.
Он не знает, но будто чувствует, что мы в трудной ситуации, хотя должен догадываться, уже зная мой характер и мои привычки, от которых не отступаю.
С большим отрывом от конницы еще медленнее ползет масса светлячков, что может быть только пешими войсками Макса. Макс вериг в меня беззаветно, не может даже допустить мысли, что мне с остальными защитниками приходится туго, а спешит потому, что нужно раньше Мунтвига занять замки и крепости, о которые расшибут лбы наступающие войска.
Вернувшись, я прикинул масштаб и соотношение потерь, стараясь сообразить, как будет дальше, и экстраполировать развитие событий в будущее.
Немалая часть мунтвиговцев полегла от стрел из Дальнобойных луков, а в моей армии лучники все до единого вооружены только композитными, стрелы и сами тяжелее, и бьют в полтора раза дальше. И даже когда приступы прекратились, воины противника продолжали располагаться за пределами выстрела из лука, как они полагали, но наши стрелки, выждав, когда их накопится побольше, давали дружный залп, а затем еще и еще.
Утром атака возобновилась, причем одновременно со всех сторон, разве что та часть города, где стена вырастает прямо из речной воды, осталась без нападающих, но и там воины Хреймдара внимательно следят за теми отрядами, что подходят угрожающе близко.
Завал, что мы устроили в воротах, — помеха для скачущей конницы, но пешие легко взбирались на гору земли и съезжали по круче вниз, где их уже ждут подставленные пики. Однако их гибнет сотня за сотней, и вал трупов все ширился, заставляя защитников пятиться, чтобы драться не скользя в ручьях липкой крови.
В какой-то момент с южной стороны города донесся многоголосый крик, там взвились клубы черного дыма, взметнулось оранжевое пламя.
Хенгест прислушался, прокричал яростно:
— Они прорвались и с той стороны!
Я крикнул:
— Бери всех своих людей!.. Не дай им прорваться в ратушу!
Он повернулся и убежал, тяжелый, как носорог, а в доспехах так и вовсе как оживший таран, покрытый стальными плитами.
Мы с оставшимися людьми все еще держали оборону против ворот, постепенно отступая, но часть мунтвиговцев перебиралась через защитный вал и разбегалась вдоль стен, чтобы пойти к центру и городской ратуше.
— Медленно отходим! — крикнул я. — Отступаем в боевом порядке!..
Мунтвиговцы сами ослабили натиск. Видя, что мы отходим, лишь самые яростные бросались на стальную стену щитов, то ли вспоминают обиды, то ли мечтают отомстить за погибших друзей, но они тут же гибли и сами, а мы отходили, пока за спиной не оказалась твердыня старого замка.
Я с двумя десятками воинов, не считая Зигфрида с его людьми, охранял ворота, пока наш отряд втягивался в замок, а когда собирались закрыть, вдали показался бегущий в нашу сторону Хенгест, за ним его отряд, увы, сильно поредевший.
— Мы там перебили всех! — прокричал он.
— А мы нет, — сказал я. — Быстро в замок!..
Он подошел и остановился рядом.
— Нет, пока все мои не войдут…
Мунтвиговцы, завидя охраняющих вход двух таких
гигантов, о которых уже идет у них в лагере недобрая слава, предусмотрительно остановились, и последние из воинов Хенгеста вошли в ворота, поддерживая раненых.
Мы вбежали последними и быстро захлопнули ворота. Хенгест поднял толстое бревно, служащее засовом, и вложил в петли.
— Да знаю-знаю, — сказал он, — у вас противников было больше!
— А я и не оправдываюсь, — буркнул я. — А вот тут мы на виду, можем блеснуть воинской доблестью.
В двери с силой ударили, но явно еще не настоящим тараном, а так, подобрали одно из бревен или подтащили большой камень.
