Джеймс Сваллоу - Кровавые Ангелы: Омнибус
— Планетарный губернатор Шенлонга был убит в первое утро оккупации Хаоса и из его штаба не нашли ни одного выжившего.
Инквизитор знал, что это факт. Он лично убедился в этом, когда по-тихому убил трех функционеров министорума в камерах глубоко под часовней.
— Следовательно, я беру на себя полномочия временного губернатора и выбираю это здание в качестве своей цитадели. В этой роли, моим первым эдиктом будет прошение Кровавым Ангелам уничтожить скверну Хаоса в этом мире.
— Это будет сделано! — сказал Сахиил, его голос дрожал от рвения.
— В этом я не сомневаюсь, — вежливо ответил инквизитор, — теперь я уступаю место Брату Аркио.
Рафен почувствовал, как по остальным Кровавым Ангелам пробежал внимательный взгляд, пока младший брат шел к кафедре. Аркио одарил собравшихся невозмутимой улыбкой. На лице его родного брата она смотрелась странно. Это не было тем выражением, которое всегда помнил Рафен: его лицо, было одновременно властным и простым, бесконечно старым и бесспорно молодым. Он задумался, если бы их отец был здесь, в этой комнате, седой старый вождь клана узнал бы вообще своего второго сына? Почти так же, как проходили дни, лицо Аркио все меньше и меньше было похоже на прежнего и все больше и больше приобретало идеализированные, благородные черты возвышенного ангела крови.
Делос пробормотал шепотом молитву и Рафен услышал, как тот сказал "Аркио Благословенный" — ту же самую литанию, которую произносил Люцио на "Беллусе". Легендарное деяние Аркио уже обросло своей собственной мифологией, его верующие строили свою собственную религию. Рафен понял, что не может встретиться взглядом с братом, из страха, что младший сможет увидеть в нем сомнения. На каком-то уровне, он желал, чтобы смог разделить заявление Сахиила о божественности. Он немного завидовал другим солдатам за их безоговорочную преданность, но сердце и душа Рафена были безвозвратно связанны с эдиктами Ордена и словом Бога-Императора, и там ничего не было о пришествии нового Сангвиния.
— Братья, вы поделились со мной своей радостью, и я с гордостью принимаю ее.
Аркио указал на окно часовни.
— Вместе мы очистим Шенлонг от скверны и сделаем этот мир маяком праведности.
По группе пробежалось согласие.
— Я… Нас проверяли, братья. Проверяли и сочли готовыми к великим деяниям будущего.
Шенлонг только первый мир, который мы освободим. После долгих лет, мы оглянемся и скажем, здесь… — со свирепой усмешкой на лице он хлопнул по кафедре рукой, — … здесь то место, где начался наш Крестовый Поход Крови! Я принял рекомендацию Лорда Штеля и его преосвященства Сахиила и теперь я доведу до вас план, который начнет новую эру хроник сынов Сангвиния.
Он сделал паузу, и воздух сгустился от напряжения. Пораженный Рафен наблюдал. Всего парой простых слов Аркио держал власть над мужчинами, в десять раз старше и опытнее, приведя их в восторг от нового начинания.
— Мы возьмем Несущих Слово и сломаем их, как они пытались сломать этот мир и когда это свершится, Я призову людей Шенлонга присоединиться к нам в нашей борьбе. Именем Сангвиния, мы создадим армию из этих загубленных душ, и в его славе возвратимся на Ваал с триумфом, с головой Искавана, надетой на наш штандарт! И там, мы сплотим наш Орден для компании, какую даже сам Бог-Император еще не видывал!
— Соберем армию? — спросил сержант штурмовиков, — "Благословенный", мы Адептус Астартес, каждый воин сам по себе армия. Это не наш путь набирать обычных солдат.
Сахиил ответил ему кивком.
— Ты прав. Это в прошлом, сейчас мы на пути, который ведет нас за границы незыблемого кредо Кодекса Астартес.
Он улыбнулся.
— Мы все согласны, что наша преданность древнему трактату Жиллимана никогда не была особенно сильной. Мы Кровавые Ангелы и то, что подходит для нас, анафема для флегматичных Ультрамаринов и их родичей…
Несколько опытных солдат согласно забормотали. Настольная книга Космодесантников, священных боевых доктрин, была создана жестким примархом Ордена Ультрамаринов, Робаутом Жиллиманом, но его подозрения относительно Кровавых Ангелов были хорошо задокументированы. Даже спустя десять тысячелетий после его смерти, воины с Макрагга все еще враждебно относились к ним.
— Мы напишем свои собственные принципы, вермилионовый кодекс, который будет больше подходить людям, знающим, что такое кровь и кто ее проливал!
В этот раз волна согласия была сильнее и агрессивнее.
— И что мы будем делать со всеми этими призывниками? — Делос осмелился встрять с вопросом.
— Мы возьмем тысячу лучших из того что предложит нам этот побитый войной мир и превратим их в легион агрессоров, присягнувших знамени "Благословенного"! Они будут первыми воинами переродившегося, во славу Сангвиния!
Штель молчал, но теперь вставил реплику в слова жреца.
— Путь вперед ясен, но он так же несет для нас опасность. — Он распростер руки. — Мы стали свидетелями выпущенной мощи великого ангела на борту "Беллуса" и еще раз в его святой ярости в этой самой башне. Мы не сомневаемся в том, что мы видели собственными глазами и все же… Нагноение недоверия еще существует среди нас.
Инквизитор не смотрел в сторону Рафена, ему и не нужно было.
— Я узнал, что человек — скептик — решил что подобает связаться со своими приятелями сомневающимися на вашем родном мире Ваале. Содержание сообщения мне не доступно, но я сделал заключение о его сущности.
В комнате повисла мрачная тишина, и Рафен силой заставил себя не двигаться под завуалированным исследованием инквизитора. Если еще и были мужчины, которые не всецело признавали канонизацию Аркио, их колебания были полностью развеяны мрачным взглядом Штеля.
— Те, кто не приняли эти изменения, — продолжил он, прохаживаясь по краю комнаты,
— они не могут отбросить свою приверженность древним, ветхим догмам даже когда перед ними будут лежать доказательство их неадекватности. Эти люди хранят наш любимый Империум в состоянии невежества и стагнации. Они не приемлют никаких изменений статус-кво, и желают истребить целые миры, чтоб предотвратить это.
Он понурил голову.
— Я видел это среди своего собственного братства Ордо Еретикус и теперь это сообщение беспокоит меня, что точно такие же заговоры могут затронуть и братство Кровавых Ангелов.
Делос покачал головой.
— Со всем уважением, Лорд Штель, вы должно быть ошибаетесь. Ни один сын Ваала никогда не упадет в объятья такой двуличности!
Инквизитор постучал пальцем по своему подбородку.
— Я могу только надеяться, что вы правы, Капеллан. Но так как Аркио принял мой совет, я попросил бы вас сделать тоже самое. Будьте бдительны, друзья братья, Несущие Слово могут быть не единственным врагом, с которым мы здесь столкнемся.
С этим страшным предупреждением, Сахиил распределил инфо-планшеты с одноразовым кодом, так чтоб приказы можно было прочитать, перед тем как они самоуничтожатся. Он распустил ветеранов, и наблюдал из часовни, как они обдумывают полученные приказы. Когда Капеллан вышел, Сахиил увидел единственного оставшегося Десантника.
— Рафен.
— Высший жрец. Я хочу переговорить со своим братом.
— В самом деле? — Сахиил изогнул бровь. — Может быть тебе лучше потратить время на подготовку своего отделения к бою. Я забуду твое тайное проникновение на совещание, на которое тебя явно не приглашали, но я серьезно тебе рекомендую сейчас же уйти. То немногое, что в тебе есть хорошего, уменьшается, Рафен.
— Ты боишься, что я могу призвать к его чувству здравого смысла? — Усмехнулся он, — отойди в сторону, Сахиил.
Лицо Кровавого Ангела налилось кровью, гармонируя с окраской брони.
— Ты будешь обращаться ко мне как к Высшему Сангвинарному Жрецу!
— Что такое? — Спросил Аркио, отрываясь от беседы со Штелем. Инквизитор обманчиво неопределенно осмотрел комнату и вышел с клацающим лексмехаником по пятам.
— Разногласия? — спросил молодой Кровавый Ангел, яркая мощь его голоса заставила умолкнуть любые возражения.
— Существует место в доктрине, к пониманию которого мы не пришли в беседе с глазу на глаз, — сказал Рафен.
Сахиил расцвел еще сильнее, но силой заставил голос остаться спокойным.
— Твой родной брат захотел с тобой говорить, "Благословенный".
— Наедине, — добавил Рафен.
Жрец отвесил строгий полупоклон Аркио.
— На ваше усмотрение.
Аркио кивнул и Сахиил огромными шагами вышел вслед за Штелем. Брат Рафена склонил голову.
— Я говорил тебе до этого и скажу это еще раз. Ты меня беспокоишь.
Рафен смотрел, как уходит Сахиил, до тех пор, пока не уверился, что тот покинул комнату и не услышит.
— Ты отпустил высшего жреца, не сказав ни слова, Аркио. Ты, тактический Десантника, с одним единственным штифтом службы над бровью. Как такое произошло?
