Карен Трэвисс - Республиканские Коммандо 1: Огневой контакт
– А у меня со штыками не очень…
– Сержант Кэл что-нибудь придумал бы.
– А не собираешься занять его место?
– Я собираюсь орать.
– Что?
– Не смейся. Этот парень – с придурью. Если он подумает, что я беспомощен и тяжело ранен – он может и не устоять перед желанием подобраться и перерезать мне глотку.
– И тогда я устрою ему сюрприз?
– Да. Что-нибудь очень быстрое.
– Хорошо, шутник. Я отхожу.
Найнер внезапно понял, что на самом деле он не знает – как надо кричать. Но он слышал достаточно тяжелораненых, чтобы убедительно это изобразить.
Он запрокинул голову и завопил.
Глава 20
Я больше не знаю – кто здесь хорошие парни. Но я знаю – что у нас за враг. Враг это потеря принципов. Войну проигрывают тогда, когда теряют принципы. А самый первый принцип – это забота о своих товарищах
Кэл Скирата.
Десантный катер был самым прекрасным кораблем, который когда-либо видел Дарман.
Катер появился в поле зрения когда он миновал полосу кустарника и заковылял по свежевспаханному полю. Блистеры его кокпита сияли, словно голо Облачного города, а пушечные турели соперничали симметрией с изысканнейшней набуанской архитектурой. Дармана восхищали даже ржавчина и выбоины на его крыльях.
– Смотри Атин. – просипел он. – Вот это красота… Атин?
– …дхааа.
– Почти на месте.
– …ох.
Белые солдатские доспехи быстро приближались к нему – а позади них был гран в форме медика. Вес Атина перестал давить на спину и он задергал руками выпутываясь из портупеи. Он шел возле носилок и пытался говорить с медиком.
– Пуля из верпа, правая сторона груди. – объяснял он. – Обезболивающее, пять кубиков…
– Я вижу. – ответил гран. – Отличная работа, рядовой. А теперь забирайся на борт.
Когда он огляделся – солдаты уже забрали Утан у Этейн, и она шла к десантному катеру, оглядываясь через плечо каждые несколько шагов. Генерал Арлиган Зей вышел из солдатского отсека, и чуть наклонил голову в ее направлении. Она сбавила шаг и остановилась, чтобы вернуть приветствие.
Дармана поразило это приветствие – удивительно формальное, учитывая обстоятельства. Позади этой картины джедайского этикета развернулась сцена из кошмара – с медиками, которые трудились над Атином и Утан, снимали броню, срезали одежду, устанавливали капельницы и требовали свежего перевязочного материала.
Это было так, словно смотришь на два параллельных мира, и каждый из них совершенно не знает о другом.
Зей на Дармана не смотрел вообще, зато на него молча уставился солдат-ЭРК, спрыгнувший вслед за генералом и стащивший свой шлем. Что-то черное шевельнулось в корабельных тенях, а затем медленно показалось, принюхиваясь к воздуху длинным лоснящимся носом.
Валаквил. Он вернулся домой. Дарман не мог бы сказать, что он узнал гурланина, потому что тот выглядел неотличимо от Джинарт. Но догадаться он мог.
– Как я посмотрю – рядовой Атин продолжает коллекционировать шрамы. – заметил Валаквил. – А моя супруга ждет меня с нетерпением. Мне пора.
– Джинарт? – Дарман растерянно пожал плечами. – Она невероятно помогла нам, сэр. Честно, как пятый… шестой член отряда.
– Уверен, она расскажет мне подробности того, что так беспокоило ее в последние несколько дней.
А затем он промчался по полю и исчез в кустах. Дарман надеялся, что Республика не обманет ожиданий гурланинов. Они служили хорошо – как настоящие солдаты.
– Вы справились удивительно хорошо, падаван. – произнес Зей. – Без руководства Учителя, что примечательно. В самом деле – весьма незаурядно. Я полагаю, что как только Совет узнает об этом – это приблизит ваши Испытания. Под наблюдением Учителя, разумеется.
Дарман ожидал что радость, удивление, или какие-то еще позитивные эмоции смягчат выражение лица Этейн. Он знал, что порой она считала себя недостойной звания рыцаря-джедая или даже падавана. Он знал, что стать достойной этого – было единственной целью в ее жизни.
Но непохоже было, что повышение в звании ее хоть сколько-то взволновало. Она, судя по всему, даже не услышала того, что сказал Зей.
– Учитель, а где Найнер и Фай? – спросила Этейн
Зей выглядел озадаченно.
– Кто?
– Извините, Учитель. Еще двое из команды "Омега".
Дарман почувствовал, как взгляд ЭРКа стал куда пристальней. Прежде он видел ЭРКов лишь пару раз, и им почти удалось испугать его – настолько, насколько может испугать кто-то, предположительно находящийся на твоей стороне.
Зей покачал головой.
– Вы добрались сюда первыми.
– Они подойдут, сэр. – проговорил Дарман. – Он включил шлемный комлинк. Нехорошо если ЭРК подслушивает… – Серж, Фай? Время поторапливаться.
В наушниках не было слышно ни звука. Не было даже статики. Он переключился на другую частоту – и все так же не было ничего.
– Найнер, Фай, вы меня слышите?
Он перевел ВИД в режиме диагностики – его шлем был полностью рабочим.
Он снова видел тоннель на Геонозисе, снова стоял за остывающим, потрескивающим "Е-Вебом", пытаясь докричаться до Тейлера, Вина и Джая.
Он не видел на своем ВИДе биометрических данных с их костюмов.
Нет. Только не это. Пожалуйста, не надо снова…
– Мэм, я не слышу никакого отклика.
– Что это значит?
Он едва смог выговорить это:
– Их шлемы отключены. Не думаю что они это сделали сами.
– Они мертвы? – спросил Зей.
– Они не мертвы. – твердо ответила Этейн.
– Мэм, я совершенно не могу с ними связаться.
– Меня это не интересует. Они живы. Я знаю, что они живы.
– Нам пора уходить. – заметил Зей. – Если не уйдем сейчас – можем влететь прямо в сражение с кораблями Торговой Федерации. Мы привлекаем слишком много внимания. – Генерал повернулся к двум медикам, работавшим над Утан.
– Она выживет?
– Она в очень тяжелом состоянии, сэр. Нам надо вывозить ее.
– Держите ее в живых любой ценой. Приготовиться к взлету. Этейн…
– Учитель, здесь осталось двое людей.
– Они погибли.
– Нет, я чувствую их. Я знаю их, сэр, я знаю, где они. Они даже не ранены. Мы должны их дождаться.
– А также мы должны спасти Утан, и вытащить отсюда вас двоих.
– Они уничтожили вирус. Это ничего не значит? Вы не можете бросить их сейчас!
Дарман видел, что она была в том состоянии, когда она может или сломаться – или сделать что-то исключительное. Ее лицо стало жестким, а зрачки – расширенными. И это выражение его пугало. За последние несколько дней он такое выражение уже видел.
Сейчас гул двигателей катера стал пульсирующим. Одной ногой Этейн стояла на платформе, а другой – все еще твердо опиралась на землю Квиилуры
Этейн громко откашлялась.
"Ой." – подумал Дарман. – "Ну придержите же язык, мэм. Не дергайтесь."
Но он понимал, что она чувствует. Весь этот пот, страх и боль – все впустую. И все это – когда они смогли взорвать станцию и отправлялись домой. Все – и Атин, сражающийся за свою жизнь, и Найнер с Фаем, мертвые или брошенные здесь.
– Я не уйду без них. – отчеканила Этейн. – Сожалею, что не подчиняюсь вам, Учитель, но я должна.
На лице Зея отразилось явственное раздражение.
– Вы сделаете так как я прикажу. – тихо сказал он. – Вы ставите задание под угрозу.
– Нам нужны эти люди. Их нельзя просто… израсходовать.
– Всех нас можно израсходовать.
– Тогда, сэр, можно расходовать и меня. – Она чуть опустила голову, взглянула на Зея; скорее вызывающе, чем смущенно. – Ведь долг офицера – заботиться его солдатах.
– Я вижу, что учитель Фульер научил вас сентиментальности в ущерб послушанию…
Дарман осмелился вмешаться. Он не мог вынести зрелища спорящих джедаев. От этого было до боли неловко.
– Слушайте, мэм, я остаюсь. – сказал он. – Уходите с Атином. Присмотрите, чтобы с ним все было хорошо.
Несмотря на частые уверения Скираты в том, что их жизни имеют значение – Дарман принимал иерархию расходов: это было не только естественно для Великой Армии, но также необходимо и неизбежно. Его жизнь была более ценным имуществом, чем жизнь клон-солдата; жизнь ЭРКа была ценнее, чем его. Но та верность и забота, что продемонстрировала перед ним Этейн, заставили его взглянуть на себя, как на человека.
Да, Найнер и Фай заслуживали лучшего. Как и все они.
Зей проигнорировал Дармана.
– Вам пора уходить. Сюда направляются корабли сепаратистов, и я знаю, как это вас ранит, но…
Этейн взлетела в солдатский отсек одним движением. На секунду Дарман подумал, что она изменила свое решение – но Этейн этого делать совершенно не собиралась. Она выхватила световой меч и остановила сияющий луч на расстоянии ладони от энергетического кабеля, проходившего по потолку фюзеляжа. Одним движением она могла устроить им посадку. У Зея закаменела челюсть. Никто больше не двигался – кроме грана-медика, хлопотавшего над Атином, и не замечавшего ничего вокруг. Качество, которое, как подозревал Дарман, было отточено работой под огнем.
