Яна Тройнич - Ягуар и рыжая сеньорита
По дороге Ягуар сказал, что граф меня спас. Я-то была уверена, что локон и крест передали Марко. Стало совсем горько, когда я узнала, что в то время, когда я сидела на привязи, Марко веселился на собственной свадьбе. Я почувствовала себя очень несчастной. Даже если бы Марко узнал о моем похищении, вряд ли бы бросил невесту и помчался на помощь.
Потом мы заехали к дяде. Я поговорила с Бет и та подтвердила слова барона. Получается, я замечательно 'отблагодарила' своего спасителя. Стало стыдно. Очень. А сейчас пришло время расплаты.
Что ж, умирать, так с музыкой. Я попросила разрешения переодеться и поднялась к себе в комнату. Надела любимый наряд для верховой езды, самые яркие украшения и даже подвела глаза. Взглянула в зеркало. Сама себе дала оценку: вполне ничего. И стало жаль себя вдвойне. Умирать такой молодой и красивой. И по собственной глупости.
Хотела взять с собой книгу, но побоялась. Наверное, в темнице у меня отберут все. Почему-то воображение рисовало сырые стены и зарешеченное окно. Достала манускрипт, погладила, прижала к груди. Чуть не расплакалась. Можно сказать - это последняя ниточка, связывающая меня с моим миром. Мне показалось, что книга дрогнула в руках и от страниц пошло тепло.
Я положила книгу на колени, и слезы все-таки закапали из глаз. Посмотрела на листы и не поверила своим глазам: рядом с картиной с кораблем и девушкой в воздухе возник фантом страницы. На нем можно было разобрать изображение огромного дерева, с сидящим под ним человеком. Мужчина даже напомнил мне кого-то, но картина растворилась в воздухе также загадочно, как и появилась.
Я тряхнула головой. Перед глазами вновь предстал образ. Две руки, одна женская, а вторая - мужская, соединили половинки книги. Миг, и передо мной лежал уже целый манускрипт. Такой, каким я впервые его увидела.
Виденье вновь исчезло. У меня даже не было времени подумать над ним. Я быстро завернула книгу в ткань, поцеловала и убрала на самую дальнюю полку комода. Вспомнила о ветке шиповника и положила ее рядом с книгой. Теперь, кажется все...
Я распрямила плечи, приняла как можно более независимый и гордый вид и шагнула навстречу своей судьбе.
Реакция увидевших меня была именно такой, как я ожидала. Я искоса наблюдала за бароном Ягуаром. Показалось, или я его тоже не оставила равнодушным?
Замок произвел на меня гнетущее впечатление. По деревянному мосту мы въехали через ров во двор. Высокие стены с узкими бойницами создавали впечатление, что я прощаюсь со свободой.
Я подумала: за захлопнувшимися воротами остался весь мир. А что ждет меня здесь - неизвестно.
Двор был заполнен мужчинами, похоже, воинами. На меня уставились так, как будто я на их глазах спустилась с небес. Восхищения трудно было не заметить. Я довольно выпрямилась, слегка улыбнулась и поднялась по ступеням крыльца.
Готова я была ко всему, но то, что увидела в комнате графа, повергло меня в шок. Черная повязка закрывала половину лица. Да еще я узнала, что и с головой у графа не все в порядке. Знахарка сказала, что он и раньше был властным человеком, а сейчас совершенно не разрешает себе возражать. При малейшем намеке на непокорность хватается за плеть. От него доставалось и ей, и служанкам, ухаживающим за больным. Во время таких приступов гнева на пол летело все, до чего граф мог дотянуться. Я ужаснулась: именно моими стараниями красавец-мужчина превратился в чудовище. В общем, 'отблагодарила' я спасителя по полной. Объясняй теперь, что по ошибке.
На негнущихся ногах я доковыляла до ложа и упала перед ним на колени. Молила простить, хотя понимала, что прощения мне быть не может.
Мэтт почему-то принял меня за служанку. Потребовал, чтоб именно я за ним ухаживала. И я сразу же сумела вызвать его гнев. Хорошо, что рядом оказался сеньор Ягуар и быстро вывел меня из комнаты. Я стояла, чуть живая от страха, и слышала, как за дверью раздаются крики женщин и падает мебель.
Сеньор Ягуар показался мне несколько растерянным. Я спросила:
- Он всегда такой?
Барон погладил меня по голове:
- Успокойтесь, сеньорита, он не опасен. Просто болен.
Вскоре в комнате все стихло. Из дверей выскочила знахарка, схватила меня за руку и потащила обратно:
- Идем, девочка, скорее. Он тебя требует. А не то разнесет там все.
Я вернулась к графу. Он немного покапризничал, потом позволил напоить себя лекарством и заснул.
Я познакомилась со знахаркой.
- Бейра, - назвала она себя.
- Элина.
Та замахала руками.
- Я буду звать вас просто 'сеньорита'. Боюсь, ваше имя вызовет у него приступ гнева.
Я приуныла: рано или поздно граф все равно придет в себя, вспомнит, кто я такая и придумает мне наказание. Но, может, лучше позже, чем раньше? Вдруг что-нибудь произойдет?
Бейра отвела меня в теперь уже мою комнату. Там было довольно уютно и чисто. Никаких мерещившихся мне подвалов и решеток. Я думала, что не смогу уснуть. Но знахарка поняла мое состояние и дала выпить какой-то травяной отвар.
- Отдыхайте, сеньорита. Думаю, силы вам понадобятся.
Казалось, я только что повалилась в сон, а меня уже будила служанка:
- Вставайте, сеньорита. Граф ждет вас к завтраку.
Моего шикарного наряда не было. Вместо него на стуле лежало простое холщовое платье. Но сидело оно на мне хорошо. Да и какая теперь разница?
Мы вошли в столовую. Граф недовольно бросил:
- Прислуга не должна спать дольше господ.
Даже не думала, что меня может так оскорбить то, что он считает меня служанкой. Я вспыхнула и хотела возразить, но заметила умоляющий взгляд Бейры, стоящей у стены. Однако совсем сдержаться не смогла:
- Прислуга не должна сидеть за одним столом с господином, - язвительно заметила я.
Произнесла эти слова и не обрадовалась. Граф закричал, в руках у него появилась плеть, посуда полетела со стола. Я со всех ног бросилась к дверям. Бежала, пока не оказалась у себя в комнате, где и просидела до вечера, терзаясь мрачными мыслями. Граф и сейчас готов отлупить меня плетью, а что будет, когда он меня узнает? Даже думать не хочется.
На следующий день я постаралась проснуться пораньше, чтобы не опоздать на завтрак. Граф сегодня выглядел спокойным. Внимания на меня он обратил не больше, чем на мебель. Я почему-то вспомнила, как он смотрел на меня раньше. Сколько нежности и заботы отражалось в его глазах. И судорожно вздохнула.
После завтрака мы пошли в комнату графа. Ко мне обратилась Бейра:
- Сеньорита, нужно сделать его светлости массаж.
Я растерянно посмотрела на нее:
- Но я не умею.
- Ничего сложного, сеньорита. Возьмите этот пузырек и втирайте жидкость в тело.
Я задохнулась:
- В ка-ко-е те-ло?
Лекарка разозлилась:
- Ну, явно не в твое, а в его.
Я запаниковала:
- Никогда этого не делала.
В это время граф рявкнул:
- Долго я буду ждать?
И потянулся к плетке.
Я подскочила к кровати, в сердцах рванула одеяло и сдернула его совсем. И оторопела. Граф лежал совершенно голый. Я так и застыла, созерцая это зрелище.
На миг показалось, что глаз графа насмешливо блеснул. Потом Мэтт рывком натянул на себя одеяло.
- Что ты себе позволяешь? И это называется - молодая девушка.
Я почувствовала, что мое лицо залила краска стыда, на глазах выступили слезы. И выскочила из комнаты. Но за дверью остановилась. Сейчас опять из-за меня пострадают другие. Я вытерла слезы и вернулась обратно.
- Извините, ваша светлость, я попробую справиться.
Граф перевернулся на живот, а я осторожно принялась втирать в кожу лекарские снадобья. А в утешение себе подумала: если бы я не была виновна в вашем несчастье, фиг бы вы меня заставили что-то делать против воли. Даже если б изрубили на мелкие кусочки. Мне стало искренне жаль этого красивого мужественного человека, который из-за меня превратился в полубезумного инвалида.
Кажется, массаж получился удачным. Граф выглядел довольным, и я понадеялась, что он скоро начнет выздоравливать. Больше в этот день делать меня ничего не заставляли.
На следующее утро граф приказал почитать ему вслух. Я взяла книгу и уселась у кровати на низенькую скамеечку.
- Не там. Возьми подушку под спину и устраивайся рядом со мной.
- Ваша светлость, мне удобнее читать здесь.
Рука графа потянулась за плеткой. Я моментально оказалась на кровати. Шут с ним. Могу и здесь почитать. Мэтт лежал, заложив руки за голову и наблюдал за мной.
Я открыла книгу, но... рот открыть не смогла. Картинки в книге были - это что-то. Я-то думала, порнография - изобретение нашего века. Я покраснела, побледнела, и с трудом выдавила слова. Ему что, читать не о чем, кроме как о сексе? В его-то состоянии? Где только откопал такое.
