Уильям Кинг - Истребитель драконов
— Я доверил Творцам командование военной составляющей этого рискованного предприятия, — поспешно заявил Танкуоль, зная, что в определённом смысле это правда. — И я бы предпочёл не обсуждать их результативность. Нет вины серого провидца в том, что командиры Творцов оказались неспособны воплотить в жизнь его грандиозные замыслы.
Гроттл покачал головой, словно бы Танкуоль являлся весьма тугодумным несмышлёнышем, который не сумел понять смысл его высказываний.
— Я полагаю, серый провидец Танкуоль, верховное командование осуществлял ты? На тебе была ответственность за успех операции. Ты дал многочисленные обещания предводителям клана Творцов. Они… разочарованы. Весьма разочарованы.
Хвост Танкуоля затвердел от возмущения. В раздражении он обнажил клыки. Ореол света замерцал вокруг его пальцев, словно серый провидец готовился высвободить своё наиболее разрушительное заклинание.
— Прежде чем делать что–либо скоропалительное, серый провидец Танкуоль, прими во внимание следующее… — произнёс Гроттл. — После разгрома при Нульне я уже не столь высоко котируюсь в своём клане, как когда–то. Можно сказать, нахожусь в опале. Также можно сказать, что предводители моего клана считают меня расходным материалом, по этой причине направив на переговоры с тобой именно меня. Тебе также желательно учесть, что находишься ты в сердце величайшей цитадели клана Творцов. В пределах окрика находятся многие тысячи крыс клана. Не упоминая уже о практически бесконечном количестве изменённых зверей. Некто столь глупый, чтобы напасть на члена клана и попытаться сбежать отсюда, пройдёт не более сотни шагов. Я говорю об этом, вполне сознавая, что ты слишком мудр, чтобы попытаться проделать нечто подобное. Слишком мудр.
Танкуоль разочарованно сжал зубы. Угроза Гроттла была недвусмысленна. В его заявлении также подразумевалось, что никто не станет беспокоиться, если Танкуоль возьмёт Гроттла в заложники и попытается выторговать себе беспрепятственный уход. Серого провидца чуть не привёл в замешательство тот факт, что он даже не просчитал возможность такого варианта. Гроттл продолжил говорить. Его глубокий голос звучал спокойно, даже вкрадчиво:
— По правде говоря, я удивлён, что ты сюда заявился. Я не ожидал подобного после… затруднений с воздушным кораблём. Зачем ты пришёл?
— Я принёс ужасные известия и предупреждение хозяевам Творцов.
— И что же это может быть? — равнодушно поинтересовался Гроттл.
Он что–то слизал со своего вытянутого когтя. Как подметил Танкуоль, эти острые когти имели опасный вид.
— На юг надвигается неисчислимая и запредельная по силе орда Хаоса. Похоже, как несколькими поколениями ранее, служители четырёх Сил покинули Пустоши и двигаются к югу.
— Это мрачные новости. Если они правдивы.
— Это правда. Клянусь тринадцатью тайными именами Рогатой Крысы. Я собственными глазами видел войско и лично обонял его запах. Ларк и я едва смогли спастись.
Танкуоль подумал, что лучше не упоминать о том, что последователи Тзинча отпустили их с миром. Он не желал предоставлять Гроттлу повод заподозрить, что Танкуоль может быть шпионом или предателем дела скавенов. Он сознавал, что кругом полно завистливых крысолюдей, которые тут же сообразят именно так истолковать события, несмотря на явную нелепость подобного предположения. Танкуоль обладал достаточной мудростью для понимания того, что его враги придадут искажённый смысл даже самому невинному его деянию, несмотря на то обстоятельство, что само имя Танкуоля было олицетворением преданности делу скавенов. Он молился, чтобы об этом помнил и Ларк.
— Значит, новости действительно ужасны. Что, по твоему мнению, нам следует предпринять?
— Собирать армии, готовиться к обороне Адской Ямы от нападения сил Хаоса. Это вполне может случиться.
— А если этого не произойдёт?
— Собирайте армии в любом случае. Несомненно, на своём пути орда будет сеять ужас и смятение. В свете приближающейся войны возникнет множество возможностей продвинуться вперёд к цели скавенов.
И хотя Танкуоль немного увлёкся, он понимал, что слова его правильны. Орда Хаоса собирается напасть на королевство людей. Каким бы ни был исход, борьба, вне всякого сомнения, ослабит даже победившую сторону. Скавенам следует лишь переждать, и новые возможности сами неизбежно упадут в их протянутую лапу.
— Совет Тринадцати должен быть извещён незамедлительно.
Гроттл зевнул и поднялся с трона.
— Возможно, ты и прав, серый провидец Танкуоль. Я передам твои слова моим хозяевам. Пусть они решают, что делать дальше.
Танкуоль не мог в это поверить. Он только что передал этому жирному глупцу важнейшую информацию, а тот не замечает безотлагательность ситуации. От явного разочарования Танкуоль подумывал разнести его на части. Он воздержался, понимая, что сможет сам известить Совет. Армии начнут собирать. Планы начнут составлять. Он сознавал, что никто лучше него не готов к тому, чтобы руководить такими силами. От волнения он почти позабыл о воздушном корабле. Во время приближающейся войны возникнет множество возможностей покрыть себя славой и упрочить своё положение в глазах Тринадцати. Несомненно, Рогатая Крыса снова благословила его. Танкуоль опять оказался в нужном месте в нужное время.
У выхода из зала Гроттл остановился.
— Кстати, серый провидец Танкуоль, пока этот вопрос не будет решён, ты гость моего клана. Мы позаботимся о твоей безопасности. Мы удовлетворим любые твои потребности. Ведь ты, в конце концов, весьма особый гость. Полагаю, ты понимаешь, что я имею в виду.
У Танкуоля душа ушла в пятки. Он совершенно ясно понял Изака Гроттла. Без тени сомнения он теперь осознал, что стал пленником клана Творцов.
Феликс глядел вниз, на вход в Драконью долину. Он не наблюдал столь подавляющего своей унылостью пейзажа с тех пор, как они покинули Пустоши Хаоса. Вдоль берегов небольших озёр лежали скопления выгоревших развалин, некогда бывшие городом. В столь же разрушенном состоянии находились все дома, сторожевые башни и фермы, что некогда окружали город. Поля заросли сорняками, а среди высокой травы тут и там отсвечивали белизной предметы, которые могли быть только костями. В некотором роде, вид тут даже хуже, чем в Пустошах, так как было очевидно, что эти заброшенные земли когда–то были благоденствующими и процветающими.
В дальнем конце долины над склонами окрестных холмов возвышалась огромная гора, лишённая растительности. Эта гора вызывала какие–то весьма тревожные ощущения. Чувствовалось присутствие угрозы. Просто по виду её серых склонов можно было предположить, что там скрывается нечто ужасное.
Феликс пытался убедить себя, что у него разыгралось воображение. Гнетущая атмосфера уныния и разрушений вызывала смятение в его мыслях, подогреваемое осознанием того, что путники находятся в пределах видимости драконьего логова.
Даже пытаясь успокоиться, Феликс понимал, что прав. Нечто ужасное чувствовалось в этом месте. Не пели птицы. Ветер уныло дул в долину. Низко висели в небе тяжёлые тучи. И каждую секунду Феликс со страхом ожидал, что, глянув вверх, увидит очертания огромного крылатого существа, пикирующего на них.
Это был долгий переход. Прошло почти три дня с того момента, как они повстречали Йохана Гатца, и всё это время его подозрения насчёт предполагаемого менестреля усиливались. Ульрика полагала, что несколько раз видела людей, следящих за ними с холмов. Несколько раз он сам наблюдал зеленокожих, передвигающихся вдоль высоких склонов параллельным с ними курсом. Похоже, что пока они шли через горы, за ними следили, по меньшей мере, две группы.
Однако наблюдатели осторожничали. Они держались за пределами поражающего действия луков и моментально скрывались при первых признаках того, что Истребители готовы броситься в погоню. К тому времени, как те добирались до той точки, где заметили зеленокожих, от орков и следа не оставалось. Похоже, участь тех, кто напал на них ранее, многому научила потенциальных любителей нападений из засады. Или же они чего–то ждут. Чего именно, Феликс не догадывался. Теперь–то, когда они вошли в Драконью долину, их, возможно, оставят в покое. Или зеленокожие рассчитывают дождаться, когда дракон уничтожит незваных гостей, чтобы спуститься и поживиться барахлишком покойников? Если дракон оставит хоть что–то. Феликс не чувствовал особой радости по поводу завершения их поисков. Слишком уж легко верилось, что они все до единого сложат тут свои головы.
Феликс расправил плечи и попробовал улыбнуться, рассчитывая этим изменить своё настроение. «Если дела обстоят так, — заметил он про себя, — то Готрек хоть обретёт свою долгожданную гибель». Он поглядел на Ульрику, и все радостные мысли испарились. По дороге сюда они едва перемолвились парой фраз. В действительности, с Максом Шрейбером она разговаривала чаще, чем с Феликсом. Было очевидно, что Ульрика целенаправленно его избегает.
