Майкл Муркок - Хроники Корума (Сборник)
— Как ты добрался до Мойделя, ведь дамбу залило приливом? — спросил Белдан. Повернувшись к Коруму, он добавил: — Я уже спрашивал его об этом, но он не ответил.
Скрытый воротами путешественник что-то пробормотал в ответ.
— Не слышу, — сказал Корум.
— Черт бы вас побрал! Об этом не очень-то приятно вспоминать! Я попал в сеть! Я был частью улова! Именно эта сеть притащила меня сюда! А потом меня выбросили в воду за ненадобностью, и я вплавь добрался до вашего проклятого замка, взобрался на вашу проклятую скалу и теперь стучусь в ваши проклятые ворота, а мне отвечают какие-то проклятые идиоты! Вы что, тут, в Мойделе, о милосердии и понятия не имеете?!
Все трое посмотрели друг на друга в изумлении. Теперь они были убеждены в том, что чужестранец не имеет ничего общего с Гландитом.
Ралина подала знак воинам, и те отворили тяжелые ворота. В образовавшемся между створками просвете появилась тощая фигура в перепачканной мокрой одежде неизвестного здесь покроя. На спине чужестранца был мешок, а на голове шляпа, широкие поля которой, насквозь пропитанные водой, висли до плеч. Его длинные волосы были тоже совсем мокрые. Он был относительно молод, довольно красив и, несмотря на потрепанный и промокший вид, в его умных глазах читалась даже некоторая надменность. Он поклонился Ралине.
— Джери-а-Конел к вашим услугам, сударыня.
— Как это тебе удалось сохранить шляпу на голове, если тебя тащили в сети по морю? — спросил Белдан. — Да и мешок тоже?
Джери-а-Конел подмигнул в ответ:
— Я никогда не расстаюсь со шляпой и редко — со своим мешком. Путешественник вроде меня должен держаться за свои пожитки, что бы ни произошло.
— А ты именно путешественник? — спросил Корум. — И никто более?
Джери-а-Конел выказал некоторые признаки нетерпения.
— Ваше гостеприимство напоминает тот прием, который мне оказали некоторое время назад в одном месте. Оно зовется Каленвир…
— Так ты прибыл из Каленвира?!
— Я однажды посещал Каленвир. Однако, как я вижу, вас не смущает сравнение с Каленвиром, даже если оно не в вашу пользу…
— Прошу прощенья, — сказала Ралина. — Пойдемте. Еда на столе. Я скажу слугам, чтобы вам принесли сухую одежду. И полотенца.
Они вернулись в зал. Войдя, Джери-а-Конел огляделся по сторонам.
— А у вас здесь очень мило, — заметил он.
Они сели к столу, а Джери, отойдя в угол, стал деловито стаскивать с себя мокрую одежду; Раздевшись донага, он почесал нос и стал растираться полотенцем, которое принес слуга. Но от сухой одежды отказался, и вместо того, чтобы переодеться, завернулся в очередное полотенце, подсел к столу и жадно набросился на еду и питье.
— Я надену свою одежду, когда она высохнет, — заявил он. — У меня такая глупая привычка — терпеть не могу чужой одежды. Смотрите, хорошенько высушите шляпу. Поля должны быть загнуты, вот так.
Отдав слугам все эти распоряжения, он повернулся к Коруму, широко улыбаясь.
— И каким же именем, мой друг, я должен вас называть на этом отрезке пространства и времени?
Корум нахмурился.
— Боюсь, я не совсем понимаю…
— Я спрашиваю, как вас зовут, вот и все. Ведь имя человека постоянно меняется, и ваше, и мое. Разница только в том, что вы иной раз этого не знаете, а я знаю. Или, наоборот, вы знаете, а я — нет. Кроме того, иногда бывает так, что мы становимся одним и тем же существом или, лучше сказать, земными проявлениями одного и того-же существа.
Корум покачал головой. Этот человек был явно не в своем уме.
— Например, — продолжал Джери, стремительно поглощая то, что горой возвышалось на его тарелке, — в разные времена меня звали Тимерасом и Шаленаком. Иногда я — Герой, но чаще — просто Спутник Героя.
— В ваших словах мало смысла, сударь, — сказала Ралина тихо. — Мне кажется, принц Корум вас не понимает. Да и мы тоже.
Джери улыбнулся.
— Понятно. Значит, я попал в такое время, когда Герой знает только о нынешнем своем воплощении. Что ж, это даже к лучшему. Ибо порой весьма неприятно помнить обо всех своих ипостасях, особенно если они вдруг совпадают и накладываются одна на другую. Я узнаю в принце Коруме старого друга, а он меня не узнает. Но это не имеет значения.
Он покончил наконец с едой, поправил полотенце на бедрах и откинулся на спинку стула.
— Так, значит, вы предложили нам загадку, а ответа на нее не даете, — сказал Белдан.
— Что ж, я объясню, — ответил Джери. — Я вовсе не собираюсь над вами смеяться. Я не обычный путешественник. Видимо, это мое предназначение — путешествовать по времени и по всем плоскостям. Я не помню, когда я родился, и не жду пока смерти — в принятом значении этого слова. Меня иногда зовут Тимерас. А если вы хотите знать, откуда я родом, то, полагаю, из Танелорна.
— Но Танелорн — это миф! — сказал Белдан.
— Любое место может считаться мифом в другом месте. Но Танелорн гораздо более реален, чем многие другие места. Его вполне можно найти, если хорошенько искать. Причем начинать можно из любого места во Вселенной.
— А чем вы занимаетесь? — спросил Корум.
— Ну, в свое время я писал стихи и пьесы, но основное мое занятие, можно сказать, — это дружба с Героями. Я сопровождал — конечно, под разными именами и в разном обличье — Ракхира, Алого Лучника в его путешествии в Зерлерен, где корабли Великого Лодочника плавают по небу, как ваши корабли плавают по морю. Вместе с Элриком из Мелнибонэ я посетил Двор Мертвого Бога, а с Асквинолем из Помпеи я путешествовал по окраинам Вселенной, где пространство измеряется не милями, но галактиками. С Хоукмуном из Кельна я плавал в Лондру, где люди носят украшенные драгоценными камнями маски, выполненные в виде звериных морд. Я видел и прошлое, и будущее. Я посетил многие планетные системы и убедился в том, что времени не существует, а пространство — не более чем иллюзия.
— А боги? — спросил Корум.
— Думаю, мы сами создаем их. Но я не до конца в этом уверен. Если примитивные расы изобретают себе богов, чтобы объяснить происхождение грома, то более развитые народы создают более сложных богов, чтобы объяснить те абстрактные понятия, которые сами пока осмыслить не в состоянии. Ведь частенько говорят, что боги не могут существовать без людей, а люди — без богов.
— И все же боги, кажется, могут влиять на наши судьбы, — сказал Корум.
— А мы — на их судьбы, не так ли?
Белдан тихо сказал Коруму:
— Твоя собственная судьба тоже подтверждает это, принц.
