Ольга Новикова - Венец айтаны
– Но тогда-то мы справились, – возразил Фетс.
– Тогда с нами была Лесси, Парли.
Воцарилось тяжелое молчание. Девушке вдруг стало жаль этих двоих сильных и неплохих, наверное, людей, упрямо идущих навстречу собственной гибели.
– Марис… – начал было Фетс.
– Я знаю, Парли, – жестко оборвал его Ронтон. – Я тоже. Миледи, – от неожиданности Элина вздрогнула, ей казалось, что повстанцы напрочь забыли об ее присутствии, – прошу вас, попытайтесь вспомнить, что заставило Лесси изменить решение и поехать за этим камнем… как его там?
– Серебряным Опалом, – подсказала графиня. – К сожалению, я не знаю. Могу только предположить, что ей понадобилась заключенная в нем сила. Может, эти ваши шарриты попытались как-то напасть или она как-то узнала, что они сильней, чем она думала? Во всяком случае, Джастин, мой брат, считал именно так.
– Через неделю Тони и Лен будут здесь, – поблагодарив ее кивком головы, Ронтон снова обратился к Фетсу. – С Кабором, конечно, неясно. Но Контерд, судя по всему, идет все время с боями. Ждать нельзя, Парли.
– А если эти шарриты…
– Еще посмотрим, кто кого, – внезапно зло огрызнулся командор и, очевидно вспомнив о гостье, сдержался и вежливо повернулся к ней. – Спасибо за информацию, миледи. Сейчас вам лучше отдохнуть. Где этот ваш замок, в который вам надо?
Элина объяснила.
– Через пару дней вы будете там, – пообещал Ронтон. Он окликнул часового и велел тому проводить девушку. – Вейт вас устроил?
Элина кивнула.
– Да, спасибо, – неожиданно ей стало очень обидно, что повстанцы даже не поинтересовались, что случилось с ней самой и с ее замком. Холодно попрощавшись с Ронтоном и Фетсом, она покинула лагерь.
* * *Несмотря на привычную усталость, Марис долго не мог заснуть. Известие, что названая сестра в компании с графами и принцем уплыла куда-то к далеким островам за непонятным камнем, Опалом, что ли, совершенно выбило его из колеи. Он так рассчитывал на Лесси! Да, конечно, он сам дал ей эти два месяца, и не ее вина в том, что они выступили раньше срока. И тем не менее повстанцы сейчас оказались в очень сложной, в дьявольски сложной ситуации! Они разобщены и малочисленны, а кроме того, у них нет никакой защиты против этих клятых шарритов!..
А вот, кстати, интересно, сколько их вообще, этих шарритов? Лесси вроде говорила, что их не может быть очень много, но это явно и не один колдун. Хотя почему? Да нет, не может быть, помотал он головой, Лесси всегда говорила о них во множественном числе. Хорошо, если этих шарритов, скажем, трое, тогда… А вот тогда получается интересная картинка, уцепился он за мысль. Навряд ли они могут насылать свою проклятую тяжесть сразу на всех, тогда им не стоит даже пытаться что-то предпринимать, лучше сразу пойти да сдаться… А раз так, то нужно просто-напросто разделиться. Все равно они давно говорили о том, чтобы поднимать простой народ, да и выбора особого не было – настоящих боевых солдат среди повстанцев осталось не так уж и много. Да, они составляли костяк, на котором держалась вся их маленькая армия, да, они позволяли поддерживать дисциплину и порядок, но они навряд ли составляли более половины всех сил восставших. Вот у милорда Контерда (Марис почувствовал запоздалое раскаяние, что подозревал герцога в предательстве) совсем другое дело. У него – регулярные части, которые, впрочем, сейчас ожесточенно отбиваются от альгавийцев, наседающих, словно свора собак, на немолодого, но все еще сильного медведя.
Значит, решено! Дождаться ребят из Укромной, разделиться, внезапными ударами повыбить альгавийцев из гарнизонов, обеспечивая тыл вооруженными крестьянскими дружинами, пробиться к Контерду и согласовать свои действия с герцогом. А как Лесси вернется и обезопасит их от шарритов, объявить во всеуслышание, что принц жив, предъявить его знати и горожанам и выгнать этого Кузара к чертовой матери. За принцем уж точно пойдут войска! Марис почувствовал, что в нем снова закипает ярость и несколько раз глубоко вздохнул, велев себе успокоиться. Надо будет послать отряд в замок ди Гордони, чтобы не проворонить возвращение Лесси, подумал он. Кстати, он так и не спросил у графини (хороша же графиня! – хмыкнул Ронтон, вспомнив ободранное платье и грязные босые ноги Элины ди Гордони), что она здесь делает, одна, в таком сомнительном виде. Черт побери! – подскочил он как ужаленный. А если это альгавийцы?! А Лесси с принцем сунутся им прямо в пасть?! Спокойно, Марис, приказал он себе. У тебя еще есть время, чтобы все выяснить и исправить ситуацию.
Утро, как обычно, началось с быстрых, отработанных до автоматизма сборов. Не обращая внимания на деловито сворачивающих лагерь солдат, Марис пил обжигающий чай и излагал Фетсу свои ночные соображения. Тот внимательно слушал и только молча кивал.
– Может выгореть, – согласился он. – Кстати, ты не забыл, что нам еще надо для этой графини отряд выделять? Сколько человек мы можем дать? И кого лучше послать?
– Никого. – Марис отрицательно мотнул головой. Фетс удивленно глянул на него. – Насколько я понял, этот баронский замок нам все равно по пути.
– По пути?
– Нам нужно быстрее встретиться с Леном и Тони, Парли! Просто сидеть и ждать их глупо! Тем более что они даже не подозревают о шарритах и опасности, которую эти чертовы колдуны представляют.
– Дело говоришь, – согласился Фетс. – Тем лучше, не придется понапрасну распылять силы… Доброе утро, миледи, – поприветствовал он.
Марис обернулся и поздоровался с подошедшей графиней (надо же, сама явилась, несмотря на ранний час). Девушка выглядела на порядок лучше, чем вчера на дороге. Золотистые волосы были аккуратно уложены, на нежных щеках играл румянец, изумрудно-зеленые глаза требовательно и выжидающе смотрели на них с Фетсом. Если бы не высокомерно поджатые губы, Элина ди Гордони была бы просто очаровательна. Вполне пристойную картину портил только внушительный черный синяк на ее плече, выглядывающий из-под открытого ворота платья. Заметив, что Ронтон разглядывает ее, графиня досадливо попыталась поправить платье – впрочем, безуспешно.
– Вы обещали отвезти меня в замок Смегнни, – раздраженно заявила она.
– Отвезем, – согласился Фетс. – Причем не беспокойтесь, вы будете в полной безопасности. Мы как раз тоже собираемся в ту сторону, и вы поедете в сопровождении всей армии, миледи.
– Вот как? – Она изящно подняла брови и вопросительно посмотрела на Ронтона.
– Именно так, миледи, – подтвердил он.
– Хорошо, – согласилась она. – Когда мы выезжаем?
– Думаю, минут через двадцать – тридцать, – ответил Фетс. – Сейчас люди закончат завтрак, потом построение, а потом выступаем.
– Кстати, графиня, вы умеете ездить верхом? – спросил вдруг Марис.
– Естественно! – Она высокомерно глянула на него. – А что?
– Да просто с каретами у нас напряженка, честно говоря, нет ни одной, – старательно пряча улыбку, проговорил Ронтон. – Так что выбор небогат – либо верхом, либо на обозной телеге.
– Я предпочитаю лошадь, – поставила его в известность графиня.
– Парли, у нас есть приличная лошадка?
– Найдется, – откликнулся тот. – Идемте, миледи, подберем вам скакуна.
Затишье продолжалось недолго. Едва Марис допил чай, как его внимание привлекли звуки скандала, разносившиеся от коновязи. «Опять, поди, графиня бунтует», – усмехнулся он и пошел разбираться.
– Это что такое? – вопрошала у Фетса Элина ди Гордони, потрясая потрепанным, но, впрочем, вполне сносным седлом. – Вы в своем уме? Как я, по-вашему, на это сяду?!
Парли растерянно глядел на графиню.
– А что вас, собственно говоря, смущает, миледи? – поинтересовался Марис. – Вполне приличное седло. Не шикарное, конечно, но вам же не на прием у принцела ехать…
Девушка обратила на него свое внимание.
– Приличное?! – возмутилась она. – Для вас, мужчин, может, и приличное, а как, по-вашему, я должна на нем сидеть?!
– Вот черт, – растерялся Ронтон, поняв, в чем дело. – Где ж мы вам в чистом поле дамское седло возьмем, миледи? У нас таких не водится.
– А как же ваша ведьма передвигалась? – ядовито поинтересовалась графиня.
– Лесси-то? – удивился Фетс. – По-мужски. И очень неплохо, доложу я вам, любую, даже самую норовистую лошадку могла усмирить…
– Можем одолжить вам брюки, – пытаясь не улыбаться, предложил Ронтон.
Графиня ожгла его гневным взглядом.
– Оставьте себе! – бросила она. – Я предпочитаю телегу.
Неожиданно Марису стало жалко девушку. Он молча взял злосчастное седло, отошел в сторону, уселся поудобнее и достал нож. Через пятнадцать минут он протянул настороженно наблюдающей за ним графине кустарное, но все же несомненно дамское седло.
– Спасибо, – сдержанно поблагодарила она. – И… извините, что вчера напраслину на вас возвела, командор.
Марис недоуменно посмотрел на нее.
