Сара Коуквелл - Архитектор Судьбы
— Железо внутри! — напомнил Шон'ту. — Железо снаружи! В бой, мои братья! Запускай!
— Он был космодесантником, — сказал Лисандр, опустив голову. — Он был сыном Дорна. Защитником Империума. Золотым лучом во тьме. Но прежде всего он был братом.
В коридоре воздушного шлюза стояли, построившись, семеро выживших воинов отделения Ригалто, скаут-сержант Менандер с двумя уцелевшими скаутами и командное отделение Первой роты Лисандра. Перед ними на гравитационной подвеске завис гроб технодесантника Гестиона. Это было функциональное устройство для транспортировки тел из апотекариона. Согласно установлениям ордена, космодесантники нуждались во всем лучшем, но во время войны не было времени для организации полноценных похоронных обрядов для Гестиона. Как командующему офицеру, Лисандру предстояло произнести надгробную речь, эту обязанность он исполнял много раз. Круглый люк воздушного шлюза был готов выпустить гроб в пустоту, так традиционно поступали с павшими на космических кораблях и станциях. Персонал апотекариона форта извлек геносемя Гестиона, и все, что осталось технодесантнику, — это последний путь.
— Победа, — сказал Лисандр, — требует жертв. Этому нас учит Рогал Дорн. Он это узнал от Всевышнего Императора, который с готовностью пожертвовал всем для победы над архипредателем Хорусом. Однажды и нам придется принести жертву, как это сделал наш боевой брат Гестион, и это будет величайшей почестью, которую мы сможем воздать ему. Иди к Дорну, брат, встань одесную Императора и продолжай биться подле Него.
— Продолжай биться, — повторили собравшиеся Имперские Кулаки.
Их головы также склонились в молитве. Они уже исполнили этот ритуал для космодесантников, павших в гробнице Иониса, и отправили пять подобных гробов в космос с теми же чувствами. Подобное прощание с братом никогда не становилось рутиной, потому что каждый Имперский Кулак знал, что однажды сам окажется в таком гробу, будь то деревянный ящик, выброшенный через воздушный шлюз или же позолоченный саркофаг, установленный на «Фаланге».
Но в этот раз было иначе. Гестион скончался от ранения в голову. Каждый Имперский Кулак, видевший труп, знал, что оно нанесено громовым молотом. Единственное подобное оружие на «Усилии воли» сейчас висело за спиной капитана Лисандра. Даже с учетом того, что тело Гестиона было вместилищем демонов, а сам технодесантник мертв, все же смертельный удар нанесла рука Имперского Кулака. Не в первый раз брат убивал брата, и не в последний, но такое событие всегда оставляло осадок. Подобное могло произойти только в результате предательства, когда брат шел на брата, или из-за краха хваленной ментальной защиты Имперского Кулака, когда разум изгонялся из его тела и заменялся демоном. Для Лисандра необходимость убийства Гестиона, независимо от оправданности ситуации, вероятно, стала результатом ужасного попрания всего, что было присуще космодесантнику.
Двое воинов из отделения Ригалто толкнули гроб к воздушному шлюзу. Матрос форта за пультом управления открыл створы, и гроб прошел через первый люк шлюза. Затем он снова закрылся, шлюз разгерметизировался, и открылся внешний люк.
Гроб выскользнул в пустоту, сопровождаемый только тишиной и облаком льдинок, которые отслаивались от него во внезапном холоде космоса. Последняя обитель Гестиона становилась все меньше и меньше, освещенная резким красным светом звезды Холестус, пока не растворилась среди разбросанных звезд и туманностей, отмечающих край Ока Ужаса.
Застрекотал вокс Лисандра: пришло сообщение с мостика звездного форта:
— Это оператор сенсориума. Приближаются множественные контакты, судя по всему, абордажные корабли. Они направляются к западному шпилю.
— Какие оборонительные системы там действуют? — спросил Лисандр.
— Ни одной. Дух машины утратил контроль над ними.
Лисандр взглянул на Имперских Кулаков, ожидающих его приказы. По тону его голоса они догадались, что время для размышлений вышло и пора вернуться к битве.
— Шон'ту начал решающий штурм, — объявил Лисандр. — Мы оскорбили его, и он бросает все, чем располагает, на наше уничтожение. Но это также означает, что он всем рискует. Вдохновитесь примерами павших братьев. Пожертвовав собой, они нарушили планы Шон'ту. Если понадобится, мы своей жертвой сделаем это снова. Вы получили приказы и знаете, что вас ожидает. По местам, сыны Дорна.
Как только Имперские Кулаки разошлись по назначенным им Лисандром постам, капитан бросил последний взгляд через иллюминатор воздушного шлюза. Гроб Гестиона был невидим на фоне звезд. Технодесантник ушел, чтобы присоединиться к Дорну и Императору в конце времен и сразиться в последней битве за душу человечества. У Лисандра оставался, по крайней мере, еще один бой, прежде чем он тоже займет свое место.
Это, безусловно, того стоило. Ради достижения победы можно было рискнуть потерей всего.
Всего.
Хотя облитераторы больше не могли говорить — их голосовые связки давно были пожертвованы в пользу еще одного орудия — сомнения в их настроении никогда не возникало. Они пребывали в состоянии постоянного гнева, так как техновирус, изменивший тела, также повлиял на их разумы, наполнив желанием уничтожать все вокруг. Командовать такими солдатами означало в равной мере держать их под контролем и давать им волю.
Возглавлять ковен облитераторов, входящих в состав банды Шон'ту, было поручено стальному стражу Мхулу. Уцелело только два этих существа, других убили Лисандр и Кулак Дорна, а также вирус в гробнице Иониса. Двоих было более чем достаточно.
Мхул наблюдал, как облитераторы разрывают слои стали и электрические схемы, окружавшие цилиндрическое основание оборонительного лазера. Это было самое мощное оружие в западном шпиле звездного форта, которое фокусировало достаточно энергии, чтобы пронзить потоком лазерного огня корпус космического корабля, соразмерного «Железной злобе». Облитераторы не могли преодолеть узкие коридоры, предназначенные для неаугментированного экипажа «Усилия воли», поэтому они создавали собственный проход. За ними следовал Мхул, подгоняя облитераторов в нужном направлении болевыми импульсами из мысленного устройства, которое окружало его голову наподобие стального нимба.
Руки облитератора трансформировались в стальные когти, которые разорвали металлическую оболочку оружия, обнажив блоки информационных носителей.
— Стой, — приказал Мхул, его слова сопровождались вспышкой психического кода, парализовавшей мышцы облитератора. — Вот. Ты. Зарази его.
Один из облитераторов отступил на шаг и пошатнулся, словно от удара. Его лицо раскрылось и прокрутило стволы различных калибров среди плоти и стали черепа. Наконец появилось нечто иное, чем оружие: пучок красных отростков из плоти, который шарил перед собой с влажным свистящим звуком. Щупальца нашли кристаллический носитель данных и обвили его, скользнув по его поверхности, чтобы найти путь внутрь.
Облитераторы были созданы, когда Железные Воины, уже став в равной мере машиной и космодесантником, превратились во вместилище техновируса, возникшего в варпе. Возможно, это был дар одного из темных богов, правящих там, или же проклятие легионов-предателей. Может быть, это был естественный хищник (насколько это возможно в варпе), или даже демон, один из тех, что существовали целиком в информационной форме. Какой бы ни была причина его существования, он обратил тело космодесантника в биомеханическое оружие, каждая мышца и кость изменились, чтобы образовать компонент сотен оружейных систем, которые облитератор мог создать из своего мутирующего тела. И техновирус обладал еще одной особенностью, даже более опасной, чем способность превращать плоть в оружие. Он был заразным.
Отростки проникли под поверхность носителя данных. Кристалл покрылся пятнами и выцвел, когда вирус нашел место для жизни и размножения, образовав крапчатый налет, подобно бактериям на чашке Петри.
Весь оборонительный лазер задрожал, и воздух наполнился скрежетом металла. Установка развернулась, и ствол орудия размером с дом нацелился на основной корпус «Усилия воли». Вокруг стального стража посыпались хлопья ржавчины и зазвенели о палубу незакрепленные предметы. Облитераторы выбрались из перекрученного металла. Железный Воин, инфицировавший орудие, неуклюже отступил из руин, его лицо приобрело обычный зловещий облик, один глаз прищурился и пылал ненавистью, другой сменился орудийным стволом.
Облитераторы присели возле стального стража Мхула, как лишенные добычи охотничьи псы, и высматривали цели.
— Хорошо, — сказал Мхул, отправив ковену сигнал успокаивающего кода. Стальной страж переключился на вокс-канал командира:
— Кузнец войны! Сделано.
