Лариса Гаджиева - Не мы такие - жизнь такая!
– ещё раз её тронешь и я убью тебя! Понятно!?
– буль-буль – курлы-буль – пробулькало существо. Я треснула его по морде. Не сильно. Так, в целях просвещения.
– Понятно, я тебе говорю!?
– да – ответил чешуйчатый на эзвенском.
А слезла с твари. Аланика к тому моменту уже поднялась и удивлённо смотрела на меня.
– Жди там – сказала я ей, указывая на место, где мы с ней были ещё несклолько минут назад. Меня начало трясти от ярости и выброса адреналина. Сколько же времени несчастный ребёнок нормально не ел? А эти рабы… Они и вправду рабы. Ведут себя как животные. Если раньше мне их было жаль, то теперь я испытывала к ним лишь отвращение.
Я огляделась по сторонам в поисках какого-нибудь оружия, но ничего не обнаружила. Придётся прорываться своими силами. Просто так не протиснуться. А если прямо по ним? На раздумья времени не было, иначе всё сожрут. Я с разбегу запрыгнула на кучу-малу из тел и стала быстро продвигаться в центр. Тут один "муравей" попытался укусить меня за лодыжку, но получил армейским ботинком с рельефной подошвой в пасть, после чего расстался с одним из двух клыков. Кто-то такой же дружелюбный получил в ухо, кто-то расстался с клочком волос. В общем, прорвавшись с боем я подхватила миску. Кого-то отпихнув от котла, а кого-то наоборот, приложив о твёрдые края огромной посудины, я расчистила себе место и наполнила миску. Так, пора уходить. Развернувшись я наткнулась на какое-то существо выше меня ростом почти на голову, которое угрожающе на меня щерилось во всю пасть, полную клыков, таращило на меня свой единственный глаз с горизонтальным зрачком, и тянуло свои культяпки к миске, что я держала в руке. Отступать мне было некуда, поэтому мой кулак врезался прицельно в единственный глаз, нежно любимый этим чудищем. О том, что он был любимым, возвестил всю округу громкий рёв боли. Рука была влажной от слизи…
Я решила не терять зря времени и начала пробиваться из толпы. Кто-то помятуя моё продвижение к котлу, уступал мне дорогу, кого-то приходилось учить, что девушек следует пропускать вперёд. Ну или выпускать. С каждым чётким ударом и воплем боли я мысленно благодарила Роса за тренировки. Если бы у меня не было такой подготовки, я бы не смогла пробиться. Да и существа, стоит признать, не отличались особой сноровкой. Видимо поэтому и оказались в рабстве у эзвенов.
Наконец я выбралась из кучи-малы и понесла свой трофей Аланике. Позади слышалась возня, удары, хрюки, всхрипы, чавканье и рык. И это разумные существа?
Опустившись рядом с Аланикой на пол, я протянула ей миску. Несколько секунд девочка недоверчиво смотрела на меня, затем схватив миску стала жадно есть. А у меня ком стоял в горле. Только теперь я заметила на видных из под одежды частях тела синяки и кровоподтёки. Видимо она уже не первый раз пыталась пробиться к еде. Как долго она здесь?
Съев ровно половину, Аланика протянула миску мне.
– Поешь ешё – говорю, убирая волосы с её лица.
– Я уже наелась. Спасибо тебе, Ева. Поешь сама.
– Я не хочу. Доедай.
– Нет. Я наелась – ответила девочка упрямо. – Доедай или придётся её кому-нибудь отдать.
Вид у неё был такой решительный, что я не сомневалась – отдаст. Ну что ж. Признаться, я тоже была голодна, ведь последний раз ела ещё на флоте. Взяв миску, я попробовала кашу. На вкус она была хотя бы не противная. И на том спасибо.
Вскоре эзвены скомандовали вернуть миски. Собрав посуду, они ушли. Через какое-то время свет отключили, что послужило сигналом отхода ко сну.
Я сказала Аланике лечь между собой и стеной. Одну руку я положила ей под голову, а другой обняла. Как давно я не видела детей. Последний раз на базе повстанцев. Как же давно это было… Буд-то в другой жизни.
– Давно ты здесь? – тихо спрашиваю.
– Четыре дня. Эзвен, у которого я была, решил, что я бесполезна, ведь я не боялась. Я хотела умереть, как мама.
– Не боялась?
– Ну да. Им нравится, когда кто-то боится. Они так едят. Могут как мы, есть обычную пищу, но так им нравится больше.
– Я думала они едят сырое мясо…
– Многие так думают. Эзвены специально делают так, чтоб все так думали и боялись. На самом деле они просто кусают свою жертву. Кровь сильнее пахнет страхом, а жертва ещё больше боится, думая, что её сейчас будут заживо есть. Он несколько раз меня так кусал, но мне было только больно. Я думала, что если немного потерплю, то скоро увижу маму.
Во мне вновь поднялась волна ненависти. Каким надо быть чудовищем, чтоб для тебя ТАКОЕ считалось нормой. Где-то на краю сознания внутренний голос напомнил людей, совершавших ужасные поступки во время и после войны на Земле, но я отогнала эти мысли.
– Аланика, можно я буду называть тебя Никой?
– Мне нравиться. Зови.
– А теперь спи – тихо прошептала я девочке и прижала её к себе сильнее. Завтра поговорю с ней и выясню что это за игры такие, в которых мы будем принимать участие.
Ночью меня разбудило чувство опасности. Интуиция в таких случаях меня редко подводила, если в этот момент не отключались мозги. Ника тихо посапывала рядом. Я осторожно высвободила свою руку и перевернулась на другой бок, претворяясь спящей, но глаза до конца не закрыла. Вскоре я разглядела бесшумно приближающуюся большую тень. Когда кто-то был совсем рядом, я не стала дожидаться развития событий и сделала подножку. Тело с громким стуком повалилось на пол, но в ту же секунду моя нога оказалась в крепком болезненном захвате. Я попыталась выдернуть свою конечность, но не тут-то было. Тогда я стала пинать второй ногой, но из-за кромешной темноты не видела куда бью. Потом чья-то рука подтянула меня поближе и на меня навалилась здоровая туша
– Ты заплатишь за все – услышала на эзвенском зловещий шёпот, затем чьи-то руки сомкнулись на моём несчастном горле. Я пыталась разжать, сдавливающие горло тиски, но не смогла. Воздуха не хватало, силы таяли. Всё. Это конец.
– Отпусти её! – сквозь шум в ушах я услышала детский голосок, затем хватка исчезла и душитель взвыл. Я закашлялась, жадно хватая ртом воздух, а рядом слышалась возня и вопли. Тут какое-то существо начало светиться, слабо освещая помещение. Я понимала, что разлёживаться нельзя, опасность никуда не делась и, заставила взять себя в руки. В слабом свете я разглядела одноглазого раба, которому врезала у котла. Он вертелся на месте, пытаясь скинуть со спины Нику. Девочка крепко вцепилась в него руками и ногами, а в шею – зубами. По телу душителя из шеи текла тёмная кровь.
– Ну всё, урод. Ты нарвался… – прохрипела я и бросилась на врага. Если встречу Роса, то расцелую в благодарность за такие полезные уроки. Подбитый глаз, прореженные клыки и сломанная конечность – разве не польза? Существо, скуля, уползало от меня, а я стояла, сдерживая свою ярость. Я не убийца, но очень хотелось врезать ещё пару раз, хотя понимала, что уже достаточно проучила негодяя. Все, кто проснулся лишь молча смотрели на эту ситуацию. Никто не спешил на помощь. Вскоре "светлячок" потух, все успокоились и снова легли спать. Лишь тихое поскуливание в дальнем углу напоминало о недавнем происшествии.
