Анна Тьма - Чёрная метка
-- Ребро сломал, дурак! -- сообщил эльф, отвесив мне подзатыльник. -- Потерпи, сейчас на место поставлю.
-- А-а-а, садюга!.. -- заорал я, когда Ван выполнил обещанное. -- Послало же небо брата...
-- А то ты не рад, -- хмыкнул эльф.
-- Счастлив... -- выдавил я.
-- Сломанные рёбра перетягивать надо, -- подала голос та рыжая.
Вот оно, ведро эльфийского презрения!.. Я так смотреть не умею.
-- У нас бинт есть, -- встрял брат смутившейся рыжей. -- Он ведь из-за нас упал.
-- На мне и так всё заживёт! -- попытался отмахнуться я.
-- Повозмущайся мне ещё! -- рыкнул мой светлый братец. -- Давайте, перебинтуем этого дурня.
А в ведре презрения осталось на донышке. Ван заставил меня "убрать патлы" и принялся на пару с рыжей бинтовать моё поломанное ребро. Я морщился от боли, но терпел. Вот только девушка как-то уж очень пристально смотрит на мои шрамы, оставшиеся от когтей демона. Ну, да, чёрные вмятины, похожие на звёзды. Чёрными остались из-за заражения. Ничего интересного! А девчонка симпатичная. Синеглазая такая...
-- А меня Мая зовут, -- сказала рыжая.
-- А я Ирдес, -- сказал я в ответ. -- А вот этот эльф с ужасным характером -- мой старший брат Ван.
-- Но ты же не эльф, -- удивилась она, не обнаружив острых кончиков ушей.
-- Не-а, -- помотал головой я. -- Я тёмный.
-- А как же тогда вы можете быть братьями? -- ну прямо на лице читаю бесконечное удивление.
-- Ты что, веришь в байки о межрасовой вражде тёмных со светлыми?!
-- Ну... -- она явно растерялась. -- Но как?..
Ван рыкнул в ответ нечто весьма неприличное на староэльфийском, объясняющее как именно вообще родственниками становятся.
-- Ммм... мы вроде как двоюродные, -- подумав, сказал я.
Если разбираться в родственных связях досконально, то он мне не меньше чем дядей приходится! Ну уж нет, я на такое не согласен! Лучше уж пусть всё будет по прежнему...
-- Кровными братьями мы стали до того как узнали о семейном родстве, -- невозмутимо выдал ушастый, посильнее затянув бинт и завязывая на узел.
-- Аргх, Ван, больно же!
-- Тебе полезно... А это что? -- я уже давно чувствовал, что по затылку течёт что-то тёплое и липкое, теперь и Ван увидел кровь. -- Ещё и голову разбил, дебил! Были б мозги, было б сотрясение!
Я вспыхнул и промолчал. Мстить Вану так же, как остальным было невозможно. Это было всё равно что ставить подножку самому себе -- никакого удовольствия. Молча терпел пока светлый, не стесняясь в эпитетах, промывал куском бинта и водой из бутылки добытой из рюкзака мой разбитый затылок. Нещадно болели спина и плечо, но голова, кажется, не слишком пострадала. Навскидку высчитав в уме возможные векторы смещения субсистемы материализации псевдоматерии Призраков при ста семидесяти двух меридианах с тридцатью двумя узлами развязки при максимальном ускорении в Точке Выхода, я совсем успокоился. Мыслю, следовательно, существую! И могу продолжать строить каверзы, а это же самое главное!
Натянув порванную футболку, я снова выпустил крылья и согнулся от дикой боли. Невольно вырвался сдавленный стон. О-хо-хо, до чего же больно!..
-- Малыш?! -- Ван опустился рядом на колено, держа меня за плечи и тревожно заглядывая в лицо.
Гад, гад, ушастый мерзкий гад!!! Я взрослый!
-- Крыло... -- выдавил я.
Максимально опустив и расслабив крылья, я вывернул шею и оттянул ворот, чтобы посмотреть в чём дело. У основания перья покраснели и даже были мокрыми. Ушиб на спине вспух и медленно но верно синел. Н-да. До завтра мне точно не летать. Ван, хмуро глядя на меня, сказал, что позвонит Рыси, поменять планы и отошёл, доставая телефон. Крылья медленно и неохотно втянулись обратно в спину. Больно, демоны дери!
-- Холодное надо приложить, -- сказала Мая, коснувшись тонкими пальчиками моего плеча.
Вытянув руку, я невозмутимо вытащил из личного пространства свой тяжёлый Фламберг и приложил ледяное лезвие большого волнистого меча к ушибу. И правда полегчало.
-- Ого, -- оценил брат рыжей, звали его редким именем Мстислав, сестра звала его Слава. -- Фламберг Рыцаря?
Увидел метку на рукояти?
-- Угу, -- кивнул я. И ответил на невысказанный вопрос: -- Обратился до срока. Пришлось раньше стать Рыцарем.
Вернувшийся Ван, ворча, наложил на ушиб эльфийскую "ледышку" -- заклятье охлаждения, рассчитанное на живую плоть, и "заживалку" с "фиксатором" -- чтобы не болело и не смещалось вправленное ребро. Ближайшие часа три можно не беспокоиться о том, что болеть будет.
-- Как я теперь тебя домой потащу? -- хмуро поинтересовался брат. -- На лейтэре вдвоём... я его не заряжал уже три недели, двойной вес не выдержит. Будем с полдороги добираться вплавь!
-- А давайте с нами, -- предложила Мая. -- Мы сейчас ещё в развалины сходим, к старому идолу и на паром до города.
-- Нет, -- ответил Ван.
-- Давай, -- одновременно с ним сказал я, глядя на девушку и начиная идиотски улыбаться.
Ван взглянул на меня, развёл руками и согласился.
Седой дядька по имени Андрей Данилович оказался предводителем группы и одним из адептов какого-то учения, я не вник какого именно и чего там изучали. Религия как религия, их сотни и они не слишком отличаются. С ним шли его дети и трое последователей этого учения.
Развалины в глубине леса мне не понравились. Сила все ещё живущего здесь древнего злобного божества чувствовалась в давно разрушенном храме. А в том, что передо мной Храм, я не сомневался.
-- Чувствуешь? -- тихо спросил Ван, стоя рядом и так же как я не решаясь ступить дальше порога.
-- Ещё как, -- прошептал я.
-- Вы чего там стоите? -- спросила Мая, ушедшая вперёд.
-- Давайте с нами! -- позвал Слава.
Мы с Ваном переглянулись и ступили на камни когда-то бывшие фасадом. Какое-то там замшелое божество не круче нас! И пусть беситься сколько влезет! Ха, справа, из бывшего сердца храма так и веет неприкрытой злобой!
Вот тут, пожалуй, мы совершили ошибку, потому как полезли к сердцу Храма, пытаясь самим себе доказать, что круче нас только яйца всмятку! Ощутимой волной чёрной злобы и жажды нас буквально выкинуло из сердца развалин.
-- Нафиг такие шуточки, -- сказал я, оглядываясь по сторонам. -- Сколько здесь этих древних гадин?
-- Пока слышу только шестерых, -- отозвался Ван. -- И они нас тоже слышат.
А вот это более чем плохо!
-- Ой-ё, предупреждал же Феникс... Ван, нельзя дать им всем пробудится!
Один верный способ не дать древним божествам, спящим на Авалоне, проснуться был -- быстро и срочно сбежать. Но... я высматривал мелькавшую среди деревьев и камней рыжеволосую фигурку...
-- Демоны с тобой! -- ругнулся эльф. -- Давай быстро illiorina di diman.
А это выход! Мы, быстро оглядели, проверяя нет ли поблизости людей, отошли немного подальше и встали спина к спине.
-- Древняя версия подойдёт? -- спросил я меняющимся рычащим голосом.
-- Подойдёт, -- мелодично отозвался светящийся золотом Ван.
Тысячи чёрных и золотых нитей, расходясь от наших тел, сплетались, завиваясь в затейливые узоры, ложились на землю в сложной, переплетённой Печати, впитывались в землю, звеня, растворялись в воздухе и листве деревьев.
-- Illiorina di diman, -- низким рычанием вырвалось из моего горла.
-- Illiorina di melamor, -- мелодично отозвался Ван.
-- Il lete li tamin.
-- Illiorina ti lamar...
Это только сон. В этих землях нет никого чужого. Вы спите тысячи лет и продолжаете спать. Дурной сон растает поутру как дымка тумана. Потревожившие вас тоже только сон. Спите, древние, спите... Это только сон. Вы спите и мы тоже только сон...
-- Получилось, -- сказал я, спиной чувствуя как тяжело дышит брат. -- До завтра Печать продержится.
-- Надо рассказать деду и отцу, -- сказал Ван. -- Они здесь наведут порядок.
-- Успеется, -- дёрнул плечом я, морщась от проснувшейся боли в ушибе. -- Это же земля Феникса, пусть он и разбирается. А то дедушка сначала с нами разберётся так, что демоны нам детской забавой покажутся.
-- Да уж, пусть Ветер сам решает, -- хмыкнул Ван, оценив такую перспективу.
Я поднял голову и вздрогнул. В десяти шагах от нас стояла замершая рыжая девушка.
-- Демоны меня раздери! Ван!
Он тоже увидел Маю и выругался.
-- Что это было? -- рыжая кивнула на медленно гаснущие нити Печати.
Мы с братом мрачно переглянулись.
-- Ты ведь знаешь, что здесь живут древние божества? -- изогнул бровь Ван, обратившись к девушке.
-- Да, -- кивнула она. -- Но причём здесь...
-- Каждый раз, приходя в эти развалины или к идолам, вы добровольно отдавали старым богам часть своих сил, -- перебил я. -- Мы с братом не собирались делиться с ними своими силами.
-- Делать нам больше нечего! -- фыркнул Апокалипсис. -- В гробу в белых тапках я видел всяких драных богов с демонами в придачу!
-- В общем, древние божества разозлились за наше к ним отношение и стали просыпаться. Они уже очень давно спят, -- продолжил я. -- И мы их убедили, что мы им только приснились.
-- Глюки-глюки, -- весело подсказал Ван. -- Древние глюки замшелых старых пней. Уходим, нам нельзя долго быть в этих развалинах.
