Ник Перумов - Воин великой Тьмы (Книга Арьяты и Трогвара)
Последняя лампа погасла.
Ну, пожалуйте почивать, мой повелитель, — совсем рядом вздохнул Гормли, предусмотрительно распахивая дверь перед королем.
Благодарю тебя. — Изгнанник наклонил голову и начал подниматься по ступеням. За его спиной на входной двери лязгнули дополнительные засовы.
ГЛАВА 2
Арьяте не спалось. Младшие и Альтин давно уже сопели, с головами закутавшись в одеяла, дремала мать, покормившая маленького Трогвара, а принцесса все лежала, не шевелясь, на спине, глядя в темноту широко раскрытыми глазами. Она не сомневалась в своих способностях. Учившая ее колдунья не раз задавала ей самые трудные задания — проникнуть в сущность оказавшегося перед ней человека, узнать его прошлое, прочесть его мысли, — и Арьята никогда не ошибалась. Наставница все твердила, что у ее высочества — редкий дар; и все жалела, что принцессу нельзя отправить в какой-нибудь настоящий колдовской орден, где она достигла бы подлинных вершин мастерства. Арьята не сомневалась, что в душе старого Гормли таится что-то очень темное и страшное, какая-то мрачная тайна, однако настолько искусно скрытая многими слоями магической защиты, что неопытная волшебница не могла без посторонней помощи пробиться к ее сути. Однако подозрения вызывало уже само существование подобной зашиты. Кто мог создать такие охранные заклятия — ведь для этого нужно быть необычайно искусным колдуном или, того больше. Истинным Магом? Здесь крылась какая-то тайна, не так уж прост оказался этот жутковатый старик… Во имя пресветлого Ямерта, ну чем же кончился их разговор с отцом? Хотя папа никогда не согласится принять покровительство Тьмы, он скорее расстанется с надеждами на возвращение трона или даже с жизнью!
За плотно занавешенным окном медленно ползла ленивая старуха ночь; поднялся ветер, и длинная ветвь какого-то дерева стала мерно царапаться в запертый ставень. Раз, и другой, и третий… Точнее, Арьята. пыталась уверить себя, что это всего— навсего ветка… хотя страх запустил коготки глубоко в душу принцессы, и ее мысленному взору с пугающей четкостью представилось жуткое страшилище, бесформенная черная масса, лишенная четких очертаний и оттого еще более пугающая.
А потом ритм размеренных скрипов вдруг изменился, и в самый первый момент Арьята подумала, что ветер задул по-другому, не больше, но в ту же секунду девушку словно что-то кольнуло: опасность! — заставив принцессу скатиться с лежанки и слепо броситься к окну. Она хотела .крикнуть и не смогла — страх сдавил горло. Опоздав на долю мгновения и спохватившись, в душу вцепился липкий обессиливающий страх; ноги отказывались повиноваться. Правая рука Арьяты сжимала выхваченный из-под подушки острый и длинный стилет драгоценной гномьей стали — подарок на день совершеннолетия.
Девушка все же сумела крикнуть: «Мама!»— и схватить в охапку малыша, но тут в ставни ударило что-то тяжелое и мягкое. Рама вылетела, внутрь просунулось нечто живое, зловонное, извивающееся… Арьята, задыхаясь от омерзения, Но одолев свой всегдашний страх перед змеями и лягушками, с визгом метнулась к вползающему в окно существу, с размаху всадив стилет в податливую горячую плоть.
От шума, грохота и крика проснулись все остальные. Не пытаясь больше напасть, тварь в окне поспешно отдернулась, снизу донесся мокрый тяжелый шлепок — и тотчас же воздух над самым ухом Арьяты вспороло что-то свистящее. В узкий проем стремительно протиснулась тощая и длинная фигура. Арьята с отчаянием вновь попыталась ткнуть появившегося стилетом, однако тот оказался умелым бойцом — скрутившись, точно уж, он перехватил занесшую оружие руку и в один миг вырвал клинок. В комнате было по-прежнему темно, метались и вопили дети, королева билась у выхода — дверь почему-то не открывалась. Альтин тоже выхватил свой недлинный и легкий меч; однако появившийся через окно человек не собирался терять здесь время даром. Он вскинул руку, что-то вновь свистнуло, и обмершая Арьята услыхала тяжкий стон. Королева медленно сползла вниз, цепляясь за дверь обеими руками. На пути у убийцы оказался Альтин, принц замахнулся мечом, однако детский клинок его рассек пустоту, а увернувшийся враг с хряском ударил мальчишку кулаком в горло. Принц беззвучно упал.
И, замерев, точно в столбняке, лишившись. способности и двигаться, и кричать, крепко прижимая к себе вопящего от страха Трогвара, Арьята видела, как рука посланца смерти поднялась и опустилась еще дважды. К двум телам на полу присоединились ее младшие брат и сестра. Она осталась одна.
Убийца поспешно развернулся. Он не сделал ни одного лишнего движения, он не позволил себе пренебрежительно отнестись к женщинам и детям, посчитав их легкой добычей; он не стал тратить время на то, чтобы насладиться ужасом своих жертв, потешить слух их душераздирающими воплями и криками о пощаде. Держа в правой руке короткий и широкий нож, он просто прыгнул через всю комнату — прямо на замершую от ужаса девушку с надрывающимся младенцем на руках.
Арьята видела рванувшуюся к ней тощую фигуру, очень похожую на ядовитую песчаную гадюку. Обтянутое черным тело оторвалось от пола; принцесса же словно бы лишилась последних сил: она не могла ни двинуться, ни крикнуть. Лицо убийцы закрывала черная маска с крошечными прорезями для глаз; казалось, глаза эти принадлежат хищному бестелесному духу, выгнанному злой колдовской волей из тайного обиталища. Очертания тела убийцы почти сливались с окружающим мраком.
Ужас, какого Арьята еще никогда не испытывала, острое ощущение конца… исчезнуть, исчезнуть, исчезнуть из этого кошмарного места, пусть они не увидят ее, пусть ее тело станет прозрачней воздуха, легче и неосязаемей ночного ветра! За тот короткий миг, пока распластавшееся в длинном прыжке тело убийцы летело через комнату, принцесса ничего не смогла бы сделать — ни подобрать выпавший стилет, .ни даже просто отскочить в сторону. Она просто очень хорошо вдруг представила, как из ее безоружной руки навстречу врагу вытягивается прозрачный голубоватый клинок, по отполированной стали прокатываются мерцающие волны пламени, черное тело со всего размаху напарывается на выставленное острие волшебного оружия — и, пронзенное, медленно валится на пол.
Что-то ярко сверкнуло — там, внизу, подле безвольно упавшей правой кисти Арьяты. Она зажмурилась, уже готовая встретить свой конец…
Спустя несколько длинных мгновений она услыхала чуть слышный стук, точнее — мягкий удар, словно на пол бережно опустили тяжелую ношу, для сохранности обернутую тряпьем. Гибельного, удара, последней смертельной боли все еще не было, и глаза принцессы раскрылись сами собой.
