Уильям Кинг - Истребитель драконов
Они подошли к лестнице.
— Полезай. Через мгновение я последую за тобой. Как только окажешься в башне — звони в тревожный колокол. Времени у нас немного.
Несмотря на недоверие к магу, Ульрика никогда не сомневалась в его серьёзности. В этом отношении она полностью полагалась на Шрейбера.
Ей показалось, что уголком глаза она заметила слабую мельтешащую массу, словно приближаются быстро двигающие существа. Вскочив на лестницу, она ощутила, как между лопаток поползли мурашки. Ульрика представила, что на неё нацелен лук, арбалет или одно из тех необычных магических вооружений, которыми, по словам Феликса, пользуются скавены. Она почувствовала, как по спине потёк холодный пот.
Ульрику изумило мужество Шрейбера. Всё это время тот выглядел, как человек, ведущий непринуждённую беседу, и невозмутимо продолжал разговаривать. Сам он начал подниматься по лестнице лишь тогда, когда Ульрика оказалась наверху.
Со всей резвостью Ульрика бросилась вперёд, и как только её ноги коснулись пола башни, дотянулась и схватила верёвку большого колокола. Ульрика потянула изо всех сил. Чистый колокольный звон раздался в ночи. Она знала, что звон слышен по всей усадьбе, от глубоких подвалов до самых верхних покоев.
— Подъём! — завопила Ульрика. — Враги снаружи!
Не раньше, чем стал стихать звон колокола, она расслышала на расстоянии мощный звериный рёв. Без тени сомнения Ульрика удостоверилась, что там находятся скавены. С оружием наголо бойцы уже начали выбегать из главного здания усадьбы. Она заметила, как из темноты показалась массивная фигура её отца. На его груди находилась частично пристёгнутая кираса{1}, а один из слуг помогал подтягивать ремни, пока боярин выкрикивал приказы своим людям.
— Олег, бери свой отряд и занимай стены. Станда, мне нужны лучники на всех четырёх стенах, пока мы не увидим, с какой стороны на нас нападают. Марта! Собирай всех служанок, и набирайте воду из колодцев на случай пожара. Держать наготове бинты и мази для раненых! Давай! Шевелись!
Ульрика была рада, что отец находится здесь. Он был ветераном тысячи сражений на этом опасном рубеже. Само присутствие Страгова воодушевляло его людей так же, как её саму.
Ульрика выглянула со сторожевой башни и увидела приближающуюся к ним орду. Там находились сотни скавенов, наползающие на голую землю, словно меховой прилив. Она прикидывала, хватит ли отцу людей в усадьбе, чтобы сдержать скавенов. Почему–то она сомневалась. Приходило всё больше донесений об увеличивающемся количестве последователей Хаоса, проникающих через перевалы. Большая часть всадников патрулировала границу с Пустошами. То ли по несчастливому стечению обстоятельств, то ли благодаря коварству скавенов, но нападение произошло как раз тогда, когда множество их всадников находилось на границе.
Доставая свой меч, Ульрика прикидывала, доведётся ли ей когда–либо снова увидеть Феликса. Затем первая волна скавенов бросилась на штурм, и настало время думать лишь о битве и спасении своей жизни.
1. Возвращение
Феликс Ягер глядел вниз с мостика „Духа Грунгни“. Он был высоким широкоплечим блондином с узкими бёдрами. У него было загорелое лицо, а вследствие постоянных волнений от внешних уголков глаз расходились морщинки, которым обычно не место на лице в столь молодом возрасте. Однако, как впервые вынужден был признать Феликс, за прожитую жизнь на его долю выпало беспокойства больше чем положено.
Его руки сжимали массивный штурвал воздушного корабля, которым он корректировал курс, направляя могучее судно прямиком туда, где должен находиться, по его разумению, выход из Пустошей Хаоса. Рука Феликса по–прежнему болела от ожогов, которые он получил, воспользовавшись молотом Огнебородого. Радовало уже то, что он хоть способен этой рукой брать предметы. Феликсу повезло. Лечебная мазь гномов сделала своё доброе дело.
Острые глаза Феликса пристально разглядывали искажённую землю внизу, наблюдая, как безводная полупустыня разворачивается перед „Духом Грунгни“. Ему показалось, что он различает вдали поднимающееся облако пыли.
Феликс вздрогнул. Что бы ни подняло эту пыль, вряд ли оно дружелюбно. Как, собственно, и всё прочее в здешних местах.
Он посмотрел на компас, понимая, что в Пустошах тому не всегда можно верить. Несколько раз Феликс видел, как магнетитовая иголка вращается по кругу под воздействием злой магии. К счастью, сейчас они недалеко от края проклятых земель, и тут небо не всегда закрыто странно расцвеченными облаками, звёзды часто видимы ночами, а иногда и в тусклом свете дня. По ним он хоть как–то мог вести корабль. Несколько раз они далеко отклонялись от курса, прежде чем удавалось найти звезду, по которой можно было ориентироваться, и общее время в пути увеличивалось на лишние дни.
Феликс громко вздохнул. Он чрезвычайно устал. Теперь Феликса более не радовало, что Малакай Макайссон обучил его управлять судном, хоть это и позволяло заниматься делом, а не грузить мозг беспокойными мыслями о вещах вне его контроля.
Нос корабля поворачивался неторопливо, что неудивительно. „Дух Грунгни“ был загружен под завязку и даже чуть больше. Уцелевшие гномы крепости Караг–Дум, которые пережили последнюю смертельнюю схватку с демоном Кровожадным{2} и его приспешниками, заполняли каждую каюту и свободный закоулок на воздушном корабле. Трюм был до отказа забит сокровищами, которые они забрали из покинутой цитадели. Феликс гадал, как Харгрим и его люди воспримут свою новую жизнь вне Пустошей.
Двигатели громко гудели, ведя корабль против ветра. Феликс чертыхнулся. Похоже, даже сами стихии сговорились помешать их возвращению из Пустошей. Он подозревал, что не обошлось без зловредной магии. В землях под ними полно чародеев, поклявшихся служить Тёмным Силам, и легко было представить, как кто–то из них вызывает ветер, дабы замедлить воздушный корабль, или бурю, чтобы сбросить его на землю. „Дух Грунгни“ был защищён от непосредственного воздействия магии, но какой–нибудь чародей мог навредить и подобными косвенными способами.
Феликс постарался изгнать подобную мысль и подумать о чём–либо приятном. Он прикидывал: чем сейчас занимается Ульрика, скучает ли она по нему, и думает ли о нём вообще. Возможно, Ульрика уже его позабыла. Возможно, для неё Феликс лишь мимолётное увлечение. Все эти мысли вылетели у него из головы, когда он услышал позади громкие проклятия.
На мостик воздушного судна вошёл Готрек Гурниссон, недвусмысленными выражениями заявивший о своём прибытии. Тяжёлой поступью он обходил командную палубу, пристально разглядывал начинающих инженеров и бросал гневные взгляды через кристаллическое окно, словно ожидая увидеть там врага, летящего по направлению к ним.
