Уильям Кинг - Космические волки: Омнибус
— Мы проверили всю гробницу, сэр, — несколько педантично произнес дознаватель, который подключил к инфопланшету латунную палочку на медном проводе. Конец инструмента был погружен в смазанное пятно крови на полу. — Здесь находятся останки каждого из них.
— Значит, их убил кто-то другой? — раздраженно предположил Годрихссон. — Жаль, но меня не волнуют эти мелкие злодеяния, и я не понимаю, почему ими заинтересовалась Инквизиция.
— Это не обычное преступление, — возразил Монтийф, проводя пальцем в перчатке по татуировке на щеке. — Взгляните на останки. Как вы думаете, может простой человек совершить подобное? Да ещё так быстро, что никто не услышит криков?
Капитан уклончиво хмыкнул — множество созданий умело убивать с подобной скоростью, существовали звери и ксеносы, способные обратить плоть в ошметки шквалом ударов когтистых лап или клинков. Анвинд видел это собственными глазами.
В пылу битвы он и сам превращался в такого убийцу.
— Люди боятся, что погибших растерзало какое-то дикое животное, хотя здесь ему прятаться негде, — продолжил инквизитор. — Если, конечно, оно не скрывается под человеческим обликом, в виде потаенной звериной ярости.
— Можете успокоить смертных, это не один из нас, — безмятежно ответил Годрихссон на вкрадчивые намеки Монтийфа. — Мы не животные.
Затем Космический Волк пересек комнату, рассмотрел вблизи бурый потек на стене и полностью раскрыл восприятие. Он учуял запах человеческой крови с нотками желчи, но аромат не был ни свежим, ни высохшим, мертво-безвкусным. Анвинд потер пальцами один из следов, и на керамите остался мелкий порошок, а в воздухе повис какой-то пыльный привкус.
— Когда кровь пролилась, она была горячей, — сообщил космодесантник. — Очень горячей, эти пятна выжжены на стене.
— Мы должны быть настороже, — с этими словами инквизитор вышел из комнаты. Праникс остался, как и Годрихссон; капитан перебирал в уме способы смертоубийств, решая, что именно могло так растерзать плоть и оставить на камне ожоги от выкипевшей крови.
Оружие? Кто-нибудь услышал бы выстрелы.
Псайкер? Анвинд видел, как ментальные силы разрывают врагов на куски или сжигают их изнутри. А слуги Инквизиции часто обладали пси-способностями…
Пребывая в глубоких раздумьях, Волк поднял с пола реликварий, внутри которого тихо застучали фрагменты костей. В огромной руке космодесантника ковчег выглядел крохотным; на ладони Арвиндра лежали останки целой жизни смертного. Капитан поставил безликий ящичек обратно на безликий постамент.
— Никаких имен, — произнес он, обращаясь скорее к самому себе.
— Господин? — Праникс оторвался от инфопланшета.
— Нигде нет ни одного имени, за исключением Хрондира, — объяснил Годрихссон. — Люди, построившие гробницу, приложили огромные усилия, чтобы достойно упокоить своих мертвецов. Все эти комнаты, ящички — и никто не озаботился именами похороненных?
Промолчавший дознаватель смотрел в спину уходящему космодесантнику, пока тот не скрылся из виду.
— Он оскорбил нас! — возмутился Гульбранд, выслушав сообщение Анвинда о смертях и разговоре с Монтийфом. — Мы что, звери, чтобы жрать этих мелких людишек?
Четверо Волков выбрали себе одно из самых крупных помещений в катакомбах, длинную комнату с продолговатым каменным алтарем в центре. Пока Гульбранд метался вокруг него, Тормод молча сидел в углу, а Синдри стоял, беззаботно прислонившись к стене.
— Инквизитор не говорил, что думает так, — заметил вожак стаи. — Но я убежден, что некоторые смертные в это верят.
— Ну и пусть убегают от нас в страхе, мелкие слабаки, — бросил Синдри. — Какое нам дело, если несколько из них умрут? Этот мир и так разрушен до основания.
— Всё зависит от того, что их убило, — ответил Годрихссон. — И как мы сможем убить это.
— А, раз тут всё-таки будет на что поохотиться, тогда ладно, — широко ухмыльнулся Синдри.
На следующий день погиб ещё один беженец. На этот раз всё произошло не в тишине, но к тому моменту, как люди сбежались на крики, комната, из которой они раздавались, уже опустела.
Удалось быстро установить, что пропала молодая женщина, и все пустились на её поиски.
Убитую отыскал Гульбранд; скрюченное тело лежало в нише на другом конце катакомб. Беженку освежевали и выпотрошили, кроме того, от трупа шел неестественный жар.
Никаких следов убийцы обнаружить не удалось.
— Исчез, — подытожил Синдри.
Прошло четыре дня с тех пор, как Волки оказались в гробнице. Лиульф не мог полностью исцелиться, пока его ноги оставались прижатыми, но состояние космодесантника оставалось стабильным, и он уж точно не нуждался в наблюдении. Фенрисиец, обладатель удивительно могучего организма, оставался здоровым и почти не испытывал боли, даже придавленный обломком скалы.
Впрочем, братья всё равно регулярно посещали Лиульфа и вспоминали старые сражения, не прекращая бесплодных поисков способа освободить Волка и не вызвать при этом новый обвал.
На этот раз к раненому отправился Синдри, но вернулся через считанные минуты.
— Если это один из твоих розыгрышей… — начал капитан, когда услышал новость, но осекся, увидев по лицу воина, что тот не шутит.
— Пойду, проверю сам, — решил Анвинд.
И действительно, Лиульф бесследно исчез. В яму под каменной колонной, оставшуюся на месте его тела, ссыпались мелкие камешки, и, сколько вожак стаи ни отбрасывал щебень, он так и не смог найти даже осколка керамита. Но, если бы космодесантника вытащили из-под обвала, от него должно было остаться хоть что-то!
Однако ничто не указывало, что здесь лежал Лиульф — только россыпь почерневших камней, опаленных внезапным и могучим жаром.
— Может, он освободился самостоятельно, — предположил Монтийф, услышав новость об исчезновении Волка. — Например, взрывы наверху сдвинули обломок скалы, и ваш брат сумел выбраться.
— А потом ушел на сломанных ногах? — фыркнул Годрихссон. — И зачем бы Лиульф вообще пытался вылезти сам, зная, что мы вот-вот придем навестить его? Нет, даже если бы брат освободился из-под скалы, то подождал бы кого-нибудь из стаи.
— Так что же, по-вашему, произошло? — поинтересовался инквизитор.
Разговор происходил возле саркофага Хрондира, и всё это время Монтийф и Анвинд медленно кружили вокруг друг друга. Молот инквизитора и цепной клинок Волка пока что висели на поясах хозяев, но оба держали одну руку свободной, готовые защитить себя.
— Существуют способы переместить тело сквозь стены, протащить твердый объект сквозь плотную материю, — намекнул космодесантник.
— Чернокнижник? — поднял бровь Монтийф. Вопросы демонических ересей находились в ведении Ордо Маллеус, и Годрихссон вторгался на территорию инквизитора, просто упоминая их.
— Или псайкер, — ответил Космический Волк. — Подобная сила оставляет резкий смрад в воздухе и испускает сильный жар.
Подняв кулак, Анвинд раскрыл его и продемонстрировал обожженные дочерна камни.
В его словах звучало обвинение, пусть и косвенное. Многие слуги Инквизиции были псайкерами, и их способности простирались от чтения смертных разумов до перемещения объектов и даже более значительных искажений реальности. При этом, чем большими пси-способностями обладал человек, тем скорее он мог попасть под влияние темных сил, привлеченных его неестественными талантами.
Напряжение повисло в воздухе между двумя имперцами. Они были не одни: хотя гробницу очистили от посторонних, прежде чем Годрихссон заговорил о вещах, за само знание которых Монтийф мог бы казнить большинство подданных Империума, у саркофага стояли также воины стаи и Праникс. Но, пусть Волки превосходили числом представителей инквизиции, а их орден отличался непокорностью, нападение на слугу Императора было почти немыслимым, изменническим деянием.
Конечно, если окажется, что инквизитор совращен теми самыми силами, которые он поклялся уничтожать — тогда другое дело.
Монтийф собирался что-то сказать, но тут из расположенного поблизости коридора донеслись отголоски человеческого вопля. Инквизитор и капитан мгновенно обменялись взглядами, а затем кивнули друг другу, решив на время отложить разговор.
Сначала из склепа выбежали Волки, по пятам за ними — Монтийф со своим дознавателем, и никто не заметил, что поверхность саркофага Хрондира покрылась инеем, который затем испарился так же быстро, как и возник.
Кричавший человек стоял, вжавшись в каменную стену, и трясся от ужаса, не отводя глаз от дымящейся массы на полу.
— Взяло и появилось, — произнес несчастный, а затем начал бесконечно повторять эти три слова, продолжая таращиться на окровавленную, обожженную груду. Над ней курился дымок, и в сумрачном коридоре сложно было разобрать, что же это такое.
