Майк Ли - Нагаш непобежденный
— Может быть, ты могла бы спросить царицу Халиду? Она наверняка тебе расскажет.
Неферата едва слышно вздохнула. Сколько времени прошло с тех пор, как они с Халидой разговаривали в последний раз? Годы, это уж точно. Помолчав немного, она покачала головой.
— Нет необходимости, — отрезала царица, вставая с тропа. — Я уже запланировала парочку объявлений на сегодняшний пир, и они положат конец всем этим интригам. Понятно же, что Ливара жаждет власти Ламии, но мы действовали очень осторожно. Договоры уже подписаны и скреплены печатями. Ничто, кроме войны, не сможет их нарушить.
Неферата сдернула с себя маску. Собравшиеся аристократы, как один, склонили головы — разумеется, из чувства уважения, но не без некоторой доли страха. С точки зрения Нефераты, это было очень неплохо.
Царица улыбнулась, глядя на них сверху вниз.
— Час торжества Ламии близок. Наслаждайтесь этой минутой и благодарите забытых богов, что сумели до нее дожить.
Вечером для гостей Нефераты устроили праздник в большом дворцовом саду. Их рассадили за тем же широким круглым столом, за которым проводились долгие совещания с Ламашиззаром больше полувека назад.
Пир начался через час после заката и длился до глубокой ночи. Сытные блюда из рыбы и дичи, приготовленные с острыми специями, привезенными из Шелковых Земель, подавали с кувшинами превосходного вина и чашами густого пенистого пива. Музыканты и одетые в шелка танцовщицы развлекали царственных гостей между переменами блюд, давая возможность пище усвоиться, а крепким напиткам смягчить настроение. По краям поляны курились спрятанные в густой листве благовония, и воздух наполнялся сладкими, чуть наркотическими ароматами.
Царица сидела на высоком стуле, когда-то принадлежавшем ее супругу, и наблюдала за гостями из-под прикрытых век. Когда подавали новое блюдо, она делала вид, что ест, а слуги получили указания уносить ее тарелки раньше других. После метаморфозы еда и вино потеряли для нее всякий вкус. Собственно, даже небольшая порция заставляла горло сжаться, а желудок завязаться узлом. Корень лотоса и наркотические благовония тоже не могли притупить ощущения. К счастью, небольшие кубки с горячей красной жидкостью, которые Убайд подавал ей между блюдами, вполне заменяли Неферате пищу.
Она пристально всматривалась в собравшихся правителей, выискивая признаки подозрительности или недовольства. Царь Зандри Теремун много выпил, громко смеялся и нашептывал непристойности на ухо бледнокожей наложнице из варваров. Сидевшая слева от него царица Нумаса Амунет даже не пыталась скрыть своего презрения, ковыряясь в миске с пряными угрями медной вилкой с длинными зубцами. Царь Найим, седовласый и угрюмый не по годам, сидел среди стайки ворчливых старых жрецов, упорно не желавших принимать участия в развлечениях, предложенных царицей.
Оставались цари Ливары и Разетры. Царь Шепрет сидел слева от Нефераты, прихлебывая из кувшина пиво, как простой солдат. Пожилой царь Разетры, все еще крепкий и бодрый, несмотря на свой возраст, отлично перекусил, попробовав все, предложенное за праздничным столом, и с удовольствием наблюдал за одетыми в шелка танцовщицами, крутившимися рядом с ним в течение всего вечера. И все же Неферата не могла не заметить напряженных плеч царя-воина и настороженных взглядов, которые он бросал на сидевших за столом, когда думал, что этого никто не видит. И еще она отметила, что кинжал, висевший на поясе царя, никак нельзя назвать церемониальным.
Царь Ливары сидел слева от Шепрета так близко, что чуть не соприкасался с ним, однако эти двое с начала пира перекинулись друг с другом всего лишь парой слов. Анхур провел почти весь вечер в негромкой, но довольно возбужденной беседе со своей царицей. Неферата едва узнала свою любимую кузину — годы, проведенные в Ливаре, превратили ее не в покорную царицу, но в свирепую ослепительную воительницу, какой она всегда мечтала стать. Избавившись от мягкой девичьей пухлости затворницы, ведущей монашеский образ жизни, Халида стала худощавой, загорелой и мускулистой, со шрамами на руках и татуировкой разетранского воина, нанесенной красными чернилами на правую сторону изящной шеи. Черные волосы, заплетенные в два десятка тугих косичек и заколотые золотой шпилькой у основания шеи, подчеркивали острые черты лица. В царском обществе к ней относились как к явлению скандальному; даже царицам воинственной Разетры не позволялось учиться обращению с мечом и копьем, тем более — выступать в походы с простой солдатней. Но Халида поступала так, как ей хотелось: ездила верхом, сражалась и охотилась, как любой мужчина, и плевать хотела на общественное мнение. Похоже, народ Ливары любил ее. Эта мысль наполняла сердце Нефераты одновременно и гордостью, и горькой завистью. Они ни разу не поговорили после прибытия Халиды в город, даже за пиршественным столом та избегала взгляда Нефераты. Когда царица-воительница не беседовала со своим супругом, она шепталась о чем-то с молодой, явно нервничающей женщиной, причем Неферата была уверена, что где-то видела ее раньше.
Может быть, она каким-нибудь образом оскорбила Халиду? Неферата не представляла, чем и как, разве что кузина обиделась на то, что ее выдали замуж за Анхура. Она поймала себя на том, что всматривается в молодого царя Ливары и размышляет, не улучшатся ли ее отношения с кузиной, если с Анхуром произойдет несчастный случай. Во всяком случае, в этой мысли имелись свои плюсы.
Наступал поздний вечер. Слуги уносили со стола остатки последней перемены блюд. Рядом с Нефератой возник Убайд и поставил очередной полный до краев кубок, чтобы царица могла утолить жажду. Пока слуги заканчивали свою работу, Неферата отхлебывала из кубка, наслаждаясь приливом сил и жизненной энергии, наполнившим ее члены и прогнавшим прочь ночную прохладу.
Когда слуги закончили работу и исчезли, Неферата сунула кубок в трясущиеся руки Убайда и медленно встала со стула. Аристократы из ее тайного Совета, сидевшие по обе стороны царицы, тотчас же поставили свои напитки и устремили на нее полные ожидания взгляды. Спустя несколько мгновений царственные гости заметили это и тоже обратили на нее внимание. Царь Шепрет с безучастным выражением лица рассматривал Неферату, глядя поверх своей чаши с пивом. Анхур плотно скрестил на груди руки, его взгляд тревожно метался от Халиды к Неферате. Только Халида так и не посмотрела на царицу — кузина сидела, упрямо уставившись на стол, и обкусанным ногтем чертила замысловатые узоры на его полированной поверхности.
На какое-то мгновение Неферата испытала искушение воспользоваться своим могуществом и заставить всех этих царей и цариц склониться перед ее волей. Это было так соблазнительно, так просто… однако предостережение Ушорана насчет Разетры и Ливары вынудило ее остановиться. Если она попытается, но что-то пойдет не так, последствия будут катастрофическими. Да и нет смысла идти на такой риск, когда есть возможность получить всю полноту власти иным путем.
— Возлюбленные мои друзья, — произнесла Неферата, разведя руки и тепло улыбаясь, словно собиралась заключить их всех в объятия. — Невозможно выразить словами, какая это честь для меня — то, что все вы пустились в столь долгое и тяжелое путешествие, чтобы отдать последнюю дань уважения моему супругу. Мы молимся, чтобы он присоединился к своим предкам в Стране Мертвых. Его утрата оказалась ужасным ударом для всей Неехары. Поговорив почти со всеми вами в течение последних нескольких месяцев, я преисполнилась надежды на то, что его наследие — процветание и восстановление страны — будет и дальше воплощаться в жизнь.
Тут Неферата позволила своей улыбке угаснуть, и сияющее выражение ее лица сменилось задумчивой печалью.
— Если я чему-то и научилась в результате этого мучительного переживания, так это тому, что на свете существует еще множество неехарцев, до сих пор страдающих от ужасов, причиненных Узурпатором. Нарушение священного соглашения и уход наших богов оставили в наших душах незаживающую рану. Мы больше не можем считать благословенной нашу землю, а себя — благословенным народом.
Ее слова привлекли внимание царя Найима и его жрецов. Кислые выражения на их лицах исчезли, сменившись искренним изумлением и слабой, едва пробуждающейся надеждой. Впрочем, остальные правители тоже проявили заинтересованность, а растерянное лицо Анхура стало настороженным.
— Возлюбленные друзья, досточтимые цари и царицы, и все же я скажу, что боги по-прежнему с нами. Благословения Асаф не покинули нас даже в эти смутные времена! Именно она, богиня красоты и магии, убедила великого Птра сжалиться над нашим народом и превратить нашу землю в рай.
Неферата обвела взглядом сидевших за столом, заглянув в глаза каждому правителю.
— Послушайте меня, друзья. Богиня продолжает жить во мне, как жила в каждой из моих предшественниц начиная с зари цивилизации. Мы не покинуты. Если мы объединимся и восстановим то, что разрушил Нагаш, может быть, мы сумеем выковать новое соглашение — такое, что приведет нас к золотому веку возрождения.
