Сара Коуквелл - Гильдарский разлом
Покончив с формальностями, прогностикар заговорил куда менее напряженно.
— Капитан Давикс просит прощения за свое отсутствие, — объяснил Интей, — он прибудет через некоторое время. Он собирает все доступные схемы и сведения о заводе и прилегающих строениях.
Рядом с юным псайкером отсутствие его собственного прогностикара ощущалось намного острее. Как и все Серебряные Черепа, Аррун испытывал огромное уважение к братьям в кобальтово-синих цветах Прогностикатума, и все же юный Интей беспокоил его. Капитан не принял предложения сесть, вместо этого принялся мерить шагами комнату. Три сержанта отделений, которых он взял с собой, молча сели, время от времени перекидываясь мрачными взглядами.
Аррун был бы куда счастливее, если бы ему не пришлось покидать «Грозное серебро». Он сделал это с неохотой, учитывая то, что Волькер пока только учился управлять кораблем. Но планы требовали немедленного обсуждения, и для оставшегося без собственного стратегиума Арруна «Ртуть» стала естественным выбором. Конечно, как осадный капитан Давикс был более опытен в наступлении, для которого вскоре неизбежно наступит время.
Магистр флота нисколько не удивился, узнав, что капитан девятой роты уже ищет информацию. Осадный капитан предпочитал тщательно готовиться к любому заданию. За подобную предрасположенность он не раз подвергался проверкам Прогностикатума, который подозревал наличие у него латентных психических способностей. Из всех собратьев-капитанов Аррун считал Давикса самым серьезным и основательным. Никто даже припомнить не мог, когда капитана девятой роты видели расслабленным. Он всегда держал себя в состоянии боевой готовности, словно пружина, способная разжаться в любой момент. Крепкого и надежного, почти неприступного, как и оборона, спланированная под его руководством, Давикса нередко отправляли в качестве представителя ордена. Твердость капитана придавала Серебряным Черепам серьезности, которую Аргентий желал продемонстрировать вселенной за пределами Варсавии.
Если Давикса назначат командовать наступлением, часто в шутку говаривали другие капитаны, ты сможешь покорить миры за считаные часы и целые звездные системы за дни — пока в запасе пара-тройка планов. Давикс был строителем мощных крепостей и одновременно архитектором их разрушения.
Наконец Аррун остановился и сел, сцепив пальцы под подбородком. Капитан уставился на стены, покрытые бесчисленными печатями чистоты за завершение кампаний. Они походили на красно-белое море рельефных символов и поблекшего пергамента, история которых уходит в далекое и славное прошлое ордена.
Прогностикар хранил молчание. Интей сидел за дальним концом стола, уже полностью облаченный в синюю броню. Неважно, сколько раз Аррун отводил глаза и украдкой бросал на него взгляд, псайкер смотрел в ответ с безмятежной улыбкой на лице. У Арруна было такое чувство, будто юный Серебряный Череп играет с ним, решив развлечься.
— Насколько тяжелы повреждения «Ртути»? — наконец заговорил Аррун, чтобы хоть как-то заполнить тишину.
Юный космический десантник покачал головой:
— По милости Императора мы вышли из сражения невредимыми. Как оказалось, наше запоздалое прибытие пошло во благо. Мы находились в дальних пределах сектора и направлялись домой, когда получили ваше астропатическое сообщение. Конечно, мы развернулись и спешно отправились обратно в Гильдарскую систему. — Голос прогностикара звучал сильно и уверенно. — Понадобилось некоторое время, чтобы истолковать волю Императора, — десантник коснулся мешочка с рунами на поясе. — Технопровидцы сообщили о незначительных повреждениях. Я рад, что того же нельзя сказать о кораблях Красных Корсаров.
На юном, не отмеченном шрамами лице прогностикара вспыхнула заразительная улыбка. Подобное выражение искреннего тепла застало Арруна врасплох. Он больше привык к мрачности воинов, вместе с которыми ему приходилось сражаться долгие годы. Спокойствие и сдержанность Бранда, надменное равнодушие Баста из восьмой роты… даже сам Ваширо не слишком от них отличался. Все они были стойкими, серьезными, даже отчасти бездушными. Теплота Интея стала неожиданностью, но в таких обстоятельствах очень даже приятной. Капитан немного расслабился.
— Дэрис Аррун. Ты еще жив?
Раскатистый голос Давикса отвлек внимание Арруна от Интея, поднявшись из-за стола, он подошел к входной двери и крепко пожал руку брату-капитану.
— Живее всех живых, брат, — ответил Аррун. С последней их встречи прошло много времени, но Давикс нисколько не изменился. Все такой же мрачный и могучий. Видимые над броней участки лица и шеи были покрыты татуировками красного цвета. Он повернулся, и по его команде сервы, толпившиеся в коридоре, ринулись внутрь, сжимая в руках груды инфопланшетов и чертежей. Аррун удивленно поднял бровь, увидев, какое количество сведений удалось отыскать. Давикс, заметив это, просто пожал плечами.
— Лучшее, что я смог найти в этой ситуации, — заметил он без намека на иронию. — Корабельные техноадепты после некоторых усилий смогли дать мне доступ к модулям когитаторов в цитадели завода. Они не очень хотели это делать, но стоило чуть-чуть надавить, и передо мной открылись все секреты. — Давикс шагнул в стратегиум и уважительно склонил голову перед Интеем, который также встал перед капитаном. — Прогностикар Интей.
— Брат-капитан Давикс.
— Ты пересказал Дэрису свое видение? — Взгляд Арруна немедленно переметнулся на прогностикара, который выглядел несколько сбитым с толку. — Ты рассказал ему о пророчестве, о том, что задержало нас?
— Нет. Еще нет. — Интей поморщился, из-за чего Аррун сделал вывод, что он нарочно ничего не говорил до подходящего момента. Давикс снова пожал массивными плечами.
— Тогда, может, самое время просветить его, пока я буду разгребать эти завалы.
Без лишних слов Давикс подошел к столу и принялся раскладывать горы инфопланшетов и информационных матриц, словно все в зале разом перестало для него существовать.
Аррун пристально посмотрел на Интея, который явно чувствовал себя не в своей тарелке после прямолинейных слов капитана.
— Ты бы не хотел объясниться, прогностикар?
Интей поскреб песочного цвета аккуратную бородку, его взгляд приобрел ту же пристальность, с которой ранее он смотрел на Арруна. Юноша достал из мешочка руну и машинально вертел ее в руке. Капитана это нисколько не обеспокоило — он привык, что у каждого прогностикара ордена был свой способ сконцентрироваться, иногда довольно странный. Наконец он собрался с мыслями.
— Брат-капитан Аррун, я провел ритуал предсказания после вашего приказа о мобилизации, — начал прогностикар, его тон стал строгим, все намеки на веселость исчезли под неожиданным слоем серьезности. Подобное поведение было ему к лицу, оно придавало словам вес, и прежние сомнения Арруна в юном прогностикаре тут же рассеялись. Он одобрительно кивнул, и псайкер продолжил: — За все годы службы руны еще не лгали мне. — Интей сжал руну в кулаке. — Они показали, что приказ безупречен, что знамения хорошие, и, получив одобрение Императора, мы отправились к вам.
В глазах Интея мелькнуло странное выражение. На его лице, по молодости свободном от татуировок, проступила вся гамма чувств.
— Во время путешествия мне было видение. Я пока не полностью вник в его смысл. Подобное для меня редкость, и мне с трудом удается истолковывать знаки, которые посылает Император. Значение таких видений нередко очень тонкое, иногда даже завуалированное. — Прогностикар встретился взглядом с Арруном, не выказывая признаков нерешительности. — В лучшем случае я увидел предупреждение.
— Предупреждение?
Интей не сводил глаз с капитана. От Арруна не укрылось, как изменились интонации в его голосе — похоже, каждого прогностикара учили подобным способом произносить послания Императора. В некотором смысле его голос стал мелодичным. Но в смысле самой фразы не было ничего хорошего. Слова дались Интею с очевидным трудом.
— Гнев всегда должно усмирять рассудительностью.
— Что это значит?
— Не могу сказать, брат-капитан. Мне сложно описать, каким образом работают подобного рода сообщения. Я могу только распознать в нем предупреждение и предположить, что речь идет о том, что слепая месть опасна.
— Люгфт Гурон убил сегодня многих боевых братьев, — возразил Аррун. — Он убил их, только чтобы потешить себя. Ты не можешь отказывать мне в праве на возмездие, прогностикар. Что я должен делать? Игнорировать его? Он убил моего апотекария…
При этих словах Давикс поднял голову.
— Риара?
— Да, брат. Он был одним из лучших. Риар возглавил абордажную партию на борт «Волка Фенриса» и пропал. — Аррун стиснул кулаки. Потеря апотекария оставила в его душе зияющую пропасть: возможно, он мог предотвратить гибель боевого брата, а теперь не имеет возможности вернуться за ним. Подобные мысли острыми клинками пробивали доспехи праведности, в которые облачился Аррун. Они задевали его за живое. Капитану не нравилось то, что он не мог контролировать. Ему это никогда не нравилось.
