Елизавета Дворецкая - Ясень и яблоня, кн. 2: Чёрный камень Эрхины
– Она же ведьма и дочь великана, как можно ей верить? – закричала Хильда. – Она очень даже могла тебя обмануть!
– Она помогает мне! – рявкнул Бергвид. Его оскорбляло предположение, что ведьма-покровительница могла обойтись с ним так непочтительно. – Она ведь предупредила нас, что Торбранд конунг убит и пришло время нашей мести!
– Очень ей нужна наша месть! Можно прямо подумать, она у себя в Медном Лесу ночами не спит, все ждет, пока мы отомстим нашим врагам! Ей нужно только то золотое обручье, про которое она говорила, вот она и толкает тебя всеми силами скорее во Фьялленланд! А до всего остального ей дела нет, она же ведьма, и кровь у нее синяя!
– Но она дала мне кубок! – Бергвид тряхнул рукой с серебряным драконом, так что пиво выплеснулось ему на башмаки. – Она дала мне Дракон Памяти! Чтобы я победил!
– Если бы еще ты… Если бы еще хоть кто-нибудь у нас умел пользоваться этим кубком, как полагается! – В голове Хильды крепко засели малопонятные, но впечатляющие слова о том, что Дракон Памяти может служить для гораздо большего, чем питье пива. – Если бы кто-нибудь умел через него получать предсказания, вот тогда да! Тогда я понимаю!
– А у этого кубка есть такое свойство? – взволнованно спросила йомфру Хильдеборг. – Он помогает делать предсказания? Я сразу почувствовала, что в нем есть сила!
– Его ведь называют Дракон Памяти? – уточнил Эйрёд конунг. – Должно быть, это неспроста!
– Это… Ну… – Хильда отчасти смутилась, потому что не могла точно воспроизвести речи Дагварда и его сестры Хельги. – Ну, это Дракон Памяти, он вроде как глаз Одина. Ну, тот, который в колодце… В Источнике Мимира. Он открывает прошлое, и будущее тоже. Тому, кто умеет смотреть.
По лицу йомфру Хильдеборг было видно, что она поняла это сбивчивое изложение и подхватила мысль далекого Дагварда, точно услышала все от него самого. Держать совет с головой Мимира для Одина означает сосредоточить свое сознание в облаке общей памяти человечества, что и есть Источник Мимира. И как Один, хранящий свой левый глаз в Источнике Мимира, смотрит на все девять миров снизу, так и человек, заглянув в Дракон Памяти, сможет взглянуть на действительность изнутри и увидеть прошлое, из которого тянутся ростки настоящего и будущего. Но чтобы волшебный «глаз Одина» стал доступен смертному, этот смертный должен уметь вызвать в себе силу трех богов: Одина, Хёнира и Мимира, то есть слить воедино волю, ум и память. Одним глазом нужно уметь смотреть внутрь, в глубину судьбы, а вторым – наружу, в мир слов и дел.
– И что же, ты умеешь в него смотреть, Бергвид хёвдинг? – слегка дрожащим от волнения голосом спросила йомфру Хильдеборг.
– Я не женщина и не колдунья! – с грубоватым презрением отозвался Бергвид. – Я не умею колдовать, и занятие это недостойно мужчины! Пусть Торвард сын Торбранда колдует на пару со своей мамашей-драконшей…
Йомфру Хильдеборг мельком отметила: вот отчего, как видно, их гостю так нравится песнь о Вадараде, который победил не только дракона, но и его мать. Да, если бы Дракон Памяти попался в руки кюне Хёрдис, уж она-то знала бы, как им пользоваться.
– Но, может быть, и здесь найдутся люди, достаточно сведущие… – нерешительно начала йомфру Хильдеборг. Она понимала, что Бергвида трудно будет уговорить хоть на миг выпустить Дракон Памяти из рук, а уговаривать его у нее не было охоты.
– Да, ведь моя дочь обучалась у мудрейших колдунов и чародеев Тиммерланда! – охотно поддержал ее Эйрёд конунг, гордившийся мудростью своей наследницы. – Вся страна знает, что она делает точные и верные предсказания как для всего Тиммерланда, так и для людей, для своих близких или для тех, кого видит впервые. Две зимы назад к ней приехал за предсказанием один из князей вилькасов, так она и ему предрекла будущее, причем говорила на языке вилькасов гораздо лучше, чем обычно! Ей дана богами большая мудрость! И ты умно поступил бы, Бергвид хёвдинг, если бы дал ей твой кубок, чтобы она через него заглянула в Источник Мимира.
– Да, Бергвид хёвдинг, брат мой, дай ей кубок! – взмолилась Хильда, которую вмиг разобрало любопытство. – Дай, ничего ему не сделается! А йомфру Хильдеборг такая умная, она столько всего знает, она предскажет нам, что с нами будет! Предскажет, победим ли мы фьяллей!
– Я и так знаю, что мы их победим! – оскорбленно ответил Бергвид. Выполнять эту просьбу ему не хотелось: он презирал мудрость женской ворожбы, но и ревновал к ней, как к любому чужому умению, и не желал дать очередной невесте случай показать, что она превосходит его хоть в чем-то.
– Но она расскажет, как и когда мы их победим! – не отставала Хильда. – Соглашайся, Бергвид хёвдинг, брат мой, нельзя же, чтобы такое сокровище пропадало даром!
– Пусть все увидят, каким сокровищем владеет Бергвид сын Стюрмира! – поддакнул хитрый Вильбранд хёвдинг. – Из такой вещи просто пить пиво, правда, как-то… Все равно что мостить топкую дорогу восточными коврами!
На другой день все войско с утра собралось возле святилища, где стояли над морем идолы двенадцати асов: прошел слух, что йомфру Хильдеборг будет делать предсказание о походе. Зная ее искусство, тиммеры собирались с большим воодушевлением. Даже Бергвид, хотя и дергал презрительно ртом (при его небольшой образованности он разделял мнение невежд, будто сейд, искусство прорицания, относится к чему-то непристойному), но не возражал – ему было приятно похвастаться своим сокровищем, ради которого все эти люди бросили дела и развлечения!
Перед полукругом асов с утра воздвигли деревянный помост из девяти ступеней – так называемое сиденье вёльвы, с которого делались предсказания. Йомфру Хильдеборг появилась одетая в голубой плащ с драгоценной вышивкой по краям, с ожерельями на шее, с капюшоном на волосах, который был сверху покрыт шкуркой черного ягненка, а изнутри подбит мехом белой кошки. В руках она держала позолоченный жезл с драгоценными камнями. Поглядев на нее, Бергвид хмыкнул: пышность ее наряда произвела на него впечатление, и теперь он был даже рад, что согласился на все это. Такая мудрая жена достойна конунга квиттов!
Йомфру Хильдеборг поднялась на возвышение и уселась там на подушке, набитой куриным пером. Перед ней поставили Дракон Памяти. С одной стороны от возвышения встали полукругом пятнадцать девушек, а с другой – пятнадцать юношей, из тех, кто всегда помогал в праздничные дни при конунговом храме. Все они были обучены искусству вардлока, то есть заклинательного пения, и Бергвид, у себя дома ничего такого не видевший, смотрел с любопытством, хотя все это действо навевало на него скрытую жуть. Ему самому не везло с предсказателями: они или мялись, жались и «блеяли», не желая ничего ему говорить, или обманывали, и Бергвид научился их презирать. Но сейчас ему предстояло нечто невиданное и серьезное.
Толпа затихла. Сам Эйрёд конунг со священным молотом в руках, с которым он по праздникам приносил жертвы, обошел помост, с каждой стороны света делая знак Тора и призывая благословение на это место. Йомфру Хильдеборг уселась со своим жезлом в руках и закрыла глаза. Девушки возле нее запели.
– Один! – провозглашали юноши после каждой строфы.
Вскоре уже вся толпа стала дышать в лад с размеренно выпеваемым заклинанием, а при священном имени Бога Рун души в едином порыве устремлялись вверх. Йомфру Хильдеборг сидела с закрытыми глазами.
Вот она подняла ресницы, но взгляд ее казался пустым. Она смотрела в кубок, где поблескивало золотом дно под слоем чистой воды из трех источников.
– Я вижу! – негромко произнесла она. Голос ее звучал ровно, без напряжения, но так сильно и ясно, что его услышали и в самых дальних рядах толпы. – Я вижу битву! Вижу лики богов, взирающих на священное место! На перекрестке трех стихий это место: земли, воды и воздуха, и много веков согреваются его камни кровью праздничных жертв! Вижу я схватку двоих. Первый – ты, Бергвид сын Стюрмира, но немало метелей прошумело над твоей головой и немало морщин вырезали на твоем лице твердые резцы времени. Вижу твоего соперника: он молод, силен, и в руке его – Черный Дракон. Не знаю, кто он, но Тюр, бог воинов и судей, благосклонен к нему и движет его рукой.
– Но я одержу победу? – нетерпеливо воскликнул Бергвид, которому это предсказание показалось не слишком обнадеживающим и даже дерзким.
– Три сокровища двергов остались в наследство от Свальнира! – спокойно ответила йомфру Хильдеборг, которую сейчас он не мог смутить. – Тот, кто подчинит себе силу дракона, тот одержит три победы. Над собой, над врагом, над судьбой.
– Но я, я?
– Подчини себе силу дракона.
И вдруг над кромкой серебряного кубка полыхнуло пламя. Народ с криком отшатнулся от помоста, только юноши и девушки не прервали тихого пения: они привыкли, что знамения во время вопрошания богов могут быть грозными и пугающими.
